Диана Эванс - Право истинной пары (СИ)

— Моя любовь, Амалия, люблю тебя, — его глаза сверкают. — Я хочу тебя, прямо здесь и сейчас.

Он расправляется с ремнем и расстегивает пуговицу на своих брюках, тянет молнию вниз, и я выдыхаю. Мои ноги словно приросли к плитке, на которой я стою, а колени медленно начинают подгибаться. Я не могу нормализовать свое дыхание, когда он снимает брюки и выбрасывает их на пол неподалеку от нас.

— Ты хочешь меня? — спрашивает он, и я издаю стон согласия.

Тигран опускает свои пальцы на грудь, и начинает медленно спускается вниз. Я кладу руки на его рубашку и начинаю нарочито быстро расстегивать их. Добравшись до его идеально-золотистой кожи, скольжу пальцами по его кубикам пресса, останавливаясь над пахом. Он смотрит на меня так мучительно, что мои ладони сами не зная того, исчезают под резинкой трусов.

Его пальцы смыкаются вокруг моих рук, прося еще и еще. Он помогает мне сделать все так, как надо. Медленно двигает моими руками вдоль своей эрекции. Мое сердце начинает биться чаще. Тигран склоняет голову набок и целует меня в губы, страстно, жестко.

— Мне так хорошо с тобой, — шепчет он мне на ухо между поцелуями.

Он обнимает меня за талию и кружит, умудрившись расплести волосы. Поразительная ловкость.

— Какой ты милый, — радостно улыбаюсь я, в его глазах пляшут смешинки.

— Обожаю, когда твои волосы немного растрепаны. Это выглядит очень сексуально.

— Это намек? — заговорщически тоном спрашиваю я.

— Может быть, — неоднозначно отвечает он и целует меня в губы.

Он опускает меня на пол и шепчет, обхватывая мое лицо своими ладонями:

— Как бы я хотел читать твои мысли.

У меня вмиг перехватывает дыхание. Что-то я бы не хотела этого.

— Я бы не хотела, чтобы ты читал мои мысли, — недовольно хмыкаю я и добавляю: — Никакого личного пространства.

Тигран довольно улыбается:

— Именно этого я и хочу. Чтобы ты всецело принадлежала мне и только мне.

Я заливаюсь краской. Внезапно мне кажется, что мы одни. В этом отеле, долине, земле. И ничто не сможет помешать нам, наслаждаться друг другом. Закрываю глаза и чувствую, что таю изнутри.

— Но знаешь, я хочу немного большего, — шепчу я и кусаю нижнюю губу.

— Чего такого большего?

Он внимательно смотрит на меня сверху вниз и дьявольски улыбается. Он проводит пальцем сперва, по верхней губе и следом по нижней. Я целую его палец, пока тот не покинул место своего преступления.

— Ты хочешь романтики?

Я киваю. Он смотрит на меня долго, будто, раздумывая над своими словами. В его глазах отражается борьба, борьба между собой и своим желанием.

— Амалия, я не романтичный человек. Ты же сразу поняла это.

Я слегла, улыбаюсь:

— Я тоже. Но мы можем научить другу друга быть романтиками. Не хочешь попробовать?

Он надевает обратно брюки и рубашку, но не до конца. Пуговицы рубашки не до конца застегнуты, и я все еще могу лицезреть его рельефное тело. Тигран, раздумывая, водит меня по комнате, словно в танце. Он выглядит таким искренним и простым, он, не обманывая, сказал то, что думает. А это многого стоит.

Все его внимание сосредотачивается на мне, и я сглатываю.

— Мы можем попробовать, — наконец произносит он то, чего я и ожидала услышать от любимого человека.

Я закрываю глаза и заключаю его в объятиях.

— Ты не устаешь меня поражать, — произношу я, целуя его туда, куда только достаю: в шею, виски, лоб.

Он улыбается, смотрит на меня теплым взглядом и целует мою руку:

— А вот и первое романтичное действие.

Улыбаюсь и спрашиваю:

— Не хочешь чего-нибудь выпить?

В следующую минуту, Тигран ставит шампанское на стол, подходит ближе и, взяв меня за лицо, поднимает мою голову. Он внимательно смотрит на меня, его глаза блестят от удовольствия. Он наклоняется и нежно целует меня в губы.

Он снова подходит к журнальному столику, берет два бокала и, подойдя ко мне, протягивает один из них.

— Выпей немного и расслабься, наконец, — произносит он. Его взгляд теплеет, и я в который раз улыбаюсь его словам. У меня уже рот болит от стольких улыбок. Но я ведь делаю это с удовольствием.

Мы чокаемся, и я делаю глоток.

— Спасибо, — говорю вполголоса и делаю очередной глоток. — Оно восхитительное.

Он берет меня за руку, ведет к диванчику, усаживает рядом с собой.

— Как ты думаешь, мы сможем в ближайшем будущем разрешить сегодняшнее недоразумение?

Ох…Значит это его все же гложет… Точнее да, это и должно его беспокоить, но в мои планы входило хоть немного отвлечь его от этой темы. Я не знаю, что же ему ответить. Хочу поскорее разобраться со всем этим. Ведь меня и его уже измучила тревога.

— Все разрешится, Тигран, поверь мне, — я глажу ладонью его лицо.

Он делает глоток. Его глаза сияют и я краснею от его взгляда.

— Еще? — указывает он на бокал, и я киваю. Он грациозно встает с места, берет бутылку и наливает мне еще немного.

— В твои планы входит напоить меня? — с подозрением спрашиваю я.

— Может быть, — опять произносит он эти слова.

— Знаешь, я давно хотел тебе рассказать тебе кое о чем.

Я хмурюсь. Не нравится мне это начало.

— Я когда-то был в вашем доме. До того, как вы узнали о том, что я жив, — начал он подозрительно медленно. — Тогда я увидел тебя в окно и узнал. Ведь ты до этого несколько дней назад была в приюте для собак. Увидев тебя, я влюбился без памяти, но я не знал, кто ты. А тогда, смотря на тебя, я завидовал своему брату, ведь ты просто бриллиант.

Я осторожно киваю и отвечаю:

— Я подозревала тебя в этом. То есть, я ведь не знала тогда, что ты жив. Но ты был сам не свой. Тагир бы себя так не повел, а ты… Не представляешь, но после этой встречи, я несколько ночей не могла нормально спать. Все чувствовала что-то сердцем, и я не ошиблась…

Тигран бросает на меня быстрый взгляд и прижимает к себе. Мое сердце бешено колотиться, а бабочки в животе перешли в наступление. Почему его простые прикосновения меня так возбуждают? Немного успокоившись, я смотрю на него и произношу:

— Ведь как говорят, мечтам свойственно сбываться.

Тигран

Тело Амалии отвечает мне, сжимается в судороге, и я снова кончаю, громко выкрикнув ее имя. Я взрываюсь и, достигнув своего пика блаженства, замираю. Тяжело дыша, я валюсь на Амалию и целую ее в лоб.

— Это было просто восхитительно, — шепчет она мне в ключицу.

Амалия тоже тяжело дышит и не в силах двинутся с места. Я открываю глаза и медленно выхожу из нее. Не торопясь встаю и начинаю одеваться. Полностью одевшись, я возвращаюсь к своей малышке, накрываю ее одеялом и ложусь рядом с ней.

Она довольно улыбается.

— Мне нравится, как ты на меня реагируешь, — бормочу я, а Амалия застенчиво улыбается.

— Я и сама не знаю, как это получается.