Марина Андерсон - Пятьдесят оттенков подчинения

В течение следующих полутора часов Натали делала бесконечные телефонные звонки, а потом начала подготавливать статьи для следующего номера. А затем, как ей показалось, слишком скоро, ее телефон зазвонил.

— Да?

— Пришел Сэм Тюдор, — сказала Грейс.

— Пускай зайдет, — ответила Натали, пытаясь вспомнить, почему она согласилась встретиться с этим журналистом. Сара, должно быть, сказала, что он очень хорош, иначе бы она не стала тратить на него свое время. Но она почему-то не могла вспомнить, что конкретно ей про него говорили. Похоже, выходные напрочь стерли эти воспоминания из ее головы.

Как только дверь открылась, она подняла глаза. На мгновение ей показалось, что ее сердце остановилось, когда она увидела в дверном проходе Саймона.

— Мистер Тюдор? — спросила она.

— Так точно.

— Пожалуйста, садитесь. Спасибо, Грейс, ты свободна. Хотя, пожалуй, принеси нам по чашечке кофе.

— Я больше предпочитаю чай, — сказал Саймон.

— Кофе для меня и чай для мистера Тюдора. — Голос Натали был ледяным.

— Смотрю, ты не очень рада меня видеть, — заметил Саймон, оглядывая ее кабинет.

— Я ожидала увидеть Сэма Тюдора. Это твое настоящее имя, не так ли?

— Нет, мое настоящее имя Саймон Эллис.

— Тогда почему ты называешь себя Сэмом Тюдором?

— Потому что я знал, что ты собираешься приехать в «Гавань» на два уик-энда. Я подумал, что ты вряд ли будешь слишком рада увидеть меня снова, а мне очень хотелось показать тебе свои работы.

— Думаю, они должны быть хороши, раз Сара порекомендовала тебя мне. Она очень требовательная.

— Это точно, — кивнул Саймон.

— В каком смысле?

Он пожал плечами:

— Ни в каком.

— У тебя были с ней более личные отношения, чем профессиональные?

Саймон улыбнулся:

— Ты же прекрасно знаешь, что я не могу ответить на этот вопрос.

— Хочешь сказать, она знает тебя через «Гавань»? — Натали не смогла сдержать своего удивления. Из всех женщин, что она знала, Сара Лайонс была самой властной. И мысль о том, что она могла подчиняться мужчине — любому мужчине, — была просто невероятной.

— Я этого не говорил, — ответил Саймон.

— Да и не надо. В любом случае почему ты подумал, что можешь писать для моего журнала? Не думаю, что тебе понятны проблемы, с которыми сталкивается успешная женщина.

— Как раз наоборот. Благодаря моей работе в «Гавани» я понимаю их проблемы очень хорошо.

— Я надеюсь, что ты пишешь не о «Гавани»! — воскликнула Натали.

— Конечно, нет. Но я косвенно использую некоторые знания, почерпнутые из работы там.

— Ты принес какую-нибудь из своих статей? — спросила Натали, когда Грейс принесла им чай и кофе.

— Конечно. Вот, она называется «Разделенная женщина».

Натали подождала, пока Грейс уйдет, чтобы продолжить разговор.

— Честно говоря, немного странно разговаривать с тобой вот так, — призналась она.

— А мне нет. Наверное, это потому, что тебе уже сложно чувствовать себя на высоте со мной, после того в каком виде я тебя видел. Но тебе не стоит волноваться об этом. Моя работа там и моя журналистская практика никак не связаны.

— Не совсем так, — возразила Натали. — Ты только что сказал, что используешь увиденное в «Гавани» для написания статей.

— Послушай, я понимаю, что нам обоим это будет непросто, — сказал Саймон. — Если ты хочешь, чтобы я ушел, то я уйду, это абсолютно нормально. Поверь, я ничего такого не планировал заранее. Сара договорилась о встрече, не предупредив меня. И когда я узнал об этом, было уже слишком поздно. И я не мог придумать причину для отказа работать на такой престижный журнал.

— Я так понимаю, это был сарказм, — сказала Натали.

— Вовсе нет. Твой журнал один из самых больших взлетов этого года. И я искренне бы хотел писать для него.

Натали хотелось бы, чтобы она так же просто относилась ко всему, как и Саймон. Проблема была в том, что он прав. Она не могла выбросить из головы то, что он видел, как она совершала разные вещи, и тот контроль, который он имел над ней, тоже не выходил у нее из головы. Даже сейчас она чувствовала себя так, как будто сидит перед ним голая, и поэтому ей было очень сложно оставаться в профессиональном ключе.

Пробежав глазами по статье, которую он дал ей, она поняла, почему он сказал, что его работа в «Гавани» повлияла на ее написание. Это была замечательно написанная заметка о борьбе между политкорректностью и собственными желаниями, которую ведут все влиятельные женщины.

— Очень неплохо, — сказала она наконец, поднимая глаза и глядя прямо на Саймона.

— Но?

— Что «но»?

— Я уверен, что дальше последует «но». Что не так?

— Я не думаю, что это подходит для моего журнала.

— Интересно, — задумчиво произнес Саймон. — Не могла бы ты потратить несколько минут своего времени, чтобы объяснить мне почему?

Натали хотела, чтобы он ушел, но у нее не хватало смелости сказать это. Он вел себя безупречно, и его вопрос был не на пустом месте.

— Я немного занята, — ответила она уклончиво.

Лицо Саймона помрачнело.

— Ясно, — коротко ответил он, поднимаясь на ноги. — Спасибо, что приняла меня.

— Подожди, — воскликнула Натали.

— Что еще?

— Я объясню тебе, в чем дело. Присядь на минутку, пожалуйста. Кроме того, ты не допил чай, который так хотел.

Саймон поднял чашку.

— Так чем тебя не устраивает статья?

— Она слишком шовинистская. Я без проблем нанимаю мужчин, чтобы писать для журнала. Но они должны лучше чувствовать настроение наших читательниц.

— Я прекрасно чувствую их настроение. Я каждые выходные вижу их в «Гавани». Неужели ты думаешь, что если не напечатаешь эту статью, она станет менее правдивой.

Натали почувствовала себя очень неловко.

— Нет, я знаю, что это правда. Но чего я не знаю — это как наши читательницы на нее отреагируют. Думаю, они почувствуют себя преданными.

— Преданными кем?

— Нашим журналом, разумеется. А мы этого не хотим.

— Я думал, что вы пишете о проблемах, с которыми сталкиваются влиятельные женщины. Это одна из них. Они несчастны, потому что не осмеливаются выражать свои истинные желания.

— Я еще ни разу не печатала в своем журнале статьи с таким откровенным сексуальным подтекстом, — призналась Натали.

— Тут нет сексуального подтекста. Речь идет об отношениях, отношениях, которых ваши читательницы жаждут.

— Ты не против оставить мне эту статью? — предложила Натали. — Я хочу еще немного подумать.

— Хорошо, без проблем.

— Тогда, когда я увижу тебя в следующую пятницу, я смогу сказать тебе решение.

— Это неприемлемо, — резко ответил Саймон. — Те взаимоотношения, которые мы поддерживаем в «Гавани», станут весьма затруднительными, если ты приедешь и скажешь мне, готова ли ты стать моим работодателем или нет, ты так не думаешь?