Диана Эванс - Право истинной пары (СИ)

Я точно ей не безразличен и это не связано с тем, что вокруг нее не было парней. Я повторял это про себя как мантру.

— Я рад это слышать, — довольно улыбнулся я и подошел ближе к распускающемуся дереву. — Когда это движение внутри дерева остановиться, я пройду первым, договорились? А то, всякое может быть.

Элла заметно расстроилась и посмотрела на сестру, в поисках поддержки?

— Почему всех взрослых тянет на подвиги? — выдала она свою мысль. — Тагир, мы пойдем с тобой.

— Элла, — начал я, но Айдери перебила меня.

— Соглашусь с Эллой. А если ты не сможешь вернуться? Мы идем с тобой.

— Айдери, не принимай поспешных решений. Вы можете погибнуть.

— Ты тоже! — воскликнула она. — И тогда мы останемся без тебя. Или мы идем следом за тобой или же никто не направляется в неизвестность, — закончила она.

Мне было нечего отвечать, хотя я твердо решил еще раз поговорить с Айдери. Подвергать себя и сестру опасности, это ведь немыслимо.

— И ты нас не отговоришь! — я и забыл, что Элла может читать мысли.

— Бусинка, перестань врываться в мою голову и уходить из нее, оставляя после себя клубки дыма.

Амалия

Замечаю, что в помещении похолодало. Подхожу к женщине, и под моими ногами что-то хрустит. Смотрю вниз и вижу задавленных мною насекомых. Фу, какая же это гадость! Женщина стоит на одном месте и смотрит в окно, будто ждет кого-то. Ее темные грязные пряди закрывают ее лицо.

— Вы ведь знали, что может произойти обрушение, ведь так?

Я пытаюсь держать себя в руках, но у меня это с трудом получается. Стоящий передо мной человек, совсем недавно послал моего любимого человека на верную смерть.

— Вы меня слышите? Ответьте хоть что-нибудь! — кричу я и, отойдя от нее на несколько шагов, стучу кулаками по каменной стене.

Тыльная сторона руки начинает окрашиваться в красный цвет. Кровь мелкими струйками течет вниз, на каменный пол. Опускаюсь на колени и обнимаю себя руками. Никогда прежде я не чувствовала такой безысходности. Только обрела счастье и сразу же потеряла. Поднимаю взгляд на женщину и всматриваюсь в ее бледное лицо.

— Он же мог выжить? Ответьте же мне!

По щекам текут слезы. Она поднимает правую руку и кладет ее мне на плечо, при этом из ее рукавов выползают несколько жуков.

— Я не могла поступить иначе.

— У вас был выбор, — отстраняюсь от нее. — Всегда есть выбор, и вы сделали его ради себя!

Она нервно смеется и качает головой:

— Ты еще так не опытна. На моем бы месте, я уверена, ты поступила бы также. Ты похожа на меня.

Силюсь нервно не засмеяться, но она продолжает, глядя в потолок:

— Каким бы плохим не был твой ребенок, ты сделаешь все возможное и невозможное, для того, чтобы спасти его. Заплатишь любую цену и даже отдашь свою собственную жизнь. Ты поймешь меня, когда сама станешь матерью, — заключила она и присела на краешек стула.

Да, я понимала ее чувства, но злилась я на то, почему именно мой любимый человек должен был подвергнуться наказанию? Он настолько чистый и хороший человек…

Какая-то часть меня хочет побежать к нему на спасение, но что я могу сделать, чтобы найти его? Ровным счетом ничего. Только позвать на помощь и найти его, ведь я не в состоянии перевоплотиться, а возможно, мне самой потом понадобиться помощь. И я, пойдя туда не смогу ничем помочь, ведь сама же и попаду в ловушку.

Я обязана осмыслить произошедшее и принять окончательное решение. Женщину я тоже не могу оставить здесь, ведь она может причинить боль кому-то другому.

— Амалия! — услышала свое имя из знакомых уст. Все мои размышления улетучились в тот же миг. — Амалия!

Вытерла тыльной стороной руки слезы на щеке, встала на ноги и выбежала наружу. Увидев Тиграна, живым и здоровым, поняла, что в этой жизни мне больше ничего и не надо. Лишь бы родные и любимые люди были рядом.

Побежала навстречу ему и бросила на шею, попеременно целуя его волосы, лицо, шею.

— Как же я за тебя испугалась! Любимый мой, хороший и самый замечательный человек на планете!

Тигран самым неприличным образом захохотал.

— Я тоже рад тебя видеть. А еще рад, что я жив, — ухмыляясь, потрепал он меня по волосам.

Усмехнулась и, взяв в ладони его лицо, нежно поцеловала.

— Что у тебя с рукой? — принюхался он и взял в свою ладонь мою руку. — Ты поранилась?

— Царапины. Немного разозлилась, ничего серьезного, — ответила я, целуя его руку. Боковым зрением увидела приближающуюся толпу волков, и немного отпрянула от Тиграна, стоя наготове, чтобы обороняться.

— Все в порядке. Они теперь на нашей стороне, — он стоял позади меня и нежно поглаживал мои волосы, пропуская их сквозь свои пальцы.

— Роял? Как он здесь оказался?

Рояла тащили за руки два вервольфа, и когда я увидела его, была немножечко удивлена.

— Вы не поверите, какое сражение совсем недавно произошло! Ваш супруг такую трепку ему задал! — с энтузиазмом произнес один из оборотней: он был низенький, с пышной черной шевелюрой и немного картавил. Он был очень милым.

Тигран при слове супруга, сильнее приобнял меня и поцеловал в макушку.

— От него нет никаких вестей? — шепотом спросил Тигран, и я сразу поняла, что речь идет о его брате.

Смотрю на Тиграна, а его лицо — ледяная маска. То, что я не сразу ответила на заданный им вопрос, он понял, мне ничего неизвестно.

Наступило непродолжительно затишье. Пятеро вервольфов в человеческом обличье подошли к Тиграну и ненароком отвели его в сторонку, видимо, хотели решить, что делать с Роялом.

Из-за всей этой суматохи совсем забыла про мать Рояла. Быстрыми шагами вернулась к ней, но обследовав каменные помещения не нашла женщину. Ее и след простыл.

— Его мать пропала. Видимо сбежала, — крикнула я Тиграну.

На что Роял, лежащий на земле весело фыркнул.

— Молодец, мамочка. Сделала именно так, как я ее и учил.

— Ты можешь и дальше также помолчать? — спросил подошедший к нему Тигран. — Куда она могла деться? Здесь пустошь и далеко уйти она не смогла бы.

В какой-то момент мое внимание приковалось к шедшей к нам некой компании, они были еще далеко, но что-то знакомое и родное чувствовалось.

— Тигран, посмотри туда, — указала я рукой на север. — Это разве не…?

Сердце отчего-то екнуло. Все разговоры притихли. Тигран словно был прикован к земле, он не двинулся с места, но глаза говорили все за него. По щеке пробежала одинокая слеза. Слеза радости. Он опустил голову и прошептал:

— Амалия, это ведь Тагир? Мне это не кажется?

Его слова теряют всякий смысл, когда наша компания приближается друг к другу. Я невольно начинаю смеяться.

— Брат, Амалия, я жив, — произнес Тагир и засмеялся вместе со мной, раскину руки в стороны. — Как же я рад вас видеть! — подтянув к себе ошеломленного брата, а затем и меня, он прошептал: я так вас люблю.