Сильвия Дэй - Отраженная в тебе

Опасный Брюнет. И весь мой.

Боже… Его лицо производило столь ошеломляющее впечатление, что привыкнуть к нему казалось невозможным. Эти рельефно вылепленные скулы, разлет темных бровей, голубые глаза под сенью густых ресниц и губы… невероятно чувственные и в то же время суровые. Меня сводила с ума его манящая сексуальная улыбка и пробирала дрожь, если они сжимались в строгую линию. Ну а уж когда он припадал ими к моему телу, меня охватывал огонь желания.

«Господи, ты бы со стороны себя послушала».

Рот мой скривился при воспоминании о том, как раздражали меня, бывало, восторженные отзывы подружек о внешности их парней. И вот результат — я сама целиком и полностью без ума от великолепия этого непростого, обескураживающего, пугающего, сексуального, как сам грех, мужчины, в которого с каждым днем влюбляюсь все сильнее и сильнее.

Хоть теперь, когда мы смотрели друг на друга, он все еще продолжал хмуриться и сурово отчитывать какого-то бедолагу, устремленный на меня взгляд из холодного и раздраженного быстро преобразился в опаляющий и страстный.

Мне так и не удалось привыкнуть к тому, какие перемены происходят в нем всякий раз, стоит ему взглянуть на меня: сила воздействия его взгляда по-прежнему была такова, что меня чуть ли не сшибало с ног. Взгляд этот однозначно извещал о его сильном, страстном желании меня трахнуть — что он и делал при любой возможности, — но одновременно давал почувствовать неумолимую силу его воли. Все, чем занимался Гидеон в своей жизни, несло на себе отпечаток его властности и мощи.

— Увидимся в субботу, в восемь, — закончил он разговор, после чего вынул из уха гарнитуру и бросил на стол. — Иди сюда, Ева.

Я задрожала. В том, как он произнес мое имя, слышался отголосок приказного тона, которым он командовал: «Давай, Ева», когда я лежала под ним… наполненная им… полная желания кончить для него.

— Эй, сейчас не время.

Я попятилась в коридор, поскольку его заинтересованность делала меня слабой. Уже сама легкая хрипотца в его звучном, приятном голосе чуть ли не доводила меня до оргазма. А уж о том, что бывало, когда он прикасался ко мне, нечего было и говорить.

Я поспешила на кухню сделать для нас кофе.

Пробормотав что-то себе под нос, он двинулся следом, легко нагнал меня размашистым шагом, и я оказалась припечатанной к стене шестью футами двумя дюймами крепкого, жаркого мужского тела.

— Ты ведь знаешь, ангел мой, что бывает, когда ты сбегаешь. — Гидеон прихватил зубами мою нижнюю губу, но смягчил укус, облизав ее языком. — Я тебя ловлю.

Что-то всколыхнулось во мне счастливой волной, тело мое покорно и бессильно обмякло от наслаждения, порожденного тем, что оно так тесно прижато к его телу. Я желала его постоянно, желала так остро, что это отдавалось физической болью. Разумеется, то было вожделение, но за ним крылось и нечто иное, нечто гораздо большее. Нечто столь драгоценное и глубокое, что желание, вызываемое похотью Гидеона, не шло ни в какое сравнение с тем, которое мне приходилось испытывать с другими мужчинами. Вздумай кто-то иной попробовать подчинить меня, навалившись всем телом, я просто взбесилась бы, но с Гидеоном ничего подобного не происходило. Он нутром чуял, что мне нужно и как много я способна воспринять.

Внезапно его лицо озарила улыбка, и у меня замерло сердце.

Стоило мне увидеть его прекрасное лицо в обрамлении великолепных темных волос, как я ощутила некоторую слабость в коленях. Эти шелковистые пряди, контрастировавшие с элегантным деловым костюмом, придавали Гидеону особый, неповторимый шарм.

Он потерся своим носом о мой.

— Ты не можешь просто улыбнуться мне, а потом взять и уйти. Ну-ка выкладывай, о чем ты думала, пока я говорил по телефону.

Я скривила губы.

— Ясное дело, о том, как ты великолепен, — криво усмехнулась я. — Уже просто мутит от того, как часто это приходит мне на ум. Пора бы уже этим переболеть.

Гидеон прижал меня к себе еще сильнее, поддразнивая и возбуждая умелыми движениями бедер. В постели ему не было равных, и он прекрасно это знал.

— Черта с два я тебе позволю.

— Да?

По жилам моим уже струился огонь, тело буквально горело желанием слиться с ним воедино.

— Только попробуй сказать, будто хочешь, чтобы другая женщина с мечтательным взглядом вешалась тебе на шею, мистер Ненавистник Преувеличенных Ожиданий.

— Чего я хочу, — проурчал он, взяв меня за подбородок и поглаживая мою нижнюю губу подушечкой большого пальца, — так это того, чтобы ты была слишком занята мыслями обо мне и не могла забивать себе голову кем-то там еще.

Я медленно и потрясенно вздохнула, соблазненная его горящим взглядом, провоцирующим тоном голоса, жаром тела и запахом кожи. Он действовал на меня как наркотик, и у меня не было ни малейшего желания завязать с этим дурманом.

— Гидеон, — зачарованно выдохнула я.

С приглушенным стоном он припал к моим губам с вожделеющим, жадным поцелуем, который тут же заставил улетучиться все мысли о времени… поцелуем, который чуть было не заставил меня упустить из виду только что обнаруженную им уязвимость.

Запустив пальцы ему в волосы, я ответила на поцелуй: мой язык, поглаживая, заскользил по его языку.

Как пара мы с ним были вместе совсем недолго. Меньше месяца. Хуже того, никто из нас не знал, как поддерживать отношения того типа, который мы пытались выстроить: отношения, отвергающие притворство, стремление показать себя людьми без серьезного внутреннего надлома.

Его руки обхватили меня и собственнически сжали.

— Я подумывал провести с тобой выходные на Флорида-Кис — голышом.

— Хмм, звучит заманчиво.

Звучало более чем заманчиво. Хотя облаченный в костюм-тройку Гидеон повергал меня в полнейший восторг, я все равно предпочитала, когда на нем не было ничего. И мне очень не хотелось говорить о том, что как раз в эти выходные я буду занята…

— А дела, которыми мне следует заняться в эти выходные, могли бы и подождать, — пробормотал он, прижимаясь ко мне губами так, что я ощущала их шевеление.

— Ты откладываешь дела, чтобы побыть со мной?

Он уже отрывался от работы и раньше, чтобы провести время со мной, и я знала, что это оборачивалось для него потерями. Моя мать трижды побывала замужем, и все трое ее супругов были, каждый в своей области, успешными, богатыми и влиятельными особами. И мне ли было не знать, что платой за подобные амбиции является работа, которой приходится заниматься, не считаясь со временем.

— Я плачу своим сотрудникам достаточную зарплату, чтобы позволить себе побыть с тобой.

Звучало это приятно, но, уловив проблеск раздражения в его взгляде, я решила сменить тему:

— Спасибо на добром слове. Пойдем выпьем кофе, пока у нас еще есть время.