Ирина Воробей - Договорились. Часть 1

Он подмигнул Настене. Варданян прищурился на него. Так и порешили. Карине все уже было равно, где и с кем спать. Голова тянулась к подушке, а сознание в собственный космос.

Гога сбросил одежду, оставшись в одних трусах, не стесняясь девушек, и залез под одеяло, которое тоже приходилось делить на троих. Карина решила переодеться в ванной. Она обычно спала без пижамы, но сегодня стеснялась. Не хотелось лишний раз будоражить фантазию Зайкина. В комоде нашлись хлопковая футболка и шортики. «То, что надо», – обрадовалась девушка.

В ванной она приготовилась ко сну полностью, несмотря на усталость, даже душ быстро приняла. Когда вернулась в комнату, Варданян с Зайкиным сидели на кровати друг напротив друга, а Настена осталась в тесной промежности между диваном и нишей. Гога уже храпел, обнимая Игнатьеву.

– Настен, не бойся, я максимум тебя приобниму ночью, – Зайкин зазывал ее ладонью в центр постели. – Теплее зато будет.

– Нет, Настен, я тебя этому придурку в обиду не дам, – набычился Варданян. – Хочешь обниматься, Зайка, давай, со мной.

Подруга посмотрела сначала на голый торс Варданяна, спортивный, упругий, накаченный, а затем на Карину самыми жалостливыми глазами, которые могла изобразить.

– Кар, может, поменяемся? Я лучше на диване.

– Да, так лучше, – сразу подхватил Варданян.

Зайкин с любопытством глянул на Карину. Ей некогда было оценивать обстановку. Она махнула рукой.

– Как хочешь. Дать тебе что-нибудь на смену?

– Да не, я так посплю.

Настена носила ситцевое платье свободного кроя. В таком, пожалуй, и спать было удобно. Она легла на диван с краю ближе к окну и сразу накрылась одеялом по самый лоб. Варданян еще несколько секунд смотрел на нее, пока Карина не залезла в нишу и не стала двигать Зайкина к центру.

– А че ты не посередине?

– Чтобы вы меня задавили ночью? – отрезала девушка. – Двигайся.

Зайкин перенес попу ближе к Варданяну. Тот помотал головой и лег, потянувшись. Оба парня едва помещались на кровати. А ей хватало с лихвой. Подушек всего было пять. Три диванных, на которых спали Игнатьева, Гога и Настена, и две кроватных. Обе Карина отдала парням, решив проявить гостеприимство, а под себя положила комок хлопковой одежды.

– Кариш, может, возьмешь мою подушку? – спрашивал Зайкин за ее спиной, когда они уже улеглись.

Варданян отвернулся к стене. Карина тоже. Затылком она чувствовала остатки теплого дыхания и струйки кокосового аромата. Костлявое колено коснулось ее икры. Она сразу поджала ноги, свернувшись клубочком.

– Спи, Зайкин. У меня уже есть подушка.

Все затихло. Игнатьева иногда дергалась и ойкала. Гога похрапывал периодически. Балкон остался открытым. С улицы изредка доносилось одинокое жужжание мотора. Зайкин долго ворочался с боков на спину и обратно и иногда вздыхал.

Каринино сознание наполовину уже перенеслось в иную реальность, как над ухом послышался полушепот:

– Кариш… а ты приняла… подарок Трунова?

– Я не обязана перед тобой отчитываться, – отвечал сонный голос, как будто не сама она, а кто-то за нее.

– То есть вы опять?..

– Что опять? – девушка резко проснулась и широко раскрыла глаза, увидев перед собой рельефный цветочный узор флизелиновых обоев.

– Ну, вместе…

– Ой, Зай, не парься, – встрял Варданян, приподняв голову. – Если бы они с Труновым снова сошлись, я бы уже был в курсе.

Он снова плюхнулся на подушку и подбил ее кулаком.

– И уж, наверняка, сейчас с ней в постели лежал бы он, а не мы.

– И давно ты, Артур, стал знатоком моей личной жизни? – приподнялась на локте Карина.

– Да уж приходится, – не оборачивался тот. – Жужжат мне про тебя в оба уха. Задолбали.

Зайкин заулыбался. Карина смерила его презрительным взглядом, злясь на Варданяна.

– Спите, давайте, – приказал тот.

Все легли. Теперь Карина не могла расслабиться. Слишком близкое присутствие Зайкина стесняло ее. Она свернулась в эмбриона и закрыла глаза. В голове летали разные мысли, еще пьяные и беспорядочные. Среди них отчетливо проявлялся вопрос: «С кем, интересно, Трунов сейчас засыпает?», на который подсознание знало примерный ответ, а сознание его отталкивало.

Карина проснулась от нежности. Еще спросонок она чувствовала в волосах острый нос, тихо сопящий, а лбом – сухое прикосновение губ. Тепло мягко прижалось к коже. Затем рука ласково скользнула по голове и уху и остановилась на щеке. Большой палец разгладил скулу. Губы опять прижались ко лбу, чуть сильнее и жарче. Она не хотела открывать глаза, пока еще была в полудреме, только медленно растягивалась в улыбке, но когда палец коснулся уголка ее рта, веки раскрылись сами. Подняв голову, она наткнулась на обескураженный синий взгляд. Девушка резко вскочила с глубоким «Ах». Зайкин взметнулся следом.

– Все в порядке, ты дома, – выставил он вперед руки. – И между нами ничего не было.

Карина огляделась. Варданян заворочался с другого края постели. Гога развалился на диване с открытым ртом, сжав Настену в угол. Игнатьева сидела за столом, копаясь в телефоне.

– Прости, не сочти за домогательство, – Зайкин чуть опустил голову, пытаясь заглянуть ей снизу в глаза. – Не сдержался.

– Зайка, что ты натворил? – с ироничной укоризной спросила Игнатьева, выглянув из-за ниши, чтобы видеть их лица.

– Ничего, все нормально, – отмахнулась Карина и окунула лицо в ладони.

В местах его прикосновений еще теплилась ласка. Девушка потерла лоб, чтобы избавиться от фантомных ощущений, и потрепала волосы.

– Блин, Ермакова, у тебя даже растворимого кофе нет, – ворчала Игнатьева, хлопая дверцами шкафов.

От этих звуков все стали просыпаться. Варданян перевернулся резко и тяжелой рукой положил Зайкина обратно на подушку. Тот засмеялся, поддаваясь.

– Не бойся, Вард, я не сбегу. После такой ночи ты просто обязан на мне жениться.

Карина выдавила смешок.

– Прости, Зайка, я уже на другой обязан жениться, – пробормотал Варданян, разворачивая широкие плечи.

– Все вы, мужики, такие, – жеманно махнул ручкой Зайкин и повернулся к Карине. – Сначала обесчестят, потом оказываются женаты.

Она опять закатила глаза, но улыбку с лица снять не успела. После виски голова казалась расщепленной, но болела только в определенных местах на каждое второе движение. В целом, было терпимо. Даже соображать получалось. Но противный привкус крепкого алкоголя вперемешку с колой застрял в носоглотке и вызывал легкую тошноту. Чтобы освежить сознание и помещение, Карина открыла все три створки окна. Небо серело на фоне темных зданий. Гога с Настеной тоже стали подниматься и протирать глаза.

Варданян скинул одеяло, показав спортивную фигуру в одних боксерах, и медленно потянулся, выпячивая мышцы рук и спины. Настена, увидев его, сразу проснулась и зарумянилась. Встретившись с парнем взглядом, она молнией отвернулась к окну и стала поправлять волосы, которые по-прежнему сохраняли форму косы, но сильно потрепанной. Он усмехнулся и прошел через коридор в ванную.