Екатерина Белая - Я (не) умею любить

– Милая, – мягко заговорила, – ты совсем вымоталась за эту неделю. Иди домой. Тебе нужно заниматься учебой, а не этим всем.

Мэри была права. Семестр в колледже только начался, а у Эми уже накопились долги по дисциплинам. Работа в баре забирала большую часть времени, не давая полноценно погрузиться в учебу.

– Там полный зал, – возразила, показывая на дверь, – я не могу уйти.

– Можешь. И уйдёшь, – строго возразила блондинка, замешивая тесто. – Я вызову Кэтти. Она подменит тебя.

Эмили возражала, но Мэри была непреклонна. И уже через четверть часа Эми отправилась домой, намереваясь провести остаток дня за учебниками.

***

Небольшой, но уютный домик встретил её вкуснейшим запахом маминой выпечки и подозрительной для такого времени тишиной.

Эми направилась в гостиную и увидела дремавшую на диване миссис Сандерс, а рядом с ней расположившегося в кресле отца, который читал книгу.

– Пап, всё хорошо? – тихонько спросила, присев на подлокотник.

– Тише, куколка, – шёпотом попросил Дирк, откладывая книгу, – пускай отдохнёт.

Эмили улыбнулась. Отец даже выключил телевизор, чтобы его драгоценную супругу не тревожили посторонние звуки.

Заботливый. Любящий. Самый лучший.

Она обняла его за шею и чмокнула в щетинистую щеку.

– Как здоровье? – поинтересовалась, заглядывая в карие глаза.

– Я чувствую себя полным сил и энергии, – ответил уверенно. – Не понимаю, почему до сих пор меня держат под домашним арестом?

– Пап, перестань, – поморщилась, отстраняясь. – Просто так тебе бы не прописали домашний режим. Кстати, сегодня в баре многие посетители пожелали тебе скорейшего выздоровления. Это так мило.

Дирк нахмурился и покачал головой:

– Пока я тут прохлаждаюсь, моя семья тянет жилы, чтобы выжить. Джон бросил основную работу, ты закинула учебу, а мать целыми днями обхаживает меня, словно я немощный инвалид…

– Пап…

– …Эти докторишки ни черта не смыслят! Не могут отличить здорового от больного…

– Папуль, – Эмили сжала ладонь отца, привлекая внимание, – мы справимся с этим. Всё наладится. Наша сила – в единстве, помнишь?

Дирк посмотрел на неё с теплотой в глазах:

– Куколка, ты у меня совсем взрослая стала, – он взял её лицо в ладони. – Моя умница. Прошу тебя, не запускай учебу. Женщине нужен тыл в виде образования.

– Я помню это, – улыбнулась и встала, направляясь в свою комнату. – Сегодня как раз собираюсь заняться подготовкой к зачётам.

– Вот и правильно, – подбодрил он её. – Ты права – мы со всем справимся. Оклемаюсь – и заживём, как раньше.

Эмили улыбнулась и скрылась за дверью своей комнаты.

Глава 4

– Тадеуш Андерсон! Ты кобель и неблагодарная свинья! – раздался истеричный женский крик.

Алекс поморщился от высоты децибелов, которые издавала его мать.

Он вышагивал по дорогому ковровому покрытию, направляясь в кабинет отца, откуда, собственно, и летели звуки ссоры.

– Ты забываешься, Лаура! Не смей разговаривать со мной в таком тоне! – раздался грозный рык Андерсона-старшего. – Твоя жизнь похожа на долбанную сказку только благодаря мне! Поэтому закрой свой рот и оставь меня в покое!

– На сказку? Благодаря тебе? – голос матери был полон сарказма. – Моя жизнь – это дешёвая трагикомедия, в которой ты делаешь из меня посмешище на весь город!

– Ну, с «дешевая» ты, конечно, погорячилась, – раздраженно бросил отец. – Твоё содержание ежемесячно обходится мне в сумму, на которую можно накормить всех голодающих детей Африки!

– Крохобор!

– Стерва!

Алекс распахнул массивные двери и вошёл в кабинет:

– Не помешаю?

– Сынок! – мать тут же бросилась к нему со скорбным выражением лица и заплаканными глазами. – Этот человек! Он… Унизил меня при всех! Он открыто ходит со своими шлюхами на вечеринки наших общих друзей! Представляешь?!

– Мамуль, это всё бред, – подошёл к ней и чмокнул в щёку, – разве отец станет так поступать с такой шикарной красавицей, как ты?

Его мать действительно была красавицей. Стройная ухоженная брюнетка с голубыми глазами и прекрасным чувством стиля.

– Станет! Ещё как станет! – она зарыдала, уткнувшись в грудь сына. – Я такая несчастная! Никому не нужная…

– Актриса, – недовольно фыркнул Тадеуш и выпил залпом стакан бренди.

Алекс проехался по отцу тяжелым взглядом и обратился к матери:

– Давай ты пойдёшь к себе и постараешься успокоиться? А я зайду позже, и мы всё обсудим. Хорошо?

– Да, милый, – кивнула женщина, вытирая слезы шелковым платком. – Я буду тебя ждать.

С этими словами она покинула кабинет с гордо поднятой головой. Когда дверь за ней закрылась, Андерсон осуждающе посмотрел на отца:

– Серьёзно? – насмешливо изогнул бровь. – Ты уже своих шлюх по тусовкам друзей таскаешь?

– Это не твоё дело, понятно?! – рявкнул Тадеуш и устало потёр глаза. – Дьявол! Лаура выпила мне всю кровь… Истеричка хренова!

– Эй, выбирай выражения, – грубо одернул отца. – Ты говоришь о моей матери!

Сколько Алекс себя помнил, его родичи всегда грызлись. Их семейная жизнь была скорее сосуществованием под одной крышей, нежели чем-то большим.

Единственное, что сдерживало их от развода – это многомиллионное состояние, которое пришлось бы делить. Поэтому эти двое создавали иллюзию семейного счастья в обществе, а дома были чужими людьми, постоянно выясняющими отношения.

Андерсон терпеть не мог пафосно-богатый особняк родителей, который ассоциировался у него с вечно орущими предками и никчёмным детством.

– Зачем просил заехать? – поинтересовался, усаживаясь на обитый темным бархатом диван. – По телефону нельзя было вопрос решить?

Тадеуш откинулся на спинку кожаного кресла и вперил взгляд в сына.

– Нельзя, – отрезал жестко. – До меня дошли слухи, что ты возобновил поиски убийцы Брианы. Это правда?

– Тебя плохо проинформировали, – лениво протянул Алекс, – я не возобновлял поиски. Я знаю, кто убийца. Ты знаешь. Все знают. Только никто не может добраться до ублюдка. Поправочка: не могли. В ближайшее время похотливая свинья захлебнётся в собственной крови. Я отрежу ему всё, чем он прикасался к моей сестре, и заставлю сожрать это.

– Алекс! – отец резко поднялся, прожигая сына темным взглядом. – Не вздумай лезть в это дерьмо!

– Не хочу тебя расстраивать, – безразлично произнёс мужчина, – но я и так в дерьме. Ежедневно, ежесекундно… Жизнь в принципе состоит из сплошного дерьма. У каждого оно, правда, своё, но всё же…

– Ты решил философией мне зубы заговаривать? – злобно рявкнул Тадеуш, – Не выйдет! Бриана мертва уже десять лет! Пора отпустить это! Забыть и…

– И – что, отец? – Алекс прищурился. – Жить дальше? Знать, что убийца твоей дочери продолжает наслаждаться всеми благами роскошной жизни?