Галчонок

Эти движения он продолжал довольно долго, пока сестра вновь не заворочалась во сне и не повернулась на другой бок. Он также почувствовал усталость, и удовлетворенный первым достижением, вскоре уснул.

С тех пор он уже ясно понимал, что он хочет. Ложась с Зиной под одеяло, он все чаще с тех пор поглаживал ее колени, бедра, ягодицы. А когда Зина засыпала, он старался прижаться к ее спине и осторожно натирал головкой члена края ее заднего прохода.

- И она не просыпалась? - спрашивал я у Виктора.

- По-разному бывало... Но я был очень осторожен и никогда не хотел сделать ей больно.

- Ну, а оргазм тебе не приходилось переживать? Ты спускал?

- Нет, нет. Я чувствовал потом просто приятное утомление и засыпал подле нее. Днем было как-то стыдно того, что происходит ночью, а вечерами снова происходило то же...

- Каждый вечер так?

- Да, бывало, каждый вечер, но бывали и перерывы и даже долгие перерывы, тогда, когда сестра с мамой и тетей уезжала в гости.

- Ну, и как же ты, онанировал?

- Я чувствовал себя неспокойно.

- Стоял у тебя?

- Конечно... Каждый вечер и часто днем.

- И не спускал?

- Когда мне было одиннадцать лет или чуть побольше, то помню хорошо, что это уже было.... Когда Зины не было дома, а мне хотелось, то я брал ее штанишки или рубашку и ложился на них в постель. Ну... и...

- Витя, это же и есть онанизм!

- Может быть, но рукой я не онанировал...

- Ну а в попке сестренки спускал?

- Да, когда ей было одиннадцать, а мне тринадцать... Тогда мне уже удавалось незаметно вводить в ее задницу всю головку моего...

- Она не просыпалась?

- После того, как я очень осторожно спускал, сестренка часто вздыхала, не то во сне, не то, просыпаясь, переворачивалась на другой бок и крепко вновь засыпала. Иногда днем, во время игры, мы убегали в спальню и рассматривали друг у друга половые органы. Но никогда не совокуплялись и не пытались этого делать. Я ведь ее очень любил и люблю и ничего плохого сделать ей не хочу.

- Позволь, а в задницу?

- Ну, это уже другое дело...

- А она не замечала?

- Не знаю... Но когда, помнится, она собиралась уезжать на лето в деревню, ей тогда пошел двенадцатый год, я особенно часто с ней играл... и долго... и она лежала, не двигаясь.. Тогда я не знал, спит она или притворяется.

Однажды ночью, когда я довольно долго делал это, как мне показалось, она прижала свою задницу ко мне так, что мой член соскользнул туда до половины... Стало так сладко, что я сейчас же спустил. На другую ночь, а потом еще я заметил, что под конец она незаметно изгибается навстречу мне, как будто немного так двигается. Но в этом я не был убежден, так как во время этого...

- Совокупления?

- Да, во время совокупления я в то время почему-то уже мало опасался, что она проснется, и двигался за ее спиной очень сильно, и, быть может, мои движения незаметно вызывали ответные движения ее тела.. Но она как будто сама выгибалась навстречу мне... Кроме того, после бесед в кровати, после того, как она говорила: "Ну, давай спать", - она как-то сразу поворачивалась ко мне спиной, очень удобно для моих намерений, и как будто очень скоро засыпала... и коленки подгибала очень себе к животу. Я сразу начинал и делал очень сильно... и был уверен, что до конца она не проснется, да об этом я уже и думать перестал.

Потом я не видел сестру целое лето, и когда к концу лета она с мамой, наконец, вернулась, то при встрече с ней я сразу почувствовал, что у меня стоит, и очень сильно стоит...

Ей было тогда двенадцать лет, она стала больше, еще красивее, и под платьем у нее уже были очень сильно заметны кругленькие грудки... Увидев меня, она только немножко покраснела, особенно когда заметила мой взгляд, устремленный на ее задницу... Днем при всех я подчеркивал полное равнодушие к возвращению сестры и с большим нетерпением ждал вечера.

Когда, наконец, мы очутились поздно вечером в своей спальне, я сказал:

- Зиночка, а ведь мы с тобой и не поздоровались как следует.

- Как так? - смущенно сказала она.

- Давай поцелуемся...

- Ну вот еще...

Я все же обнял ее и поцеловал в щеку. Затем потянулся к ее губам. Она ответила на данный мой далеко не братский поцелуй и, почувствовав у своего живота... мой вставший колом член, быстро вырвалась из моих объятий.

- Давай спать, поздно уже!

- Давай!

- Погаси лампу! - она уже, видимо, стеснялась раздеваться при мне.

Когда легли каждый в свою постель, я прошептал:

- Зиночка, можно к тебе?

Молчание...

- Зиночка, можно?

- Зачем?

- Ну, так, поговорим...

- Не знаю...

Но я уже был подле нее.

- Я спать хочу..., - сказала она.

- Ну давай спать, спи...

Она легла на левый бок, подтянув к себе колени... Прошло не больше двух минут, как я осторожно приподнял ей сзади рубашку, сильно смочил слюной член и вдвинул головку его в ее задницу... Она не двигалась. Но теперь я уже знал, что она не спит и позволяет мне...

Вдруг я услышал, как кто-то подошел к закрытой на защелку двери и слегка постучал в нее.

- Витя, Зина, вы спите? - это был голос мамы...

На мгновение я замер, но головку члена из задницы сестры вынуть не мог. Секунду помедлив, я ответил сонным голосом:

- А? Кто там? Ты, мама?

- Вы спите уже? И Зина?

- Да, мама, Зина спит, может, разбудить ее? -сказал я, вдвигая глубже член в задний проход сестренки.

- Да нет, не нужно. Пусть спит с дороги. Портниха принесла платье ей, но примерит завтра... Спите...

- Хо-хо... Хорошо... Хорошо... Мамочка, - почти простонал я, чувствуя, как Зина выгибает задницу навстречу мне... За дверью послышался смешок.

- Э, да ты совсем сонный, Витя! И даже языком не в состоянии ворочать . Ну, спи, маленький, спи...

За дверьми наконец все стихло. Я прижался губами к спине Зины и начал, задыхаясь, сосать, целовать, покусывать ее.... А член, казалось, сам двигался у нее в заднице.

- Витя, - прервал я его, - ты весь член вдвинул ей тогда?

- Да, то было в первый раз, когда я засунул его весь, до самых яиц. Но было так сладко, что я скоро спустил, но ночью проснулся и опять сделал это.... - И она спала? - спросил я.

- Нет. Когда, проснувшись, я начал ее целовать и обнимать, она отвечала мне тем же. И все это делала молча. А потом, только когда я опрокинул ее на живот, лег ей на спину и начал слюной смачивать ее задницу и свой член, она сказала;

- Витя, мне стыдно...

- Зиночка, миленькая, - отвечал я, - полежи так... я совсем немножко...

Потом я ей задвинул. Она отвечала мне, немного приподнимая задницу... Раза два-три я вынимал, чтобы лучше слюной смазывать член. Тогда становилось слаже. На этот раз мы очень долго делали так. Спустил я так сладко, как никогда до того...

- А она? - спросил я.

- Тогда я не знал. А много позже она мне призналась, что еще весной, когда она притворялась спящей, чувствовала, что кончает... Во время совокупления в задний проход у нее набухали половые органы, они становились мокрыми. Клитор напрягался, выдвигался вперед и сильно вздрагивал. Эти вздрагивания, толчки становились все сильнее, и потом после особенно сильного сближения, спазмы всей ее... Ну вся ее...