Эми Мун - Мой (не)ласковый зверь

Урсулов был не один.

Я его не видела – широкая спинка кресла закрывала мужчину, зато не могла спрятать две аккуратные женские ножки, фривольно переброшенные через подлокотник. На одной из лодыжек красовался браслет, а сами ступни были миниатюрные и босые. Я даже успела разглядеть, как девушка поджимала пальчики.

Очевидно, владелец «Логова» не скучал. Он даже не среагировал на наше появление.

А мне оставалось надеяться, что на его спутнице все еще было платье.

– Я не помешал? – лениво осведомился Берговски.

Ножки тут же пропали.

Послышалась возня, приглушенное «пусти» и недовольный… рык? Урсулов тоже альфа?!

Да, так оно и оказалось.

Я поняла это с первого взгляда, как только кресло развернулось на сто восемьдесят. Как и то, что Александр Урсулов выбрал своим зверем волка.

Только у них бывают настолько необычные золотисто-янтарные глаза и хищные, по-особенному резкие черты.

Но если у Берга обаяние было скорее «звериное» и грубое, то Урсулов мог похватать аристократично-модельной внешностью.

С небрежно растрёпанной причёской и ухмылкой на красиво очерченных губах он напоминал грех во плоти.

А в его цепких лапах трепыхался смущенный ангелочек.

Я осторожно покосилась на девушку.

На ее шее тоже красовался чокер.

Только полоска была шире и массивнее, чем у простых работников. А вместо витиеватой «Л» сверкало золотое «А».

Личная игрушка?

Судя по пунцовым щекам девушки, так и было.

– Не заметил, как вы вошли, – сверкнул клыками Урсулов. – Был занят.

И нагло сжал девичье бедро. Бедняжка покраснела еще больше, даже шея пятнами пошла. Попыталась вырваться, но безуспешно – альфа держал крепко.

– Какое… необычное занятие, – протянул Берговски.

– У тебя тоже, – парировал Урсулов.

О чем это они? Но мой обеспокоенный взгляд разбился о мужчину, как капля воды о гранит. Берговски прошел к свободному креслу и сел. Не глядя на меня, кивнул на противоположную стену, там стояли маленькие пуфики.

Ясно, значит мне туда… Ну и хорошо. Выстаивать рядом с альфами не было ни малейшего желания.

– Отпусти девушку, – раздался за спиной низкий голос мужчины. – Отвлекает.

Урсулов ответил хмыканьем. А спустя мгновение из-за моего плеча выпорхнула краснощекая и встрепанная милашка. Подбежала к пуфикам и забилась в самый уголок.

Однако, какая скромница. Теперь это редко встретишь…

Я присела рядом.

– Ника, – шепнула едва слышно, протягивая руку.

Девушка чуть нахмурила аккуратные брови, но жест знакомства приняла.

– Есения, – ответила так же тихонько. – Можно просто Яся.

Интересное имя! И оно весьма подходило ангелочку. Такое же теплое и светлое.

– Ты тоже помощница? – брякнула я прежде, чем успела прикусить язык.

Девушка вновь густо покраснела. Опустила голову, отчего белокурые локоны упали на лицо.

– Д-д-да, наверное, – прозаикалась бедняжка. – У нас с Ал… м-м-м, с господином Урсуловым контракт.

– Контракт?

Яся кивнула. А сама пальцами в подол юбочки вцепилась до побелевших костяшек.

Под сердце кольнуло нехорошим предчувствием.

– Ты… тебя заставили? – спросила, едва ворочая языком.

Но девушка покачала головой.

– Нет, я сама. Просто… все сложно.

И вновь посмотрела на меня.

Напряжение, сковавшее мышцы, слегка ослабло. В дымчато-серых глазах Яси не было отвращения или страха. Она смущалась, да. Чувствовала себя неловко и наверняка хотела бы, чтобы мини-платье стало более закрытым, но затравленной точно не выглядела.

Значит, происходившее между ней и Урсуловым как минимум приемлемо.

Это главное.

Я коротко кивнула и перенаправила внимание на мужчин.

Вовремя.

Берговски и Урсулов завели разговор о медицинском оборудовании и поставках комплектующих. Владелец «Логова» был связан с каким-то торгашом, который должен был вот-вот появиться… Очевидно, для него и стояло третье кресло.

Сбоку раздался тихий шелест открывающейся двери, и следом за ним короткое:

– Приветствую, господа.

А меня словно хлыстом обожгло. В ушах набатом застучала кровь, и мир смазался в одно черно-красное пятно, оставляя четким лишь одну фигуру.

Мразь, которую я не забуду даже после смерти! Ведь именно этот мудак купил меня. Избил, унизил, а потом вместе с другими несчастными спихнул в Черный Сектор, чтобы кучка богатых извращенцев полюбовалась на наши мучения.

И я бы, наверное, вцепилась в гнусную рожу ногтями, но не могла пошевелиться. Ярость выжигала изнутри и оседала на языке мерзкой горечью. Хотелось орать, но горло сжали фантомные тиски ошейника. Не давали вздохнуть…

Берговски резко обернулся и взглянул прямо на меня.

– Я сейчас вернусь, – обронил сухо. – Ни-ка, за мной.

Тон, которым он произнес мое имя, заставил вскочить на ноги.

Так называл меня только Берг! Но… но это ведь невозможно!

– За мной, я сказал! – рявкнул альфа.

И тело послушалось. Оно всегда слушалось Берга…

***

Я толком не помнила, как оказалась в этом зале. Все смазалось в одно пестрое месиво, музыка и стоны хлестали по ушам, в нос били пряные ароматы, а перед глазами, как якорь, маячила широкая спина Берга.

Казалось, я двигаюсь только благодаря ему.

Следую за мужчиной, который всегда был мне опорой. И сейчас он спасал меня от прошлого, ударившего слишком внезапно.

Перед глазами мелькнула до боли мерзкая рожа Малькома Грэя – именно так звали ублюдка.

Он выкупил на рабском аукционе сразу десять девушек. Каждую осмотрел лично. Меня и еще нескольких избил. Чтобы другие боялись.

А потом отправил нас в логово ублюдков.

До сих пор в кошмарах мне слышатся женские крики и мольбы остановиться. Отчаянные, полные такой боли…

– Держи, – в руки попал стакан.

Я уставилась на прозрачную жидкость, но заставить себя пить не могла – зубы стучали друг так, что наверняка искрошили бы стекло.

– Надо пить… – обласкал слух знакомый до сердечной судороги голос.

И моя ладонь попала в плен другой – большой и теплой.

Берг мягко подтолкнул стакан, и мои губы послушно раскрылись. В рот хлынула обжигающая жидкость.

Я рефлекторно сделала глоток и закашлялась.

Алкоголь!

– Вот так, – удовлетворенно констатировал Берг. – Ты умница, Ни-ка.

Голова моментально закружилась. Может, из-за воспоминаний… или капли выпивки на голодный желудок… Да плевать! Внутри еще колотился мерзкий холод, но я точно знала, что может его прогнать.

Стакан упал на толстый ковролин, расплескивая остатки джина.

Не давая себе на размышления ни секунды, я привстала на цыпочки, вцепилась в идеально отглаженные лацканы пиджака и потянула альфу к себе.

Успела уловить в его взгляде удивление и, кажется, сомнение, но оно быстро исчезло, уступая место желанию.