Яна Невинная - Копия жены по контракту

На мое бедро, прикрытое полупрозрачной тканью, ложится увесистая ладонь с буграми вен, длинные пальцы с силой сжимают колено, мнут его, посылают тонкие проволоки напряжения по коже.

– Говори, я сказал! – рявкает Басманов, поворачиваясь ко мне всем корпусом. Я ввинчиваюсь в сиденье спиной, стискивая руками клатч. А монстр в обличье мужчины нависает надо мной, плотно стиснув зубы и сверля взглядом.

– Она вас боялась, – шепчу я сипло, сглатывая ком в горле. – По крайней мере, мне так показалось.

– Боялась? Хотела сбежать? Ты помогла ей? – стреляет он вопросами, обдавая жарким дыханием.

– Почему я? – таращу я глаза, не понимая, откуда такие выводы.

– А чему ты удивляешься, говорливая девочка? Я предупреждал тебя не обманывать. Помнишь? Ты же знала, что любой твой обман раскроется. – Он медленно прикрывает глаза, потом открывает их и внимательно на меня смотрит. В черных зрачках разгорается лютое пламя. – Мои люди просмотрели камеры наблюдения на твоем доме. Лана не раз приезжала к тебе. И я спрашиваю последний раз, даю тебе шанс не солгать: зачем она приезжала лично к тебе? Предыдущая версия была, что все договоренности проходили через офис твоего дяди. Ты лгала.

Мы разговаривали в тиши автомобильного салона, а я отчетливо представляла себе картинку, как будто я сижу связанная на стуле, меня пытают, вставляют иголки под ногти, угрожают пистолетом и раскаленный утюг ставят на открытые участки тела…

Ведь так же грозные бандиты пытают своих жертв, чтобы они выдали всю правду?

– Это не моя тайна на самом деле, я помогала скрывать тайну вашей жены, но она ничего не говорила! Не говорила, зачем столько раз использовала двойника! – выдаю я кусочек правды, затаив дыхание. – И рядом с вами у меня все мысли путаются… Вот…. Захватили в плен, отобрали телефон, угрожаете, – трясусь и кошу под дурочку, слабую и беспомощную, пытаясь сыграть спектакль и вызвать жалость слезами.

– Ты, наверное, считаешь себя кошкой, у которой девять жизней, и думаешь, что ложь сойдет тебе с рук. В действительности у тебя всего лишь одна жизнь – и она в моих руках, – он демонстративно сжимает кулак и подносит его мне прямо к лицу, стискивает пальцы, будто и правда умерщвляет там мою жизнь. – Ты бездарно использовала шанс на свое спасение.

– Что… о чем вы? – мотаю я головой, пытаясь стряхнуть оцепенение. Басманов говорит жуткие вещи, которые я неспособна осознать. Слишком страшно. Даже дышать больно.

В окно со стороны водительского сиденья кто-то стучит. Видимо, кто-то очень смелый. Басманов зло и шумно выдыхает, поворачивает голову и открывает окно.

– Господин Басманов, вас уже ждут, мероприятие начинается, – сообщает один из клонов-бородачей.

– Мы выходим, – бросает мне Басманов и выбирается наружу.

Дрожащей рукой я делаю попытку открыть дверь, но ничего не получается. Дергаю ручку, нервно прикусывая губу, тело дрожит, в висках пульсирует боль…

Дверь резко, с шумом распахивается, и я от неожиданности чуть не выпадаю наружу, Басманов ловит меня буквально на лету. Ставит на землю и грубовато встряхивает.

– Успокойся, хватит трястись, я тебе ничего не сделаю. По крайней мере сегодня, – цедит он сквозь зубы.

– Существенное замечание! – нервно смеюсь, надеясь не сорваться в истерику.

– Исполнишь свою роль, как делала, по твоим словам, не раз. Приди в себя. И, в конце концов, называй меня на «ты»! Ты хвасталась тем, какая ты отменная актриса, докажи это. Я не люблю, когда бросают слова на ветер.

Он крепко держит меня за предплечья, стискивая их грубыми пальцами. Еще немного надавит – и останутся жуткие синяки. У меня всегда была слишком тонкая и нежная кожа.

Я выворачиваюсь из его навязанных объятий, но он снова ловит меня уже за талию, притягивает к себе, впечатывая в твердокаменное тело, захватывая в жаркий плен. – Привыкай быть ко мне близко, очень близко, – говорит на ухо хриплым шепотом, отодвигая в сторону массу волос, горячая волна бежит по коже, остуженной ночным прохладным воздухом. – Ты что, думаешь, моя жена от меня так дергалась? Веди себя соответствующе.

От близости этого чужого страшного мужчины я превращаюсь в жидкий металл, чувствую, как плавлюсь изнутри, а мозг расплывается в желе. Горячие стрелы пронизывают тело, концентрируясь внизу живота. Странная, извращенная и уродливая реакция на агрессию и угрозы.

Да-да, кажется, я та самая плохая девочка.

Кто-то хмыкает сбоку, вынуждая очнуться, стряхнуть морок. Нас, кажется, снова торопят, Басманов будто нехотя отпускает меня и тут же берет за руку, переплетая пальцы, чтобы вести в ресторан.

– Подождите! Мы не обсудили самое главное, – говорю я тихо и оглядываюсь вокруг.

Кортеж по меньшей мере из пяти машин окружает нас плотным кольцом. Человек десять охранников дежурит подле нас, создавая защитный кордон. Меры безопасности как у президента.

Один взмах руки Басманова – и охранники, как послушные деревянные солдатики, разворачиваются к нам спинами, отшагивая назад.

Теперь наш разговор будет строго конфиденциальным.

– Да, я вашу жену заменяла не раз, но мы с ней не общались каждый день. Я не знаю, когда она пропала, я не следила за обновлением ее инстаграма и не общалась с ее продюсером. Вы должны сказать хотя бы что-то, иначе я попаду впросак. Сколько времени она не появлялась на радарах? Что она делала последние дни перед исчезновением? Может быть, записала песню. Или попала в больницу, или поехала к родственникам. Вы должны сказать, потому что мне могут задавать вопросы. Я не должна растеряться в присутствии посторонних людей.

Басманов мрачнеет на глазах. Но он не в силах отрицать мою правоту. Вижу по глазам.

– Роксолана пропала три недели назад. Естественно, вместе со своей охраной. Она уехала снимать клип за границу, но точно вернулась. А вот после аэропорта ее след затерялся. Охранников нашли убитыми в лесу, рядом обнаружили два автомобиля.

Ахнув, я прикрываю рот рукой. Совсем не такого я ожидала. Вернее, не знаю, чего я ожидала, но точно не сводки криминальных новостей.

– Но почему об этом не было никаких сведений в СМИ? Что говорит полиция?

– Какая полиция? О чем ты говоришь? Я сам себе полиция, – невозмутимо вещает Басманов, сложив руки на груди. По его лицу видно, как он хочет прекратить этот разговор.

– Тем не менее вы не нашли никаких следов своей жены, – опрометчиво выпаливаю на одном дыхании.

– Когда-нибудь твой дерзкий язык доведет тебя до могилы, говорливая девочка, – ставит он точку в нашей перепалке и подгоняет меня идти за ним, напоследок приводя в ступор: – Ты как раз и поможешь найти мне эти следы.

Роскошный, залитый огнями ресторан встречает толпой шикарно разодетого народа. В таких местах я никогда не бывала. Здесь проводят время знаменитости, олигархи, дети политиков и прочие сильные мира сего.