Сильвия Дэй - Отраженная в тебе

— А выбор за мной? — врастяжку произнес он, глядя из-под опущенных тяжелых век.

— Нет, — улыбнулась я.

Положив мой лифчик на клавиатуру, он неторопливым грациозным движением поднялся с кресла.

— Ладно, ангел мой, будет тебе награда. Чего ты хочешь?

— Для начала я хочу, чтобы ты перестал дуться.

— Дуться? — Его губы скривились в сдержанной улыбке. — Так ведь мало того, что я проснулся один, у меня впереди еще целых два утра без тебя.

Опустив руки, я подошла к нему и уперлась ладонями в его широкую грудь.

— И дело действительно только в этом?

— Ева.

Он был таким сильным, физически развитым мужчиной, но в то же время мог растрогать меня подобной уважительностью.

Я наклонила голову, уверенная, что голос меня выдает. Он был слишком восприимчивым.

Гидеон взял меня за подбородок, поднял мою голову и заглянул в глаза:

— Поговори со мной.

— У меня такое ощущение, будто ты отдаляешься.

Гидеон даже зарычал от возмущения:

— Мне приходится много чего держать в голове. Но это не значит, будто я не думаю о тебе.

— Я это нутром чую, Гидеон. Между нами дистанция, которой раньше не было и в помине.

Его руки соскользнули мне на шею и обвили ее.

— Нет никакой дистанции. Ты взяла меня за горло, Ева. — Его хватка чуть усилилась. — Разве сама не чувствуешь?

Я нервно втянула воздух. Участившееся сердцебиение было физическим откликом на страх, исходивший изнутри. Гидеон, в этом у меня не было ни малейших сомнений, в жизни не причинил бы мне физического вреда и не подвергнул опасности.

— Порой мне трудно дышать, — сипло выдавил он, обжигая меня взглядом.

Я могла бы освободиться, если бы не его глаза, выдававшие сильное желание и смятение. Гидеон вызывал у меня ощущение полной утраты сил, ощущение того, будто каждый мой вздох целиком зависит от кого-то еще.

И тут я совершила нечто прямо противоположное бегству. Откинула голову назад и сдалась — и в тот же миг изводивший меня страх отхлынул прочь. До меня дошло, что Гидеон был прав относительно моего желания уступить ему контроль над собой. Таким образом я реализовывала смутную потребность подчиняться, о существовании которой до некоторого времени и не подозревала.

Последовала долгая молчаливая пауза, наполненная лишь его дыханием. Я ощущала переполнявшие его эмоции и гадала, каковы они, гадала, в чем причина таких противоречий.

Наконец он разрядил напряжение глубоким вздохом:

— Что тебе нужно, Ева?

— Ты — прямо в небесах.

Его ладони легли мне на плечи, сжали их и двинулись ниже, поглаживая мои руки. Потом его пальцы сцепились с моими, а наши головы сблизились.

— Тебя что, сексуально возбуждает способ транспортировки?

— Я получу тебя везде, где только смогу, — ответила я ему, повторив как-то сказанную им фразу. — К тому же, скорее всего, это последняя возможность перед вынужденным перерывом из-за моих месячных.

— Это ж трахнуться можно!

— Неплохая идея.

Сняв с кресла пиджак, он закутал меня в него и вывел из кабины.

— О боже!

Мои руки вцепились в простыни, спина выгнулась дугой, когда Гидеон, прижав мои бедра к постели, принялся водить языком по моему клитору. Кожу мою покрывала тонкая пленка пота, зрение туманилось, а влагалище похотливо сжималось, готовясь к оргазму. Сердце бешено колотилось в унисон с гулом двигателей самолета.

Я кончила уже дважды, причем меня одинаково доводил до оргазма и его умело и порочно работающий рот, и вид его головы между моими ногами. Трусики на мне он буквально разодрал, а сам при этом оставался полностью одетым.

— Я готова.

Я запустила пятерню ему в волосы, чувствуя, как они увлажнились у корней. Сдержанность давалась Гидеону не так просто, но он был заботлив по отношению ко мне, выжидая, когда я увлажнюсь и размякну, чтобы засадить в меня свой огромный член.

— Я сам решу, когда ты будешь готова.

— Хочу тебя внутри…

Неожиданно самолет качнулся, потом провалился в воздушную яму, но Гидеон не шелохнулся, его присосавшийся ко мне рот продолжал возбуждать меня. Я со стоном выдохнула его имя и дугой выгнула спину. Желание ощутить его в себе было всепоглощающим. Сквозь шум в ушах я слышала голос, о чем-то оповестивший через бортовой громкоговоритель, но слов не разобрала.

— Ты сейчас так чувственна. — Подняв голову, он облизал губы. — Кончаешь как безумная.

— Кончила бы еще круче, будь ты во мне, — вздохнула я.

— Приму это к сведению.

— Плевать, если и будет небольшая рана, — гнула свое я. — У меня впереди не один день, чтобы прийти в себя.

В глубине его глаз что-то сверкнуло. Он поднялся:

— Нет, Ева.

Резкость его голоса разогнала навеянный оргазмами туман. Я приподнялась на локтях и увидела, что он быстро и с экономной грацией начал раздеваться.

— Выбор за мной, — напомнила ему я.

Он избавился от жилета, галстука и запонок, после чего слишком уж спокойным тоном уточнил:

— Ты и вправду хочешь разыграть эту карту, ангел?

— Да, если надо.

— Для того чтобы я намеренно повредил тебе, требуется нечто большее.

Его рубашка и брюки последовали за предыдущими предметами туалета, но уже медленнее. Да и вообще, стриптиз Гидеона был куда менее соблазнительным, чем мой.

— Боль и наслаждение для нас взаимно исключающие понятия.

— Я не имею в виду…

— Я знаю, что ты имеешь в виду.

Стянув трусы-боксеры, он выпрямился, а потом опустился на колени в ногах кровати и двинулся ко мне ползком, словно крадущийся леопард.

— Тебе больно оттого, что мой член не внутри тебя. И ты скажешь что угодно, лишь бы его заполучить.

— Да.

Он навис надо мной, его волосы темной завесой падали вокруг лица, тело отбрасывало на меня тень. Наклонив голову, он коснулся моих губ и слегка провел по ним кончиком языка.

— Ты жаждешь этого. Чувствуешь себя пустой без этого.

— Да, черт тебя подери!

Ухватившись за его стройные бедра, я прогнулась ему навстречу, чтобы ощутить его тело. Наибольшей близости с ним мне удавалось достичь именно тогда, когда мы занимались любовью, и как раз в такой близости я нуждалась сейчас, нуждалась в том, чтобы полностью прочувствовать, как нам хорошо вместе перед предстоящей на выходные разлукой.

Он пристроился у меня между ног, его твердый, горячий член лежал на моих половых губах.

— Когда я введу его полностью, тебе будет немножко больно, этого не избежать: у тебя маленькая, тугая щелка и я заполняю ее целиком. Порой я теряю самоконтроль и малость зверею. С этим тоже ничего не поделать. Но о том, чтобы я умышленно причинил тебе боль, меня и просить нечего. Этого я не могу.

— Хочу тебя, — выдохнула я, бесстыдно натираясь своей увлажнившейся промежностью о его пышущий жаром член.