Андрей Ненароков - Вертолетчица

«Любовь Капусты»

Александр Капустин сидел вполоборота за последней партой на уроке политэкономии в ПТУ и рассматривал молодую учительницу Наталью Павловну, которая интересовала его с самого начала учебного года. Перед Сашкой была открытая тетрадь, в которую он черкал карандашом, а затем опять поднимал глаза на учительницу. Она была невысокая брюнетка, двадцати трех лет, прятавшая свое красивое лицо за огромными очками. Наталья приехала в город Мурманск после окончания института по распределению. Многие ученики были с ней почти одного возраста, и она на уроках чувствовала себя неловко.

– Капуста, что ты там постоянно чертишь на политэкономии? – спросил его сосед по парте Чарлин.

– Отвали, Чарлик, –закрывая тетрадь, ответил Капустин.

– К следующему уроку вы должны подготовить краткий обзор работы Ленина «Развитие капитализма в России».

– Кратенько так, страниц на десять? – отпустил реплику Чарлик.

– Хватит и пяти, – строго произнесла учительница.

– Опять эти конспекты, вы бы нам об личной жизни что-нибудь рассказали.

– Урок окончен!

Капуста уходил из класса последним, как всегда после урока он отдавал Наталье классную работу, вырванную из тетрадки. На листе как обычно было изображение учительницы политэкономии. В этот раз она в образе амазонки, в открывающей груди тунике, вооруженная луком, скакала на коне. Наталья рассматривала рисунок привычно, в начале октября она сильно смущалась, когда этот высокий красивый парень отдал ей первый портрет.

– Наталья Павловна, может в кино сходим? Сегодня новый фильм «Интердевочка» называется.

– Александр, я вам уже сотню раз говорила, что с учениками я в кино не хожу.

– Наташа, да какой я ученик, в военно-морском флоте три года отслужил. Мы с вами почти одногодки.

– Это не меняет дела, – произнесла учительница и начала укладывать в «дипломат» бумаги со стола.

Наташа всегда сильно волновалась, когда Александр подходил к ней после уроков с предложением свидания. Это продолжалось уже больше трех месяцев, и ей все труднее было отказывать ему. Его рисунки и вечное внимание давно уже сделали ее зависимой от уроков в группе буровиков. Она не ходила на дискотеки, куда звали ее соседки по общежитию, не знакомилась с моряками, которые приставали к ней на улице. Даже в кино она в последний раз ходила летом дома в Белгороде.

– Наташа, пожалуйста, – умоляя, произнес Саша, и его большая ладонь, скользя, дотронулась до нежных пальцев учительницы.

Наталья представила, как сегодня в пятницу вечером она будет сидеть одна в комнате в общежитии и перебирать его рисунки.

– Хорошо, только в первый и последний раз.

– Я побежал брать билеты на последний сеанс. В девятнадцать тридцать я буду ждать вас возле общаги консервного завода.

Наталья проживала в общежитии консервного завода, где ее разместили по просьбе директора ПТУ. На свидание с Александром учительница собиралась тщательно, тени и духи были одолжены у подруг, встречавшихся с моряками. Новые утепленные колготки были куплены у общажной фарцовщицы, волосы были от усердия пережжены плойкой. Венцом в сборе невесты должны были стать шапка из песца и кроличья шубка, которые предложила взаймы Вера, соседка по комнате. Но к соседке на такси приехал новый хахаль, с которым она познакомилась сегодня, выходя с проходной консервного завода, и Верка свои меховые изделия не одолжила, а сама засобиралась на свидание. Пришлось идти просить в другую комнату, где ей повезло еще больше на лисью шапку и полушубок. В полвосьмого вечера Наталья вышла как королева из массивных дверей общежития.

Сашка Капустин ожидал ее на улице в тонком пальтишке и облезлой кроличьей шапке. Он подпрыгивал и постукивал об ледовую корку ногами, видно, он ожидал уже давно, и десятиградусный мороз успел основательно проморозить его одежду.

– Еле сумел достать билеты, – беря под руку Наташу, произнес ученик. – Хорошо ребята, сбежавшие с последней пары, стояли возле кассы и, вуаля, два билета на последний ряд.

– Последний ряд, оттуда же ничего не видно, – недовольно хмыкнула Наталия, у которой очки были на диоптрий ниже положенного.

– Других не было, – соврал Саша.

Учительница освободила свою руку, и они пошли по хорошо освещенной улице на пионерском расстоянии друг от друга. Наталья не спешила, так как предполагала, что в кинотеатре будет полно народа, а встречаться со знакомыми ей не хотелось. Они явились в кино, когда уже начался киножурнал, рассказывающий о трудовых подвигах советских людей. Протиснувшись по ногам на свои места, Александр обнаружил их занятыми какой-то молодежью, пришлось их сгонять, стараясь не употреблять бранных слов. Молодежь обходительных выражений не понимала, и Сашке пришлось сунуть самому наглому под нос кулак. Наконец, они уселись, начался фильм, и ученик приступил к мягкому запусканию «краба».

«Крабу» в пещеру пробираться пришлось долго, на его пути были сплошные преграды. Пуговицы шубы поддались легко, в просмотровом зале быстро стало жарко от полтысячи человек, и Лере самой хотелось расстегнуться. Затем рука ухажера долго лежала на женском животе, не решаясь продвигаться дальше. Наталия как бы не замечала ее. Учительницу больше волновал сюжет, происходивший на экране, но, когда шаловливые пальцы задрали свитер и низ блузки, проникли под пояс юбки, это начало возбуждать ее.

«Краб», запущенный Александром, действовал не спеша, кинокартина была двухсерийная и торопиться не стоило. Запускать руку в трусы подружкам в кинотеатрах он начал с восьмого класса, а к десятому так отточил это мастерство, что после сеанса способность отказать в продолжении имели только кокетки-ледышки. Наташа же холодной женщиной не была, но была в глубокой завязке, как бывают алкоголики или курильщики. В последний раз она занималась любовью более полугода назад со своим предполагаемым женихом-однокурсником, который после института должен был два года отслужить лейтенантом в армии. Жених пел ей песни, что вызовет ее к себе на предполагаемое место службы, когда обустроится. Итог оказался плачевным – он женился на другой и уехал служить в Среднюю Азию. Начиналась вторая серия, когда средний палец Александра, раздвигая половые губы учительницы, проник в расщелину. Наталия Павловна выгнулась всем телом, когда это произошло. Почувствовав, что женщина основательно потекла, Сашка прекратил вращательные движения пальца, не хотя доводить дело до конца. Его фаллос давно распирал ширинку штанов, желая вырваться наружу, и, если бы не сидящий вокруг народ, Наташа давно бы испытала его в себе.

Сеанс закончился, и люди повалили из кинотеатра на мороз полярной ночи. Молодые люди шагали возбужденные, их уносило с хорошо освещенной улицы к жилым домам, и они целовались до дрожи в губах.