Яна Невинная - Копия жены по контракту

– Отпустите, – говорю твердо, до резкой боли впиваясь в ладони ногтями. – Я не могу разговаривать, пока вы держите меня и не даете дышать!

– Отвечай на поставленный вопрос! – злится Басманов. – Ты знала, с кем имеешь дело? Понимала, чем тебе грозит твоя работа на жену такого человека, как я? Уверен, Лана что-то говорила о своих отлучках и причинах замены на концертах. Ты расскажешь так или иначе, поэтому не тяни!

– Давайте начнем с изучения документов, – предлагаю я в крайней степени миролюбиво, пытаясь уцепиться хоть за что-то, отвлечься от тактильных ощущений, которые порабощают сознание с каждой секундой близости.

Навязанной, но такой тягуче-сладостной.

Он не должен узнать или догадаться по каким-то моим реакциям, насколько глупой я была и как опрометчиво поступала, изображая его жену.

Проникла в самое пекло и поджарилась на дьявольском огне.

А теперь дьявол собственной персоной добрался до меня.

Получите – распишитесь. Давит, душит, смущает. Требует отвечать на вопросы, вынуждая изворачиваться и врать. Я не лгунья и не мошенница, но выгляжу именно такой. Басманов – подозрительный гад, он за версту чует ложь…

Воспользовавшись секундной заминкой, я вывернулась из захвата, выскользнула из-под его руки, схватила рюкзачок и поспешила в коридор.

Вырвалась на свободу! Хотелось бежать, но сзади раздавались грозные размеренные шаги. Басманов последовал со мной, одним своим присутствием диктуя подчиняться.

Я замедлилась, усмиряя бурю внутри. Как же тяжело даже дышать рядом с ним! Невыносимо. Шаг, еще один, не могу идти медленно, инстинкты выживания выше меня. Ускорение на максимум…

Когда я увидела справа от себя белую непримечательную дверь аварийного выхода, то действовала скорее машинально, чем разумно. Рванула в сторону и дернула ручку вниз, крепко обхватив дрожащими пальцами.

К счастью, было открыто, и я юркнула мышью на лестницу и стремглав побежала вниз, надеясь не переломать ноги и моля бога, что смогу спастись…

Никаких здравых мыслей в голове не наблюдалось. Я просто бежала как сумасшедшая, потому что не могла больше находиться рядом с Басмановым. Это был голый инстинкт самосохранения…

Первый вопрос, который Басманов задал мне в тот самый момент, когда меня к нему подвели под белы руки два огромных амбала, меня не удивил.

– Ты дура? Вижу, что да.

В его жестоких глазах равнодушие сменилось презрением и даже насмешкой, и неожиданно больно кольнуло меня.

Наверное, он не знает, что такое слабость и беспомощность, ему не приходилось бороться со стихией и справляться с горем, которое ломает пополам и изменяет тебя навсегда. Но одновременно делает сильной.

В моем мире всегда действовали слова: бей или беги. И я в них верила. Убежать не вышло, значит – буду биться. Бороться.

Я собралась бороться против Басманова, не желая играть по его правилам.

Он не помешает мне уехать в Америку! Я не позволю ему уничтожить мои мечты.

– Бегут виноватые, а ты так старалась показать, что ничего плохого не сделала, но теперь сама же опровергла свои слова.

Он подошел ближе и наклонился, изучая меня, как странное гадкое насекомое, ползающее под его ногами, глубоко и размеренно дышал, нажимая медленно на мои скулы пальцами. Больно сдавливая и вынуждая снова чувствовать себя дрожащей тварью перед господином.

Солнечные лучи били прямо в лицо, бликовали от полированной поверхности черных внедорожников и стекол здания бизнес-центра, от этого глаза заслезились.

Я не хотела плакать! Нет, только не показывать врагу свою слабость и беспомощность! Это всего лишь яркие лучи солнца! Но Басманов решил по-своему.

– Ты своим побегом только усилила мои подозрения. Если сначала я планировал всего лишь расспросить тебя, то теперь буду опрашивать с особым пристрастием. Ты расскажешь мне всё.

Это заявление заставило меня покраснеть и от досады впиться ногтями в ладони. Собственными дурными действиями подписала себе приговор! Зачем? Ну зачем я ломанулась в ту дверь? Но тогда это казалось такой отличной идеей!

– Я бежала, потому что вы меня похитили! – воскликнула я, и Басманов убрали руки, встал напротив меня. – Потому что вы опасные люди и я испугалась, что вы мне навредите! Разве это не очевидно? Может быть, для вашего мира нормально, когда кого-то забирают из квартиры и заставляют делать то, что он не хочет, но в моем мире это называется преступлением!

– Так или иначе, наши миры пересеклись, девочка, – говорил он, как всегда, спокойно. Невозмутимый, сильный. Уверенный в себе. – И тебе придется держать ответ за свои поступки. Интуиция мне подсказывает, что ты не та, за кого себя выдаешь. Невиновным не нужно убегать, им достаточно просто сказать правду.

– Да господи, я просто… – всплеснула я руками и закатила глаза, но меня тут же поймали за запястья и сжали их, заставляя смотреть в глаза зверя.

– Не нужно просто так разбрасываться именем своего бога, будешь шептать к нему молитвы, если окажешься виноватой и я выясню, что ты меня обманывала. Поняла? – Басманов процедил эти слова холодным, как сталь, голосом, а потом встряхнул меня, как маленького жалкого котенка. И отцепился, кивнув своим подчиненным.

– Пакуйте ее, выдвигаемся.

Он отошел, а я оглянулась по сторонам, замечая, как интересно всем окружающим было наблюдать за разборками. Как девушку прижали к боку внедорожника и мучают. Никто не вмешался, никому нет дела.

Всем дорога их шкура. И я не виню их! Но стало так горько, что на этот раз полились настоящие слезы, чаша моего терпения переполнилась, и я молча ревела, внутри бросаясь на воображаемые стены, крича и царапая себя до боли…

***

Меня снова погрузили в машину, куда-то долго везли. От нервного перенапряжения я смогла отключиться даже в таких условиях, скованная страхом и зажатая между двумя телами в промороженной до одури машине. Кондиционер здесь включали на полную.

Контрасты шпарили по моему телу, и я то дрожала, то горела. Кажется, уже почти заболела и потеряла сознание, когда мы наконец прибыли на место.

Я не могу сказать, в каком направлении мы двигались. Когда перед глазами городские виды сменились частоколом деревьев по обе стороны от трассы, я поняла, что едем за город. Мелькнувшая мысль о том, что меня заставят копать яму два на два, а потом прощаться с жизнью, сразу же улетучилась.

Так просто я не отделаюсь. Сначала – допрос.

– Посидишь и подумаешь, – сообщил мне Басманов, когда машины остановились возле длинного кованого забора и меня вытолкали наружу.

Вечерело. Окруженный множеством деревьев, передо мной предстал замок Чудовища, не меньше. Высокие шпили, устремленные в темное небо. Редкие огни в высоких окнах. Понатыканные везде охранники с автоматами. Настоящая бандитская резиденция. Однажды я была тут, под видом жены Басманова.