Мира Форст - Сайт знакомств

На следующий день мы уже рассматривали восьмерых двухмесячных щенков. Их мать флегматично развалилась на большом покрывале и казалось совсем нас не замечает. Хозяйка питомника нахваливала помет, обещая, что мы не пожалеем о своем выборе. Мне приглянулся толстенький совсем беленький спокойный щенок. Я подумала, что с ним мы сможем подружиться.

– Виталик, давай возьмем этого, – взяла я пухлячка на руки.

– Ты что! Смотри какой он ленивый. Будет толстым и неповоротливым. И ухватил другого, рыже-белого, очень верткого щенка, уже дважды пытавшегося укусить меня за ноги.

Так, через месяц, после сделанных прививок, в нашем доме появился Янга, тот самый рыже-белый щенок, выбранный моим мужем. С Янга мы не подружились. Я пыталась, но все попытки заканчивались моими покусанными руками, ногами или разорванной одеждой. Янга признавал и любил только мужа. Виляя хвостом встречал его с работы, с удовольствием разваливался рядом с ним на диване, облизывая ему руки и лицо. На меня же скалился и всячески оттеснял от мужа. Моим любимым временем стали вечера, когда Виталик с псом уходили на прогулку. Гуляли они подолгу, а потому я спокойно могла перемещаться по квартире. Но через некоторое время у мужа на работе появился какой-то многообещающий проект, из-за которого он стал приходить слишком поздно и исчезать даже в выходные. И Янга оказался полностью на мне. Я дважды в день его выгуливала, придумывала для него игры, покупала для него хорошее мясо, варила ему каши, промывала глаза и чистила уши. Несмотря на мою заботу, пес все также скалился, кусался и пытался сгрызть любую вещь, оказавшуюся в моих руках.

Бульдоги умеют очень высоко подпрыгивать. В прыжке он достигал моего лица и на лету мог отнять бутерброд. Янга обожает белый хлеб. Поэтому надо или с ним делиться, или есть бутерброд с черным хлебом. К тому же пес вел себя сильно навязчиво, требуя к себе ежеминутного внимания. Иногда мне удавалось запереться от него в ванной, но тогда он начинал с силой лупить по двери лапой и выть. Приходилось запускать его, и он караулил у ванны, пока я мылась.

За год Янга вырос в красивого мощного пса с большущими глазами. Пес оказался очень умен. Но признавал только мужа. Я хотела отдать собаку кому-нибудь, потому что за год просто измучилась с ним. Но как только заводила об этом речь, муж, поглаживая преданную ему псину, ухмылялся.

– Смотри-ка, Янга, она хочет от тебя избавиться.

Пес начинал рычать и все продолжалось по-прежнему. После работы, из-за навязчивого невзлюбившего меня бульдога. не было желания возвращаться домой. Но и на работу ездить мне тоже больше не хотелось.

Новой начальницей, которую нам привели вместо Капитолины Михайловны, оказалась тридцатипятилетняя уроженка города Тамбова, Ольга Рыськова, похожая на крыску. За глаза мы звали ее «Крыськова». Ольга апеллировала новомодными словами, такими, как аутсорсинг и делегирование, чем импонировала высокому начальству. В работу вверенного ей отдела не погружалась, считая, что все должно выполняться автоматически. Позволяла себе разговаривать с подчиненными, используя ненормативную лексику и постоянно требовала каких-то отчетов.

Постепенно люди стали увольняться, новых сотрудников не брали, а на оставшихся распределялась нагрузка уволившихся. Поэтому, когда Рыськова предложила мне написать заявление на увольнение по собственному желанию, не скрывая, что собирается пристроить свою тамбовскую сестру, я даже вздохнула с облегчением и уволилась одним днем. В конце рабочего дня, собрав личные вещи и тепло попрощавшись с уже бывшими коллегами, я загрузилась в suzuki. Находясь в растрепанных чувствах, включив на полную громкость волну любимой радиостанции, вырулила с парковки, не обратив внимание на дребезжащий скрежет.

Зайдя в квартиру, как обычно сняла с крючка ошейник с поводком и стала звать Янга на прогулку.

– Я уже с ним погулял, – удивил меня, вышедший вместе с псом в коридор, муж.

– О, ты сегодня пораньше. Как хорошо. Ты знаешь, на работе меня попросили, – начала я.

– Подожди, Янина. Есть разговор поважнее твоей работы.

– Да? – заметила я два чемодана и обрадовалась, решив, что Виталик как-то узнал о моем увольнении и спешно приобрел горящий тур, чтобы свозить меня к океану. Видимо он не забыл, что я мечтаю побывать в Марокко.

– Я ухожу.

– Куда? – с трудом распрощавшись с красочными картинками марокканского пляжа, перевела я взгляд с чемоданов на мужа.

– К Леночке.

– А, к той веселой архангелогородке, – вспомнила я продавщицу выпечки из супермаркета. – А зачем тебе к ней? Ты что заказывал выпечку?

– Янина, я ухожу к ней жить, – вздохнул муж.

– Но я помню, как она говорила, что снимает квартиру с подругой.

– Это она раньше снимала квартиру с подругой. А сейчас я снимаю ей квартиру.

– Так ты прикрывался многообещающим проектом на работе, пока я выгуливала твою злую псину, а на самом деле проводил время с Леночкой, – наконец-то дошло до меня.

– То есть ты решил променять жену на любовницу?

– Ну, не совсем так, – замялся Виталик, протягивая мне конверт.

В конверте лежал официальный документ, подтверждающий, что с сегодняшнего дня, двенадцатого сентября, мы официально разведены на основании одностороннего заявления со стороны Милованова Виталия Игоревича.

– Я собираюсь узаконить наши отношения с Леночкой.

– Надо же, какая предприимчивая оказалась девушка, – вслух произнесла я, мысленно же вспоминая эту достаточно крупную, плечистую, с плохо прокрашенными волосами особу.

Мы еще немного пообменивались с Виталиком репликами, после чего он ушел, оставив нас с Янга растерянными и не понимающими как дальше жить. Я подумала, что увольнение и развод в один день слишком большая нагрузка для психики. Поэтому достала из холодильника откупоренную бутылку белого вина, выпила все содержимое, которого хватило на три с половиной бокала, и крепко заснула.

На следующий день меня разбудил звонок стационарного телефона, после которого стала понятна причина странного скрежета, на который я не обратила внимания, оставляя позади здание своей бывшей работы. Звонили из ГИБДД, велев явиться по определенному адресу в связи с тем, что вчера вечером, выезжая с парковки, я, управляя автомобилем, зарегистрированным на мое имя, задела, рядом стоящий, автомобиль и скрылась с места дорожно-транспортного-происшествия, повредив чужое имущество.

– Надо же, я даже ничего не заметила. А как стало известно, что это именно моя машина причинила вред другой? – с трудом соображая, задала вопрос невидимому собеседнику.

– В одной из припаркованных машин работал видеорегистратор. Благодаря его записи Вас и удалось так быстро вычислить, – соизволили ответить мне с той стороны.