Кристина Лин - Его сладкое проклятие

После разговора выхожу из его кабинета и, даже не взглянув в сторону секретаря, убираюсь прочь из этого офиса. Уже в машине расслабленно выдыхаю.

Вот так, Максим. Шах и мат.

Пятнадцать лет назад.

Петя понял, что они совершили ошибку, избавившись от ребенка, как только увидел взгляд Леры после операции. Его охватило ощущение собственной беспомощности и никчемности, вот только поделать уже было ничего нельзя. Ему хотелось утешить девушку, сказать, что все еще будет хорошо, что он никуда ее не отпустит, потому что не представляет без нее своей жизни, но Лере, казалось, это все было уже не нужно.

Еще неделю она просидела, закрывшись на замок в своей квартире. Мучительная неделя, когда Петя подпирал спиной двери, охраняя вход. Потом она стала выходить, посещала лекции в университете, вот только к нему она больше не подходила. И все, что ему оставалось, это караулить ее, наблюдая со стороны. Так, как он хорошо умел. Так, как делал это когда-то, когда она еще не любила его.

Лера не хотела его больше, казалось, она о нем забыла. Она не обращала на него внимания, или делала вид, что не замечает. А он сходил с ума в одиночестве, постоянно ругая себя за свою слабость, за то, что испугался взять на себя ответственность и уберечь ее от ошибки. Не смог уберечь их обоих, потому что испугался. И теперь он проклинал себя за это, наблюдая, как Лера игнорирует его уже не первый месяц.

Шли дни, пришла весна, а за ней лето. И однажды она просто исчезла, ничего не сказав. Конечно, разве могло быть иначе? Ведь они не разговаривали с того самого дня, как она сделала аборт.

Как раненый зверь он метался по подъезду возле той самой двери, в ту самую квартиру, когда понял, что она больше не выйдет. Раньше было больно, когда она проходила мимо, не говоря ни слова. Теперь стало мучительно больно, когда он не мог даже увидеть ее. Так больно, что хотелось сдохнуть.

Подружки нагло врали о том, что не знают адреса ее родителей. И теперь он злился на себя за то, что не узнал этого раньше. Она уехала, ничего не сказав, а он не знал куда. Отчаяние и страх заполнили его до краев, хотелось выть от бессилия, но разве это поможет? Оставалось просто ждать, когда она вернется. Считать дни до нового учебного года.

Но она не вернулась. Не в сентябре, не через год. А он смирился с потерей, затолкав свои чувства в самый дальний угол подсознания. А еще, внезапно осознал, что никому нет дела, до той бури, которая бушует в его душе. И отчаяние сменилось на его лице безразличием. Он научился так мастерски прятать свои чувства, что теперь всем вокруг казалось, что на эмоции он просто не способен.

«Говорят, есть такая связь на свете,

что не важно, сколько раз ты ее разрываешь.

Вы все равно встретитесь».

Лера.

Помещение для нового салона красоты было уже готово. Восьмой по счету в сети салонов «Клеопатра», мое детище и моя гордость. Дело, которым я живу, и которое не дало сойти с ума когда-то давно.

На следующий день я прихожу пораньше. Сегодня открытие. И, хоть это уже далеко не первый салон, я всякий раз волнуюсь и надеюсь, что все пройдет гладко. Ночью я почти не спала, обдумывая детали сегодняшнего дня, бесконечно прокручивала в голове каждую мелочь, и утром мне понадобилось немало косметики, чтобы скрыть следы усталости. Но это все неважно, ведь оно того стоило.

Как всегда, мое беспокойство было напрасным. Конечно, все прошло хорошо, так же, как и всегда это бывало. И восьмой салон красоты в моей сети успешно начал работать, когда уже к обеду у нас было три клиентки. Конечно, все они получили подарки в честь открытия, и остались довольны. А я с трепетом наблюдала, как суетятся стилисты и мастера маникюра, как от нас уходят довольные женщины, получив новую прическу и приятно проведенное время.

Поздно вечером я выключаю свет и закрываю помещение изнутри. Сотрудники давно разбежались по домам, а мне нужно сделать подсчеты выручки за сегодня. Конечно, совсем необязательно делать это именно сейчас, но я так хочу. В каждом новом открытом салоне я так делаю. Мне нравится сидеть в спокойной тишине, когда уже понятно,что это успех, что все получилось, но вот сейчас в помещении тихо и темно. И только яркий свет уличного фонаря бьет в окно, освещая комнату, словно днем.

– Поздравляю, – услышала тихий бас за спиной. И мне не нужно поворачиваться, чтобы понять кому он принадлежит. Его голос я узнаю из тысячи, и я прикрываю глаза, вспоминая точно такой же момент когда-то давно, когда я открывала первый салон.

– Я не думала, что ты придешь, – сказала тихо. Я все еще стою лицом к окну, не оборачиваясь.

– Я не мог не прийти. Ни за что бы не пропустил такое событие. – Его голос, такой родной, он все ближе по мере того, как мужчина идет в мою сторону.

– Ты, как обычно, все пропустил, – сказала с упреком, но без злости в голосе.

Он подошел совсем близко, обхватил руками талию и его пальцы сильно сжали кожу, как и всегда. Так, как мне нравится. Шумно выдохнула в ответ, чувствуя, как он прижимается ко мне сзади. Горячее дыхание опалило кожу на щеке, я откинула голову назад, ему на плечо, протянула руку и запустила пальцы ему в волосы, чуть сжала, сминая идеальную укладку.

Запах его парфюма окутал меня, заполняя легкие, вызывая в душе привычный трепет. Щетина царапает нежную кожу на лице, когда он наклоняется и проводит щекой по моей щеке, прижимая меня к себе ближе, вжимая в себя, окутывая теплом своего тела. Его рука скользит по моему телу, оно покрывается мурашками, а дыхание сбивается. Все это слишком знакомо, и я знаю, что нужно прекратить, пока я еще могу остановиться.

– Не надо, Петя, – говорю чуть хрипло. Мой тихий шепот разрывает тишину, разрезает наэлектризованную атмосферу вокруг нас.

Он шумно выдыхает мне в волосы, отпуская меня, и делает шаг назад.

– Я отвезу тебя домой, – это не вопрос. Факт. В его обычной манере. Он не спрашивает, он решает. И спорить с ним, если он решил, бесполезно, поэтому просто киваю в знак согласия.

Всю дорогу мы едем молча. И молчание было бы неловким, если бы его рука не сжимала мои пальцы, а большой палец не поглаживал ласково ладонь. Нам не нужно ничего говорить, мы уже все друг другу сказали, и нам обоим не понравилось. И теперь лучшее решение для нас двоих – это тишина.

Машина плавно подъезжает к моему дому. Я, не оборачиваясь, выхожу и быстро иду к подъезду. Знаю, что он смотрит мне вслед. Его обжигающий взгляд я почувствую всегда, даже если не знаю, что он рядом. И сейчас этот взгляд огнем проходится по моей фигуре, словно облизывая языками пламени. На висках выступила испарина, а дыхание участилось. Но я, не останавливаясь и ни разу не обернувшись, захожу в дом. Закрыв за собой двери подъезда, я придавливаю ее спиной, громко выдохнув. И, только, когда слышу звук отъезжающей машины, отрываюсь от двери и иду к лифту.