Александра Салиева - Бывшие. Запрети мне тебя любить

Еду обратно к Артёму Рупасову.

Пока за окном машины мелькают огни ночного города, я просто веду машину, сосредоточившись на дороге. И совсем не думаю о том, что скажу, когда доберусь до поставленной перед собой цели. Жизненно важно увидеть хоть кого-то, кто мог бы облегчить моё состояние. Каким именно образом я получу заветное… Потом видно будет. Сейчас главное – не останавливаться.

Пожалеть о глупом порыве удаётся, лишь когда оказываюсь на лестничной площадке перед квартирой, которую не так давно покидаю. И пусть при мне до сих пор ключи, добровольно вверенные Рупасовым, пользоваться ими повторно я не спешу. Нажимаю звонок, терпеливо ожидая явление хозяина, но никто не открывает. По выходу обратно на улицу, я только удостоверяюсь в том, что дома Артёма до сих пор нет. Окна восьмого этажа около балкона, на котором мне доводится побывать, хранят лишь темноту.

В сознании рождается не самая умная мысль, заставляющая задуматься о том, где носит мужчину. Конечно, меня подобное вообще не должно касаться и уж тем более волновать, но… гнетущая неизвестность толкает на новые опрометчивые поступки. Наверное, именно поэтому я окончательно теряю рассудок, набирая домашний номер телефона коттеджа, расположенного напротив дома моей матери. Да и вспомнить о позднем времени успеваю уже после того, как там берут трубку.

– Да? – доносится немного настороженный женский голос на том конце связи.

Колеблюсь всего секунду. Всё равно ведь переступаю границу дозволенного.

– Добрый вечер, Светлана Владимировна, – начинаю нерешительно и делаю паузу, обдумывая, как бы лучше представиться.

Вряд ли она меня вспомнит вот так сразу.

Но…

– Женечка! Как я рада, что ты позвонила! – развеивает мои последние сомнения мама Артёма, тут же засыпая вопросами. – А чего в гости не заходишь? Ты же вчера приехала, да? Мне Сеня сказал. Ты его ищешь, наверное, да?

– Да, – сама не знаю, зачем вру я.

Только теперь осознаю всю неловкость ситуации. С другой стороны, Арсений вполне может знать, где находится его старший брат. Остаётся надеяться, что и для меня эта информация окажется в открытом доступе. Хотя в верности и целесообразности её использования я уже не так уверена, как прежде.

– Так у него машина сломалась, – отзывается тем временем Светлана Владимировна, – в сервисе он. Адрес тебе дать? Или на сотовый позвони. Сейчас номер найду, – в трубке слышится возня и шелест бумаги.

По прошествии минуты я получаю заветные десять цифр телефона Рупасова-младшего и его местонахождение. И сразу, после того, как тепло прощаюсь с женщиной, пообещав в скором времени зайти к ней в гости, набираю Арсению. Вот только трубку он не берёт.

– Сговорились вы все, что ли? – ворчу негромко себе под нос.

Некоторое время продолжаю бездумно разглядывать новостройку, а после всё же решаюсь отправиться к Арсению, раз уж это единственно возможный способ узнать где Артём. Возвращаюсь за руль, старательно игнорируя напрашивающиеся подлые мыслишки о том, что веду себя не совсем адекватно, явно увязая в собственных непотребных желаниях гораздо глубже, чем стоит. Но на сегодня полоса неудач для меня, видимо, заканчивается, потому что, как только я добираюсь до шикарного современного СТО, являющегося частью новенького элитного автосалона, нахожу там обоих братьев сразу. А всё остальное больше не имеет значение. Просто потому, что вид полуобнажённого Рупасова-старшего, сосредоточенно подкручивающего какую-то деталь под раритетным «Ford Mustang» на подъёмнике, вышибает из меня не только способность думать. Дышать тоже становится затруднительно.

Среди трёхсот квадратных метров заняты все десять ремонтных постов. Монотонный гул работающих двигателей нескольких автомобилей перекликается с негромкими разговорами рабочих, одетых в синюю спецодежду поверх чёрных футболок. Моего появления никто не замечает. Как и я в свою очередь не акцентирую особого внимания на том, чем занято большинство присутствующих. Стоит только переступить порог в ремонтную зону, как всё окружающее пространство визуально сужается на одной конкретной персоне.

Артём стоит ко мне полубоком, а я просто замираю, разглядывая его.

«Срань господня…» – проносится в сознании вымученный итог тому, что вижу.

В отличие от остальных, верхняя часть комбинезона Рупасова стянута до самой поясницы. Футболка отсутствует. Он, как и прежде, само средоточие всего того, что я могла бы только назвать божественным идеалом мужского тела. Каждое, пусть и едва заметное, движение его рук приковывает взор к чётко выделяющемуся рельефу мышц спины и плеч. Моё сердце начинает биться чаще и громче, стоит подумать о том, что всё в этом мужчине почти так, как я помню. И даже ещё лучше. От правого плеча тянется тонкая чёрная вязь рисунка, хранящего облик огромного дракона. Татуировка покрывает всю спину, переходя на левый бок, и теряется где-то под грубой синей тканью спецодежды, не позволяя разглядеть весь образ в целом, но даже так у меня дух перехватывает. Прежде у Артёма её не было.

Становится мучительно жарко. Из лёгких исчезает весь кислород. Я просто не способна больше воспринимать реальность адекватно. Рассудок заполоняет одно единственное желание – дотронуться до того великолепия, которое покрывает мужское тело. У меня даже кончики пальцев начинает покалывать, едва стоит представить, как было бы возможно коснуться контура искусного очертания, провести по нему ногтями и продублировать этот путь по загорелой коже, опускаясь ниже… Чёрт! Нельзя же быть настолько озабоченной!

Но тогда почему ни о чём другом и думать не могу?

– Попалась! – пресекает мои мысленные терзания тихий шёпот над самым ухом.

В то же время тяжёлые мужские ладони ложатся мне на плечи, отчего я вздрагиваю и рефлекторно оборачиваюсь. Терпеть не могу, когда застают врасплох.

– Добрый вечер, моя королева, – следует незамедлительное дополнение.

Стоящий передо мной Арсений расплывается в озорной открытой улыбке. Я же невольно морщусь от прозвища, полученного после одного школьного осеннего бала, на котором меня «короновали», дав повод для подобного.

– Добрый, – отзываюсь, натянуто улыбаясь.

Вообще не слышала, как он подошёл, но то и неудивительно, учитывая, что явственнее всего остального для моего слуха – грохот собственного сердца, перемешанный с неприличными мыслями. Почему-то кажется, будто меня застают с поличным. Так цепко смотрит встреченный мною взгляд голубых глаз. Будто Рупасов-младший успевает просканировать насквозь, тем самым обнаружив все мои гипотетические грехи. И ощущение оного настолько остро врезается в сознание, что невольно содрогаюсь, а затем отвожу взгляд в сторону, про себя молясь, чтобы мне всего лишь показалось.