Мария Зайцева - Летняя практика

Май

Лена сидела перед зеркалом в большом банном полотенце, обернутом вокруг тела, и неторопливо наносила крем на лицо.

Неторопливо – это потому что впервые за долгое время ей некуда было торопиться.

Обычно она все делала на бегу, одновременно собираясь на работу, одевая сына в сад, пытаясь напихать его хоть какой-то едой и перехватить сама немного кофе.

Затем забег в детский сад, и галопом на работу. И вечером все в обратном порядке. Ужин, подготовка к завтрашнему дню, укладывание Вадима спать, быстрый душ, книга и сон.

И так день за днем.

Остановиться, посмотреть на себя катастрофически было некогда.

А стоило бы, стоило.

Лена удрученно размяла небольшую, неизвестно когда появившуюся морщинку у губ.

Это от того, что слишком резко их сжимает все время, мало улыбается.

И кожа стала какая-то тусклая, рыхловатая.

И на шее морщины.

И к парикмахеру бы сходить, хоть концы волос подровнять.

Про маникюры всякие, педикюры и тому подобное она даже не вспоминала. Нет времени. Да и денег тоже.

Ну ничего, уже середина мая, скоро конец учебного года, потом она июнь работает и затем отпуск, наконец.

Летние каникулы.

Поехать, она, конечно, никуда не поедет, но вот просто отдохнуть, отоспаться, отваляться на пляже у речки – все это тоже очень здорово.

Пожалуй, одно из основных преимуществ ее работы в школе – это именно длительный летний отпуск.

Сегодня ей к третьему уроку, сын еще спит, Лена решила отвести его попозже в сад, поэтому время на себя немножко есть.

Лена еще раз с неудовольствием размяла морщинку у губ, со вздохом махнула рукой.

Да уж, тридцать пять…

Как быстро все, надо же…

Вроде вот только ты школьница, волнуешься перед первым экзаменом, потом раз – и уже студентка, переживаешь перед первой сессией. Не успела оглянуться – и уже стоишь и трясешься перед дверью кабинета в свой первый рабочий день в школе.

И потом бац – и где десять лет делись? И где та нежная, испуганная девочка, прерывисто и сбивчиво отвечающая на въедливые вопросы родителей своих учеников, краснеющая от недоверчивых взглядов, упрямо задирающая подбородок, показывая, кто здесь вообще-то учитель.

И кто эта усталая женщина, с тусклым цветом лица и морщинкой у неулыбчивых губ?

Лена отвернулась от зеркала и пошла будить сына.

Школа, как всегда, затянула в свой водоворот моментально.

Лена не успела переступить порог кабинета, поставить сумку на стол, как вереницей потянулись просители. Всем нужно было пересдать. Лена не была тираном, оценки ставила легко, пересдачу всегда разрешала. Ее вообще-то любили. И ученики, и их родители, и ее коллеги.

До начала урока было пять минут, быстро разобравшись с просителями, Лена отвернулась к доске, записывая тему урока.

Десятый класс за ее спиной шумел вполне сдержанно, все-таки люди собрались практически взрослые.

Лена любила работать со старшими классами. Она не то чтобы была на их волне, но договориться с ними было значительно проще, чем, например, с седьмыми и восьмыми.

Прозвенел звонок, Лена повернулась и выдохнула.

Понеслась.

Шесть уроков пролетели со скоростью света, Лена, забежав в соседний кабинет к приятельнице, учительнице русского языка и литературы Кате, застала там еще парочку своих коллег.

Все они были примерно одного возраста, поэтому сдружились и часто по окончании уроков сидели в одном кабинете, болтая, готовясь к завтрашнему дню, а иногда и выпивая чего-нибудь. Вот как сегодня.

Запах спиртного был вполне однозначным, Катя, высокая блондинка, с резкими, жесткими чертами лица, уже заметно раскраснелась, и Лена, мимолетно подумав, сколько ошибок она пропустит в домашних заданиях, что проверяла, приняла свою кружку с кофе, щедро сдобренного коньяком.

– С чего веселье? – уточнила она.

– Да вот, Араметян принес, – Катя усмехнулась, Лена закатила глаза неодобрительно.

Она всегда отрицательно относилась к подаркам родителей учеников. Особенно когда это было не просто так. Сейчас это точно было не просто так.

Араметян отличался хронической неуспеваемостью. По всем предметам. Но с русским у него было совсем плачевно. Тем не менее, выплывал, каким-то образом.

А Катя периодически попивала дорогой армянский коньяк, щедро угощая коллег.

Лена допила кофе, чувствуя приятное тепло, разливающееся по телу, и слегка захмелела даже. Вот что значит, экономить деньги на обедах.

– Ладно, я в библиотеку, и вернусь еще.

До библиотеки было десять минут ходу от школы. Лена, прихватив стопку книг, что необходимо было сдать, вышла на крыльцо школы, счастливо зажмурилась.

Середина мая, солнце, зелень.

Красота-то какая!

Лена легко шагала по улице, улыбаясь солнечным лучам, ласкающим кожу, полностью погруженная в это редко посещающее ее в последнее время ощущение простого наслаждения от самых обыденных, но таких чудесных вещей.

Она обогнула компанию каких-то мрачных парней в косухах, растопырившуюся на весь тротуар и половину проезжей части несколькими мотоциклами самого устрашающего вида, придержала одной рукой рассыпающиеся книги.

В библиотеке было прохладно и темно с улицы.

Лена остановилась у стеллажа с новинками, внимательно изучая, рядом подошел какой-то парень, массивной фигурой загораживая весь свет. Лене стало неуютно, и она отодвинулась чуть дальше.

Прихватила книгу в яркой обложке и пошла к стойке библиотекаря.

На крыльце Лена опять чуть задержалась, подняв лицо и улыбаясь солнцу, когда сбоку раздался мужской голос:

– Елена Николаевна?

Лена обернулась, с удивлением увидела рядом с собой того самого высокого парня, что загораживал ей свет в библиотеке. Прищурилась, не узнавая его.

Парень спустился на две ступеньки вниз, и все равно еще порядочно возвышался над Леной.

У него была невероятно привлекательная, располагающая к себе, улыбка, лохматые волосы, пирсинг в брови, крепкий, массивный разворот плеч, затянутых косухой.

И фантастически подкупающий, искренний взгляд.

Взгляд молодого, довольного собой, окружающим миром, и вообще всем на свете, человека.

Лена машинально улыбнулась в ответ, ловя себя на мысли, что, глядя в такое открытое лицо, нельзя не улыбнуться, и с ожиданием уставилась на него.

Она его совершенно не помнила. Он ее откуда-то знал. Может, бывший ученик. Не ее, конечно, всех своих она помнила, но, может, в школе учился когда-то, видел ее, все-таки десять лет она здесь проработала. А, может, молодой отец первоклашки. Хотя, вряд ли. Слишком молодой…

– Я Данил, – парень наконец-то понял, что она его не узнала, – ну, помните, зимой, на вечере встреч выпускников…