Алина Аркади - Простые истины

Рассказывает о вчерашних приключениях, хоть чем-то поднимая настроение. Воссоздаёт в красках феноменальный крах в роли повара, а я представляю, как была ошеломлена девушка, спасающая большого дядю.

‒ Ты только Нину не обижай, ‒ напоминаю Игнату, надеясь всё же, что отношения, начавшиеся со спасения, закончатся чем-то большим. Даже если продолжения не будет, Игнат очнётся и наконец осмотрится вокруг.

‒ И не собирался. Даже Жужик проникся к ней глубокой симпатией. Животные всегда чувствуют хороших людей.

‒ Ежиный радар? ‒ удивляюсь. ‒ Впервые о таком слышу. Уверен, что ежи способны на чувства? Они же не собаки и не кошки.

‒ Ну знаешь, сестру моей жены, например, Жужик не переваривает. Как только появляется на пороге, сразу убегает, а если берёт в руки, фырчит и кусается.

‒ Я тебе больше скажу, даже я её не перевариваю. Они со Светой кардинально разные.

‒ Разные отцы ‒ разные характеры. Всё просто. Вначале часто заходила в гости, чем нервировала. Вроде бы и понимал, что для поддержки, но иногда слова и действия были странноватыми. В последний год совсем пропала, не приезжает, чему я рад. Созваниваемся иногда по юридическим вопросам, если есть необходимость, не более.

‒ Ладно, когда планируешь появиться?

‒ В следующий понедельник точно. А пока на связи по рабочим вопросам. Всегда доступен.

‒ И это, Игнат, ‒ не решаюсь сказать прямо, ‒ присмотрись к Нине.

‒ В каком смысле?

‒ В личном. Она тебе подходит по всем параметрам.

‒ Это когда ты так решил? ‒ Ну началось…

‒ Когда сидела в моём кабинете, показывая фото сына. Есть в ней что-то… лучистое, светлое, что ли. Не знаю, как объяснить. Но то же самое я видел в тебе до трагических событий. Кто знает, возможно, всё это можно вернуть. Да и Нина точно при желании ребёнка на дыбы не встанет, как Полина.

‒ Серёг, тебе сына надо, а лучше дочку, иначе у тебя сдвиг по фазе скоро начнётся. Ты мне всё больше напоминаешь психически больного с маниакальной зависимостью.

Знаю я, всё знаю. Закрываю глаза, гоню прочь омерзительные мысли. Прямо сейчас вспоминается каждая беседа с Полиной, каждая ссора, в которой фигурировали дети, каждый выпад.

‒ Так и есть, ‒ подтверждаю, но неожиданно слышу протяжный стон. ‒ Болит?

‒ Пока да. Врач вечером придёт, чтобы укол сделать. В этот раз медленнее отхожу.

‒ Хватит хернёй страдать, лечись уже по-человечески, основательно. А то проснёшься как-нибудь утром, а встать не сможешь.

‒ Спасибо за поддержку.

‒ Я дело говорю, потому что переживаю за тебя, а ты всё отшучиваешься и укольчики делаешь. Ты дошёл до стадии кардинальных мер. Смирись и начинай ползти в сторону клиники, иначе я подтолкну.

‒ Понял. Принял.

‒ Пришлю документы с курьером по тверскому филиалу, посмотри, оцени работу моей жены. Не хочу смотреть.

‒ Сам бы глянул и понял, что не зря изъявила желание отправиться в Тверь. Полина умная, этого не отнять, работу свою знает, за компанию радеет всей душой, понимая, что доход идёт в её же семью. Как к работнику к ней претензий нет.

‒ А как к жене?

‒ Это у тебя нужно спросить. С этой стороны я никогда её не узнаю.

‒ Мне отец условие выставил… Если в течение года не будет внука, я с Полиной должен развестись.

Приятная беседа, состоявшаяся неделю назад, ещё не переварена мной. Всё по привычному сценарию, вот только впервые на защиту Полины я не встал, предпочёл промолчать. Решение отцу объявлю по факту, когда будет поставлена точка в нашем браке.

‒ И ты так просто откажешься от своей женщины?

‒ Проблема в том, Игнат, что, скорее всего, она уже не моя… ‒ Уже полгода как моя жена развлекается с другим, совершенно забыв оповестить собственного мужа.

‒ Ты о чём?

‒ Так, ни о чём. Пока не понял, что именно происходит. Ты узнаешь первым. До связи.

Отключаюсь и сразу направляюсь в конференц-зал, чтобы увидеть того, на кого пал выбор Полины.

Вот уже полчаса слушаю пронзительную речь адвоката Пронина. Точнее, одного из них, потому как целых шесть задействованных в нашем вопросе мужчин поочерёдно берут слово, рассказывая о существенном вкладе своего нанимателя в развитие «Эвиты». Периодически вскидываю бровь, тем самым выражая удивление, потому каждое слово фонит откровенной ложью и почитанием себя любимого. То и дело поглядываю на адвоката компании, у которого пар из ушей валит от услышанного. И я его понимаю, но терпеливо жду. Ещё десять минут бессмысленно демагогии, и мы приходим к главному ‒ сумме, на которую рассчитывает Арсений.

‒ А не многовато ли за несущественную долю человеку, который носа не показывал в компании последние лет пятнадцать, собирая лишь проценты от владения акциями? ‒ обрываю пронзительную речь очередного адвоката. ‒ Всё, что сейчас здесь прозвучало, ‒ обвожу пальцем конференц-зал, ‒ игра воображения вашего клиента. Слишком много берёшь на себя, Арсений Олегович, ‒ обращаюсь к Пронину, ‒ вывезешь? А?

Компаньон недовольно фыркает, постукивая пальцами по столу, и шепчет что-то на ухо сидящему рядом мужчине средних лет. В своём привычном стиле: волосы зализаны назад, надушен до тошноты и тёмно-зелёный костюм бросается в глаза. С чувством стиля у Сени дерьмово, экстравагантностью отличается с института, когда сокурсницы подшучивали над ним, откровенно насмехались, а Пронин делал вид, что плевать он хотел на мнение окружающих. Хотя действительно плевать, раз сохранил привычный образ спустя столько лет.

‒ Сколько везти ‒ моя проблема, Сергей Нигматуллович, ты, главное, дай. ‒ Губы расплываются, оголяя белоснежные зубы. ‒ Когда-то вам с Красовским не хватило малой части, которую я по доброте душевной дал, теперь же хочу избавиться от ненужного элемента. Замечу, тебе первому предлагаю выкупить свои восемь процентов, ‒ поднимает палец, ‒ а ведь мог бы поступить некрасиво, сразу выйдя на свободный рынок. Цена окончательная, снижать не намерен. Не купишь ты ‒ купит кто-то другой.

‒ Разочарую тебя, мой бывший друг, ‒ не менее приветливо улыбаюсь, ‒ восемь процентов никому не нужны. Несущественны, не играют роли, на принятие решений не влияют, потому что имеются ещё девяносто два, куда весомее. Если даже продашь на сторону ‒ мы это переживём, поверь мне, ‒ удовлетворённо киваю, ‒ потерпим левого человечка рядом, пока он не поймёт, что его покупка ‒ самая большая ошибка. А затем, немного погодя, предложим медную монету, и он с радостью согласится, не имея возможности проворачивать большие дела. Кстати, ‒ щёлкаю пальцами, ‒ советую повторно ознакомиться с Уставом. Там есть довольно интересный пункт о выплате дивидендов участнику закрытого акционерного общества, по условиям которого акционеры, имеющие больший пакет, регулируют выплаты.