Ирина Воробей - Договорились. Часть 1

– Возьми с собой на новое место, – с трепетом мать протянула ей иконку в вычурной раме под серебро. – Мне так спокойнее, если ты будешь под его присмотром.

Дочь неохотно переняла, разглядывая впавшие глаза, острый и неестественно прямой нос и жирные морщины на высоком лбу. Художник явно рисовал небрежно, местами перебирал, а где-то недобирал. Или просто кто-то неудачно скопировал изображение, изменил формат и чуть исказил пропорции, заретушировал неровности пятнами и добавил ненатуральной контрастности для привлечения внимания. Но рамка блестела красиво, хоть и не походила на серебро, а скорее на алюминиевую фольгу с изящными выпуклостями.

– Спасибо, – в голосе Карины не ощущалась благодарность, но она постаралась улыбнуться.

Холодная вода утопила ком боли на дне желудка. Временно полегчало. Мать долго смотрела на нее с глубокой грустью, будто провожала на тот свет, а потом спросила:

– Ты там одна будешь жить? Не вместе?

– Одна.

Девушка взяла наполовину полный стакан и села напротив, положив локти на стол. Женщина закивала.

– Жениться, видимо, не собирается. Даже знакомиться с нами не торопится. Хотя вы уже сколько…

– Мам.

Карина хотела сразу пресечь упреки. Та взяла ее за руку.

– Карочка, ты так изменилась из-за него. Все эти шпильки, макияж, мини, в которых и смысла нет, хоть без юбки ходи. Ты ведь не такой была.

Светло-карие глаза к чему-то взывали. Она не могла понять, к чему именно. В ней этого как будто не было или давно потерялось.

– Он на тебя плохо влияет. Нельзя же все его прихоти исполнять, даже если он платит за твою учебу.

Карина убрала руку и выдохнула.

– Карочка, это ведь неправильно, если так. Как тебе перед богом не стыдно-то? Он купил, попользовался и выкинул. Пошел покупать новое. И ты останешься ни с чем.

– Мам, я и до была ни с чем, так что ничего не потеряю.

Она залпом выдула остатки воды и с грохотом поставила стакан на стол. Полина метала обеспокоенный взгляд от одной к другой, но после громкого звука словно очнулась и воскликнула:

– Мам, смотри, что мы с Карой купили!

Она побежала в прихожую и зашелестела бумажными пакетами. Мать смотрела на нее с сожалением или разочарованием, опять сложив руки треугольником на груди – ее любимый жест смирения и терпения.

– Куртка, смотри, какая! – девчонка приложила косуху к плечам и повертелась с небольшой амплитудой.

– О, явились ночные бабочки, – проворчал отец, остановившись в проеме двери большой комнаты. – А это че такое?

Он кивнул на пакеты и перевел пока еще недоуменный, но уже злой взгляд на старшую дочь. Карина съежилась.

– Очередные сто тысяч? – продолжал отец с издевкой. – Сама продалась и сестру за собой тащишь!

Налитые кровью глаза быстро обежали всех троих и остановились на Полине, точнее на куртке, которую та крепко прижала к себе, предвкушая страшное.

– Ну, ты же не вывозишь, – ответила Карина, приподняв подбородок. – Дочери ходить не в чем, а тебе плевать. Только молить о снисхождении и можешь. Хм. Молитвы услышаны. Считай, это божьим даром.

Ей хотелось его задеть и унизить. Первой. Невысокая фигура отца терялась в широком халате серо-черного цвета. Когда-то он казался ей грозным и всемогущим, но теперь она видела только жалкого неудачника, осунувшегося под тяготами жизни, который в собственных бедах винил несправедливость мироустройства и безбожность остальных людей.

– Цыц, стерва! Я свое честным трудом зарабатываю, – отец резко подался вперед, сжав розовые обветренные руки до побеления костяшек, но остановился, не сделав и шага, и отвернулся к матери. – И эта дрянь еще будет меня в чем-то упрекать.

Женщина опустила покорные глаза и сложила жилистые руки на животе, крепко обвив предплечья, как лианы друг друга в густых зарослях. Полина накинула куртку на плечи и стянула к центру рукава.

– Это я выбросить тебе не дам! Я не надену больше ту драную! – тонкий голос девчонки вибрировал от страха, но решимость укрепляла позу и хмурила гладкий лоб.

– Не драная она вовсе! Подумаешь, дырка. Мать заштопает.

Отец чуть смягчился. В глазах промелькнул стыд, но быстро сменился злобой, когда взгляд опять коснулся старшей дочери.

– Толь, – тихо сказала мать, – старая куртка и правда поизносилась.

Отец оскалился на секунду, но не нашелся, что ответить, и прошел к холодильнику, чтобы достать открытую ряженку в квадратной картонной упаковке.

– Че ты ей иконку всучила? – обратился он к жене. – Мать, тут икона уже не поможет. Слава богу, эта шваль завтра отсюда уберется.

– Толь, у Кары же сегодня день рождения, – вступилась женщина.

– Да будь проклят этот день, – брызгая ряженкой, процедил отец.

Карина почувствовала, как внутри что-то надломилось. Оно ломалось уже не раз, но каждый новый приносило адскую боль пуще прежней. Закрыв глаза, она судорожно выдохнула. «А он еще не знает правды», – проскользнула мысль, то ли насмешливая, то ли опасливая. Стоило лечь спать, чтобы закончить этот день поскорее. Он был испорчен с самого начала. Они встретились глазами с матерью. Та извинялась взглядом, но ничего не говорила. Полина подняла уголки бровей над переносицей, будто молила о чем-то, прижимая пустые рукава к груди.

Девушка принесла коробку с макарунами на стол и придвинула к матери.

– Угощайтесь, – сказала Карина в пустоту.

Мать не ответила, только качала головой, закрыв лицо руками. Отец пил ряженку.

В комнате она сразу плюхнулась на раздвижной диван, на котором они спали вместе с Полиной с самого детства. Сестренка прибежала за ней.

– Кар… – начала она, но старшая остановила ее жестом.

– Все в порядке. Давай, спать. День был длинный.

Они разделись и легли, прижавшись друг к другу. Карина раньше всегда обнимала сестренку сзади, когда та была мелкой и не могла уснуть. Сейчас обеим захотелось лечь так же. Тепло родного человека, самого близкого, успокаивало. Отогревало сердце и душу. Даже внутренних кошек убаюкивало, хотя, казалось, те царапались в безостановочном режиме.

Закрыв глаза, Карина повторяла себе, что завтра будет ночевать уже в другом месте и одной проблемой станет меньше.

В субботу Карина выходила на смену с утра. Как раз у многих из ее зрителей в других часовых поясах разгоралась ночь либо дело уже близилось к вечеру. И родителям легко было объяснить такое раннее отсутствие учебой, хотя на субботу пары почти никогда не назначались.

Летом она работала практически каждый день по вечерам, потому что чем чаще модель мелькает в онлайне, тем больше ее замечают и смотрят, а с началом учебы решила вернуться в прежний режим и выходить по вторникам, четвергам и субботам. Подписчиков ей хватало. Набрался уже костяк постоянных. Доходы приняли более-менее стабильный оборот.