Мари Мур - Мир Аматорио. Соблазн

Мистер Вильерс продолжает лекцию, и несмотря на вновь возникший в кабинете шепот, я стараюсь сконцентрироваться на уроке. Я гляжу прямо на преподавателя и на доску за его спиной.

– Проваливай, это теперь мое место.

От внезапного голоса, раздавшегося надо мной, я резко поднимаю голову и моментально натыкаюсь на голубые глаза с золотистыми штрихами. Кэш мрачно смотрит сквозь меня, и сейчас он очень похож на Десмонда. Его угловатая челюсть напряжена, дергаются желваки на скулах. Раздается шорох, и после этого Кэш усаживается позади меня.

В моей груди все обрывается. Почему он решил сесть именно здесь?

Следующие несколько минут я пытаюсь слушать мистера Вильерса, но лекция преподавателя уходит на другой план. Я ощущаю, как мой затылок буквально покалывает от постороннего взгляда. Не удержавшись, я оборачиваюсь и вижу дерзкую ухмылку Кэша.

Он подносит ко рту кулак, высовывая сначала средний палец, а затем указательный, после чего провокационно проводит между ними языком.

Придурок!

Я быстро отворачиваюсь и вновь стараюсь сосредоточится на словах мистера Вильерса.

– Существует два типа страха выступления перед аудиторией. Страх неудачи и страх плохо выглядеть. Как вы думаете, какие способы помогут от них избавиться?

Все слова учителя резко выбиваются из головы, когда меня обхватывают за шею. От неожиданности я резко вздыхаю и цепляюсь пальцами в руку, которая сомкнута вокруг моего горла.

– Этот недоумок не понимает, о че говорит, – шепчет Кэш. – Я уверен, что он сам испытывает страх в этот момент.

По моему телу бешено разносится ярость. Какого черта Кэш творит?

– Отвали от меня, – шиплю я.

– Посмотри на преподавателя, – не обращая внимания на мои слова, Кэш придвигается еще ближе, обжигая шею своим дыханием. – Он не осмелится сделать мне гребаное замечание.

Я бросаю взгляд на мистера Вильерса. Сняв очки, преподаватель отворачивается вполоборота и продолжает дискуссию с одним из учеников. Он не видит, что происходит в кабинете, либо не хочет видеть.

– Я знаю один способ, как избавиться от волнения перед выступлением, – говорит один из парней, сидевший в первых рядах. – Надо представить, что твои слушатели голые.

Все смеются, а у меня по спине пробегает холодок. Почему мистер Вильерс игнорирует выходку Кэша? Неужели он его боится?

– Кто знает про другие способы, как избавиться от страха перед выступлением? – спрашивает преподаватель, засунув руки в карманы.

– Думаю, он не будет против, если я прямо сейчас усажу тебя на стол и покажу, как я хорош? – тихо произносит мне на ухо Кэш.

Я сильнее цепляюсь в его пальцы, капканом держащие шею, и пытаюсь оторвать от себя его руку. Но Кэш не ослабляет хватку. Я дергаюсь в сторону, и мой рюкзак слетает со спинки стула и с глухим ударом падает на пол. Несколько учеников оглядываются на шум, и только после этого мистер Вильерс сердито произносит:

– Мистер Аматорио, вам есть что добавить?

Кэш отпускает меня и откидывается на спинку стула.

– Прошу прощения, сэр. Она так усердно объезжала меня этой ночью, что пришлось проверить ей пульс.

Кабинет взрывается от смеха, а мое лицо горит со стыда. Мне хочется схватить свои вещи и выбежать вон из класса, но я беру себя в руки. Поймав на себе несколько взглядов, полных неприязни, я вскидываю подбородок.

Мистер Вильерс спрашивал, как избавиться от страха? У меня есть, что ответить.

– Нужно трансформировать страх во что-то приятное, – говорю я, выпрямив спину.

– Можете привести пример? – уточняет преподаватель.

Мой не совсем честный заработок требовал определенных знаний в науке жестов и психоанализе. Поэтому я скачивала книги по психологии, которые были в свободном доступе. А еще частенько наведывалась в книжный магазин. Я не могла позволить себе дорогие книги по психологии или физиогномике, но украдкой фотографировала страницы, где были написаны приемы, которые могли быть полезными или которые просто показались мне интересными.

– Есть один прием с заменой, – рассказываю я. – Например, людям боявшихся пауков, предлагали погладить пушистого тарантула. Будто бы это не паук, а кто-то вроде щенка или котенка. Тем самым поступает сигнал, о замене реакции с негативной на позитивную.

– И как это поможет при выступлении? – скептически спрашивает один из учеников.

– Когда человек выступает перед аудиторией, он может представить, что среди незнакомцев сидит его друг или близкий член семьи. Тогда он будет чувствовать поддержку и будет более расслаблен.

После моих слов в кабинете воцаряется тишина. Все взгляды устремлены на меня, и, к моему удивлению, жар отливает от моих щек. Вместо него тело наполняется приятным волнительным покалыванием.

– Хороший пример, Кристиана, – говорит мистер Вильерс. – Вы брали факультативы по психологии?

– Что-то вроде того, – задумчиво отвечаю я, и преподаватель одобрительно кивает и продолжает лекцию.

– Достойный ответ, Жасмин, – тихо говорит за моей спиной Кэш.

Когда раздается звонок, оповещающий об окончании урока, я хватаю рюкзак и выхожу в коридор, злясь на Кэша и на его дурацкую выходку.

У меня появился шанс, чтобы начать новую жизнь. У меня появился шанс стать лучше. И я никому не позволю его у меня отобрать.

***

Во время очередного перерыва я толкаю поднос по металлической стойке в школьном кафетерии. Пропустив витрину с выпечкой, я выбираю горячий сэндвич с лососем, салат с сельдереем и зеленый чай.

– О, Боже, – раздается за моей спиной. – Ее выпустили из приюта голодающих?

Я поворачиваюсь, и мой взгляд натыкается на компанию из четырех девиц, среди которых стоит Кайли. Скрестив на груди руки, она смотрит в мою тарелку, брезгливо оттопырив нижнюю губу.

– Сэндвич и «Вальдорф». Типичный выбор деревенщины.

Мне очень хочется заехать подносом по ухмыляющейся физиономии Кайли, но я знаю, что этот опрометчивый поступок обернется моим исключением. А я не хочу стать вылетевшей неудачницей из академии в первый учебный день.

Мне будет стыдно перед братом и… Если быть до конца честной, я хочу утереть нос Десмонду. Я покажу ему, на что способна. Я здесь не просто так. Я не занимаю чужое место.

Кайли вновь пытается задеть меня, и приходиться опять притвориться, что я безразличная задница, которой плевать на избалованных сучек, и на то, что они говорят.

– Ну да, я – деревенщина, – я киваю с невозмутимым лицом. – Я люблю свежий воздух и отдых за городом. Твоему папочке должно это понравиться.

Кайли поджимает губы, и ее надменный взгляд становится возмущенным.

– Ты – второсортная дрянь, ты…

На ее лице неожиданно расплывается улыбка, и Кайли смотрит куда-то выше моей головы.