Юлия Флёри - Кошки-мышки

И как уже сказала, настал тот самый пиковый момент, который и стал решающим в борьбе с самой собой и с внешним несовершенством. Я готова была принять себя такой, какая есть. Я даже успела полюбить невзрачную внешность, но судьбе стало угодно иначе. Не зря говорят: «бойтесь своих желаний». По крайней мере, моё, исполнилось совсем не в то время и, уж точно, не так. Полгода. Срок для того чтобы потерять в весе двадцать пять килограмм. «Уж не влюбилась ли ты?» – ласково трепетала мама. Что тут юлить… влюбилась. Потом ещё два мучительных месяца, за которые ушло ещё четырнадцать. Мама больше не трепетала, а поглядывала с тревогой, и её нежные ласковые ручки всё чаще тянулись в сторону старой телефонной книги с пометкой номера семейного психолога. Был и такой…

Я обрезала копну рыжих непослушных волос, оставляя весьма легкомысленную длину в форме стрижки-вспышки, изменила родному цвету, с каждой новой покраской всё больше напоминая блондинку. Узнала о макияже то, о чём не догадывалась прежде. Взгляд приобрёл соответствующую образу лёгкость и игривость, губки всё чаще напоминали форму «бантика», а выражение лица казалось наивно-детским, недалёким. Жизнь изменилась. И хотела бы спрятаться за былыми комплексами, но было сложно обзывать себя толстой при весе чуть больше бараньего. И это при моём-то росте! Было сложно пенять на неправильные пропорции фигуры. Хотелось даже придумать другой повод расстроиться… например, эта особенность дребезжать костями… Но ведь я же себя полюбила! И чтобы костям было нескучно дребезжать в одиночестве, подобрала для них весёлую кампанию из разноцветных браслетов, огромных самоцветов, которые издавали приятный каменный отголосок, соприкасаясь. Вдруг выяснилось, что мои не очень ровные ноги выглядят вполне прилично, если их дополнить каблуком… сантиметров в десять. Чтобы удачно подчеркнуть ново обнаруженное достоинство, пришлось кардинально менять гардероб. А ведь прежде и подумать не могла, что так люблю длину «мини». Что пуговицы на блузе присутствуют для того, чтобы их расстёгивать, а совсем не наоборот. И пусть некогда шикарная грудь, сбрасывая лишнее вместе со всем телом, потеряла в объёме пару размеров как минимум, она, так и осталась привлекающей внимание частью красивого, теперь уже стройного тела.

В общем, я твёрдо решила нести красоту в массы и покинула столицу культурную, чтобы поселиться в столице географической. И, хотя изначально заявила миссию вполне приличную, про красоту там… про культуру… в реальности цели имела весьма личного характера. Замуж хотела! «Ага, и счастья простого… женского» – злорадно съязвила совесть. В попытках хоть на шаг приблизиться к желаемой цели, игнорировала родной дом, подруг и друзей, но за прошедшие полгода в чужом городе так и не добилась желаемого. Локти не кусала, головой о стену не билась, но было как-то неприятно, что ли… нудно и скучно возвращаться в пустую необжитую квартиру. Необходимый набор мебели там присутствует, но пару чемоданов, несколько дорожных сумок с вещами так и остались не разобранными. Желания наводить порядок на безликих квадратных метрах не возникает, потому раз в неделю приходится приглашать сотрудников клининговой компании, а так…

Звук клаксона одного из нетерпеливых водил чуть позади заставил встрепенуться и отвлечься от невесёлых мыслей. Я поехала шустрее, но настойчивость дорожного невежи просто поражала воображение. Дорога до работы в этом городе редко обходится без происшествий и сегодняшний день явно не станет исключением.

– Нет, ну, купил же кто-то этой утке права! – Возмутился водитель, отвлекая от важной, но постоянно ускользающей мысли.

Тяжёлый выдох не заставил себя ждать. Пришлось отставить ноутбук в сторону, помассировать уставшую от оправы очков переносицу и глянуть на дорогу. Сотой доли секунды хватило, чтобы в ровном потоке машин выделить ту, которая едва ли не каждый день заставляет терпеливого и вроде эмоционально-устойчивого Ивана материться сквозь зубы, а иногда, вот, так же, как и сегодня, не сдерживать недобрых возгласов. Та самая важная мысль, которая вроде снова наметилась в голове, мгновенно улетучилась, оставляя после себя неприятную пустоту.

– Прижать бы её хоть разок, а, Даниил Алексеевич? Чтобы знала! – Иван подал голос с ещё большим негодованием и вроде как его интонация позволяла выдать какой-то ответ.

– Да ладно тебе, Вань… Это всего лишь женщина. – Ответил Дементьев в несвойственной себе, ленивой манере, и снял очки вовсе, распрощавшись с надеждой решить наболевший вопрос.

– Это не женщина, это террорист на дороге. Достала, честное слово! Отвлекаю? – Тут же последовал в единой интонации вопрос, над которым пришлось задуматься. О работе не было и мысли. Все в сторону сместились. В весьма интересную сторону.

– Нормально. – Выдал Дементьев коротко, так и не сосредоточившись на вопросе. – А насчёт оскорблений… это ты брось. Я тут на днях имел честь познакомиться лично… Забавная особа. – От подобной характеристики по телу разлилось приятное тепло. Примерно такую же энергетику излучает азарт в казино, когда ты ставишь первую сотню на «чёрное».

– Нет, вы только посмотрите, что творит!.. Да…

Неприятный резкий сигнал клаксона заставил поморщиться. Дементьев сжал губы плотнее, взгляд устремил вдаль.

– Давай на следующем перекрёстке направо. К Инге заедем. – Пояснил, отмечая, как тепло постепенно растворяется, оставляя лишь естественное в подобной ситуации желание: нарастающее возбуждение.

С Ингой Волковой был знаком не день и не два. Более того, больше года она имела статус постоянной любовницы и определённые права. Кто эти права ей определил, ответить Дементьев затруднялся, скорее, сама же Инга, а он промолчал, соглашаясь с тем, что пределов дозволенного она не нарушала и не на что претендовать не смела.

Умная, красивая. На языке вертится такое уместное слово, как «самодостаточная». Будучи владелицей двух небольших салонов красоты, она полностью соответствовала статусу хозяйки подобного заведения. В возрасте «давно за тридцать», оставалась подтянутой, ухоженной. Всегда улыбалась и умела доставить удовольствие. Всегда. Это было неизменным пунктом их отношений. Иногда, расслабившись, Дементьев готов был задать себе вопрос: «С чего бы такое её благодушие?». В более трезвом, в эмоциональном плане, состоянии, на подобный вопрос находился вполне правдоподобный ответ: она хотела большего. Ни взглядом, ни словом не подавала виду, но хотела. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы прийти к подобным выводам. Определённости хотела каждая, без исключения, женщина. Его женщины этой самой определённости хотели с особенной силой, что в итоге и становилось решающим фактором при разрыве отношений. В отличие от них, Дементьев считал себя определившимся достаточно и ясно давал понять роль каждой в своей жизни. И едва ли эта роль позволяла предъявлять претензии. Инга чувствовала это и помалкивала. Но даже без взгляда со стороны было понятно, что просто избрала иную тактику, нежели любая другая. А ещё был готов признать, что подобная тактика была действенной. Он привыкал. Каждый раз, выходя из роскошного салона в самом центре, осознавал это. Каждый раз сходился с собой во мнении, что пора что-то менять. Каждый раз. Но снова и снова возвращался, поддакивая чертям на левом плече, которые напоминали, как Инга удобна, как легка в общении. И расположение её салона… всего в паре кварталов от офиса… эти факты упорно ставили размытое многоточие вместо эффектной точки. Особенно если не обращать внимания на ставшие назойливыми пересуды по поводу Темницкого. Да и её глупая бабская ревность…