Павел Пуничев - Мир жизни и смерти

— Это фиаско, братан, — заверил я сам себя вслух. От элементаля сдох, раздавили меня словно клопа, да еще с форпостом ничего не получилось. Почему? Не понятно. Может до двери хоть кто-то живой должен дотронуться? Но как это сделать? Если я войду в данж, там все перезагрузится и мне придется ждать, пока поток заполнит там все по новой, а у меня столько времени нет. Долли я привязал, да и не доплывет она до туда. Милостивая Богиня, дай ответ!

— Дядя, купи карасиков!

— Отстань, пацан, не видишь, что ли я здесь молюсь! Будь добра, — продолжил я молитву, — если не ответ, так хоть знак какой?

— Дядя, ну, купи карасиков! Всего за медяк!

— Да отстань ты! Знак, подсказку, намек, хоть что-нибудь?

— Ну дя-ядь…

— Брысь, отсюда!

— Ну и дурак, — пацаненок обиженно развернулся и потопал по тропинке к домам.

Я уже хотел молитвенно сложить руки, как до меня дошло.

— Пацан! Стой! — Я вскочил из воды, и бросился догонять обиженного ребёнка, — да стой, ты, держи свой медяк.

— Серебряк, — твердым и очень взрослым голосом ответил пацан.

Я, помедлив секунду, согласно кивнул:

— Справедливо, за глупость надо платить, держи серебряк.

Я принял свернутую из коры емкость, в которой плескалось с десяток золотистых карасиков и бросился к форпосту. Ручей втекал в водосток полноводным потоком, и я вылил туда содержимое туеска. Золотистые тельца мелких рыбёшек подхватило потоком, унося вглубь разрушенной крепости.

Отлично, теперь остается только ждать.

Я, скрипя сырыми доспехами, дошел до древа, плюхнувшись на скамейку к старому Фролу.

— Здорово, дед. Гляжу торговля у тебя бойко идет, вон почти весь твой урожай раскупили.

— Есть такое, ваших тут много стало, покупают потихоньку.

— Это хорошо, глянь, что я тебе тут принес.

Сначала выложил пять золотых долга, затем высыпал в подставленную шкатулку горсть осколков сути, а затем добавил к ним золотые самородки и сверху водрузил рубин.

— Ох, ты ж, — старик взял камень и поглядел сквозь него на солнце, затем неуверенно отложил в сторону, — ишь ты… поскреб бороду, еще раз посмотрел на камень, — сколько лет живу, а таких камешков не видал, даже не знаю, как к такому подступиться.

— Ну, так и думай, решай, я тебя не тороплю, до завтрашнего утра мне они не понадобятся.

Я хлопнул его по сухенькому колену и направился к харчевне. После купания в ручье все тело чесалось, надо помыться, просушить доспехи и… и даже не знаю что дальше. Планы на сегодняшний день у меня закончились.

Ответ на это затруднение пришел, не успел я протопать и с полсотни шагов. Со стороны таверны не шла, а просто бежала Алёна. Я вытащил щит, нащупал топор, выглядывая, кто за ней гонится, подспудно ожидая увидеть гигантскую фигуру ее мужа, но никого не было, и улыбка на лице девушки свидетельствовала о том, что переживал я зря.

— Ты сделал это! — Воскликнула она на последних шагах, стремительно бросаясь ко мне на шею и просто впиваясь в мои губы.

— Офторофно дефуфка, — я с трудом отстранил возбужденную Алёну, — вы меня своими сосками сейчас насквозь проткнете, что я такого сделал?

— Ты сделал это! Не знаю как, но сделал! Я свободна!

Она начала покрывать мое лицо поцелуями, перешла на шею, рванула на мне застежки брони.

— Стоп, стоп, стоп, успокойся! Здесь же дети кругом, что случилось, от тебя муж ушел?

— Ушёл, — подтвердила Алена, крепко хватая меня за руку и таща за собой, — как ты это сделал? Сегодня с утра он пришёл к старосте и стал требовать немедленного развода. Староста попытался отказать, но тот чуть на него с кулаками не набросился и вытребовал-таки нужную бумагу. Затем бросился домой, запряг в телегу лошадь, забрал с собой все вещи и деньги, и бросился догонять ушедший с утра обоз. Догнать вряд ли догонит, слишком много всего загрузил, но с его силищей ему тут никто не страшен, сам до города доедет. Вот и все что я знаю, так как ты это сделал?

— Я? Да никак, просто письмо ему написал.

— Письмо? С угрозами? Ты обещал его убить?

— Нет, зачем сразу убить? — Я остановился припоминая, — как же там было?

" Если ты стар и уродлив, убог, грязен и не благороден, но твоя душа и тело трепетно вожделеют настоящей мужской любви, то столичный клуб истинных джентльменов с нетерпением ждет тебя в своих рядах. Тебя ждет сладостная боль и неземное наслаждение в наших садах мучительного унижения.

Если ты не замаран порочащей связью с женщиной, мы удовлетворим твои самые грубые, глубинные желания. Спеши скорее под наше мужественное крыло.

Столица империи. Улица маркиза Де Зада. Клуб истинных джентльменов.

Ждем тебя с нетерпением, Шалун".

— Ну, как-то так, — прочитал я по памяти, или что-то похожее было.

— И что? Я ничего не поняла из того, что ты сказал.

— Это хорошо, что не поняла, только, когда соберешься в подвал его спускаться, подружку с собой возьми, для моральной поддержки… да и ей там может приглянуться что-то из оборудования. Она же у тебя рёхнутая совсем, глядишь объяснит поподробнее что там и к чему.

Внимание! Задание: "Избавление" выполнено.

+3 к отношению с представительницами прекрасного пола (НПС).

— А ты меня куда тащишь? В таверну?

— Нет, там сейчас Дуболом со старостой ругаются, всех посетителей разогнали. Старосте приказ из столицы пришёл на постройку школы, вот он с Дуболома двадцать золотых и требует, тот хочет отдать только десять, думаю через полчасика воплей и ударов в грудь кулаками на пятнадцати сойдутся.

Я широко улыбнулся: вот так дядя Дуболом, отлились кошке мышкины слезы. Ну, ничего, не обеднеет, у него сейчас посетителей постоянно полный зал, проспонсирует программу образования.

— Так куда ты меня…

— Заткнись, — мягко оборвала меня Алёна, заталкивая в густые кусты сирени, и впиваясь зубками в ухо. — Должна же я как-то отблагодарить своего избавителя, — прошептала она и, спустившись на колени, начала стягивать с меня штаны.

— А…

— Заткнись, я сказала.

Я замолчал, положив руки на светлые вьющиеся локоны.

Мимо, что-то живо обсуждая, прошла пара мужиков с большими топорами на плечах. Нас они, слава богу, не заметили, хотя светлые Алёнины волосы даже в тени кустов должны были быть хорошо видны. Я как смог прикрыл их руками все сильнее вжимая пальцы в пышную прическу. Ее пальчики тоже впились в мои ягодицы, придвигая их ближе к себе, пока не заставила меня судорожно содрогаться, изливая весь накопившийся за сегодня негатив.

— Ну, вот, — Алена вскочила на ноги, быстро чмокнув меня в щеку, — это был аванс, теперь ты сможешь спокойно дождаться основной награды. Иди в таверну, искупайся, мы скоро.

С этими словами девушка упорхнула, оставив меня одного, судорожно цепляться за ствол сирени.