Ольга Грон - Игрушка для шпиона

Как же болит голова! Будто тысячи маленьких раскаленных иголок одновременно вонзаются в виски…

В какой-то момент боль стала совсем невыносимой. Я распахнула глаза, подорвалась и села на то, на чем лежала. Осмотрелась.

Это было небольшое темное помещение с голыми потрескавшимися стенами, когда-то выкрашенными желтовато-коричневой краской, от которой почти ничего не осталось. Подо мной скрипнуло деревянное лежбище, накрытое колючим покрывалом. Слева в стене имелась металлическая дверь, а в ней прорезь – видимо, для доставки еды. Все как в тюрьме, какой я ее себе представляла.

Стало жутко, и голова снова закружилась.

Над кроватью висел голый патрон, в котором бледно-желтым горела хлипкая лампочка. Ее света было достаточно лишь для того, чтобы понять, что где – не более.

А на краю постели сидела женщина, держа в руках влажное полотенце. Ей можно было дать лет шестьдесят, но точный возраст я бы не смогла определить.

На полу у ее ног стоял помятый металлический тазик, почти до краев наполненный мутной водой. Незнакомка улыбалась, слегка поджав тонкие обескровленные губы, над которыми виднелись темные «усики». Карие глаза в окружении морщин изучающе смотрели на меня. Когда-то черные, а сейчас почти полностью седые волосы стянуты в низкий хвост, который доходил ей примерно до лопаток. На странной женщине была надета черная кофта с блестящими узорами у воротника и длинная юбка. В целом выглядела гостья довольно скромно. И все бы ничего, да только в ушах сияли серьги с настоящими бриллиантами.

– Все хорошо, милая. Все хорошо, – проворковала она и поинтересовалась: – Как ты себя чувствуешь?

Ее голос, как и взгляд, можно было бы назвать добрым. Но… Я помнила, каким образом попала в этот особняк. Я ведь в нем же – вряд ли меня куда-то увезли. Поэтому вера в чью-то доброту трещала по швам. Но, возможно, я ошибаюсь, и незнакомка поможет?

– Где я? Что происходит? – спросила я, превозмогая боль в челюсти, что возникала при каждом движении.

– Ты у себя дома. Теперь это твой дом. Я позабочусь о тебе, милая девочка, – быстро протараторила она и потянулась ко мне с потертым полотенцем.

Она говорила по-русски с македонским акцентом. И я плохо понимала ее речь. Похоже, старуху английскому никто не учил, но с русскими она знакома не первый день.

Я отдернулась от нее, будто от огня. И моя реакция огорчила женщину. Уголки ее губ опустились, а глаза вдруг стали колючими.

– Почему я здесь? – прохрипела я и вжалась в угол кровати. – Что со мной будет? Мне нужно позвонить!

Подобрав ноги, я обнаружила, что переодета в белую сорочку, достающую примерно до колен, из какого-то хлопчатобумажного материала, довольно неприятно прилегающего к телу и доставляющего дискомфорт.

Я инстинктивно обхватила себя руками и задрожала от ужаса. Меня буквально парализовало холодом страха, который пробрался под ночнушку. По телу побежали мурашки, и оно покрылось «гусиной кожей». Мои длинные светлые волосы спутались в неровные локоны и грязными сосульками падали на плечи и спину. Ребра справа невыносимо болели – именно туда пару раз ударил лысый мудак. На мне точно есть синяки. Хорошо, что я не вижу свое лицо – наверняка оно выглядит жутко. Распухшая губа болела, а левый глаз я не могла до конца открыть, словно что-то мешало.

Женщина тяжело вздохнула, как будто такие несчастные, как я, уже были ей знакомы. Она опустила полотенце в таз, отжала и придвинулась ко мне. Едва коснулась ранки в уголке губ, и я вздрогнула, чем снова вызвала улыбку женщины. Вот только мне было совсем не весело.

– Не бойся, я просто хочу помочь тебе. – Она игнорировала мои вопросы, но при этом явно хотела успокоить.

Конечно, она не вела себя мерзко, как те мудаки, что вытащили меня из машины. Почему-то казалось, что этой женщине можно довериться. Наверное, она тоже жертва обстоятельств и поможет обратиться в правоохранительные органы, чтобы завить на группировку, которая обманом похищает девушек из разных стран и…

Что «и», я пока не знала. Неясно, зачем я здесь.

– Пожалуйста, – поймала я ладонь женщины у своего лица и крепко сжала обеими руками, – помогите мне! Я должна выбраться отсюда. Меня похитили!

Я молила незнакомку о помощи, все крепче сжимая кисть, подносила ее руку к губам, будто это помогло бы достучаться. Слезы непроизвольно катились из опухших глаз по щекам, капая на край задравшейся сорочки.

– …Прошу, – взмолилась совсем тихо, и голос задрожал от волнения и страха.

– Прости, дорогая, – отозвалась вдруг женщина грустным тоном, – но это невозможно. Как я сказала раньше, теперь это твой дом. Меня зовут Ардит, и я здесь тоже живу. Твое имя я уже знаю.

Она встала на ноги, высвобождая свою руку из моей, как мне казалось, сильной хватки. Подняла с пола таз, вода в котором качнулась и частично вылилась на бетонный пол, образовав на нем лужу.

– Скоро тебя осмотрят, а потом познакомишься с другими девочками. Уверена, что со временем тебе у нас понравится, – подытожила Ардит и, развернувшись на пятках, подошла к двери.

Она трижды постучала, и ей открыли. За дверью я увидела недовольное лицо рыжего усатого амбала. Он хищно улыбнулся, выпуская женщину, после чего я осталась одна.

Я еще раз огляделась, судорожно хватая ртом воздух, будто бы кислород заканчивался. К горлу подступала тошнота. Я обнимала себя руками и рыдала. Час или больше – не знаю. Я никогда в жизни так не плакала, даже когда бабушка умерла, держалась. А тут прямо поток лился из глаз, будто слезы копились годами.

Уснуть не получилось, хотя я и правда пыталась. Но шаги и голоса, раздающиеся из-за двери, снова и снова говорили о том, в какой заднице я очутилась. Как только вспоминала ту девушку, Светлану, которую встретила у стен офиса в Москве, внутри закипала ярость, и я была готова взорваться.

Почему… почему я поверила ей на слово?! Наивная девчонка из провинции! Наверное, это мой зашкаливший оптимизм мешал мыслить здраво. И что теперь осталось от того оптимизма? Лишь капля, которая все еще надеялась на чудесное спасение. Вот только чудес не бывает.

Я все же заставила себя подняться. Попила теплой противной воды, банку с которой оставила около кровати Ардит – я ее сразу и не заметила. В углу комнаты нашла ведро, из которого пахло мочой, но терпеть больше не могла…

Через какое-то время послышались приближающиеся шаги, а затем раздался и голос:

– Надо отвести ее к Мэдоку.

– Прямо сейчас? – Тон рыжего мудака, что разбил мой телефон, я узнала сразу, а вот голос подошедшего был нов.

– Потеряем время – будет меньше шансов выгодно продать ее, сам понимаешь. Райен уже запланировал аукцион на конец месяца.

На конец какого еще месяца?! Сейчас только начало октября! Что я буду здесь делать столько времени? Какой еще аукцион? И о каком Мэдоке речь? До этого я слышала лишь одно имя – Райен. И вот оно снова прозвучало в разговоре.