Эми Мун - Жертва

Берега оврага ушли в стороны, образовывая продолговатую чашу, и перед Аэлишей возникли две статуи, увитые пожухшим от жары вьюнком. Каменные наги. Не пощадило их время и дурость людей. Одна была сколота почти наполовину, а у другой отсутствовала левая рука и часть свернутого кольцом хвоста. Аэлиша называла их стражами. Во всяком случае, на обоих было надето что-то похожее на доспех. Широкий пояс закрывал живот, еще были наплечники и шлем. А больше ничего. Наверное, хвосты они оставляли свободными. И верно – какой прок от негибкого хвоста?

В паре дюймов от нее по воде скользнула тонкая тень. Полоз. И длинный такой, красавец! Девушка улыбнулась и неторопливо двинулась вперед. Раньше сюда спускались две боковые лестницы из камня. Ведь построен Храм был, как и полагалось для Бога-Змея, под землей. Ручей же был просто ручьем. У его истока, на гладких черных плитах, грелись хозяйки и хозяева этого места. А паломники, в знак своего уважения и преданности, оставляли рядом расписные блюдца со сладким молоком. Красивый обычай. Она порой тоже приносила молока. Тайком от всех.

На остатках камней, еще свободных от длинных стеблей травы угрелись два молоденьких ужика. Стоило ей приблизиться, как обе змейки подняли увенчанные оранжевыми пятнышками головы и предупреждающе зашипели. Аэлиша улыбнулась. Ужи так пугали не шибко сообразительных врагов. Не обращая на забияк внимания, она подошла к выложенной круглыми гладкими камнями купели и опустила туда ведро. Вода весело булькнула, заливаясь внутрь.

Вдруг сбоку раздалось знакомое потрескивание. Не только ужи пришли погреться у источника! Стараясь не суетиться, Аэлиша попятилась. Однажды ее кусала змея. Повезло, что гремучник был старым, а она к этому времени уже знала, что делать в случае укуса. От яда избавилась так хорошо и быстро, что рука почти не пострадала. Обошлось все легким отеком и лихорадкой на пару дней. Этот досадный случай научил ее быть еще более внимательной и осторожной. Последний раз окинув взглядом полуразрушенный двор забытого храма, Аэлиша поспешила обратно.

Как ни странно, дома аэлишин ободранный вид встретили почти равнодушно. Мать побранила только, но милостиво разрешила перешить что-то из старых нарядов Ивимки. Сестра хоть и была младше почти на девять весен, но девицей была рослой – вся в папеньку. В свои четырнадцать Ивимия могла свалить одной оплеухой иного мальчишку-одногодка и в росте почти сровнялась со старшей сестрой, а по телосложению в кое-каких местах даже обогнала.

Весь оставшийся день Аэлиша провела на своем уютном, пахнущем сушеными травами чердаке. С любовью колдовала над доставшимся нарядом. Хорошее было платье! Почти новое. Скорее всего, пышные телеса Ивимии, которые росли не хуже дрожжевого теста на пару, перестали помещаться в это замечательное платье прежде, чем сестрица успела его изгваздать. Аэлиша любовно огладила мягкую ткань, чудного изумрудного оттенка, шнуровка на боках была жемчужно-серой, под цвет вставок, как и широкие рукава в три четверти. Но самое главное, что юбка-колокольчик целомудренно прикрывала ногу до щиколотки. Уж теперь злые мальчишки не станут улюлюкать и бросаться непотребными словами ей в спину.

Как только платье было готово, Аэлиша поспешила сменить одежду. На радостях закружилась на месте, любуясь, как раздувается податливая ткань юбки. Порывистым движением выхвалила из волос заколку, позволяя им разметаться мягкими огненными волнами. Длинные косы Аэлиша не носила – хлопотно чересчур, но стригла не короче середины спины. Встормошив кудри пальцами, девушка мечтательно вздохнула. Вот бы в зеркало посмотреться! Не то, чтобы она хотела полюбоваться собой, но не раз от людей слышала, что Единый дал ей может и не самое красивое, но вполне милое лицо. А подходящий наряд, это всем известно, делает человека еще краше.

– Аэлишка, – донесся сварливый голос, аккурат около чердачной двери, – хозяева требуют, чтоб ты к ужину явилась.

Сердце предательски екнуло. Зачем это Милине приказали ее к ужину позвать? Принимать пищу в окружении родных – то еще удовольствие. Бывало это лишь по большим праздникам, и то каждый норовил хоть словом, но указать Аэлише на незавидное место паршивой овцы.

– Сейчас спущусь, – отозвалась девушка. Тщательно прибрав волосы, она еще раз проверила, хорошо ли сидит платье и не грязны ли ногти на руках. Кажется, тут придраться не к чему… Аэлиша тяжко вздохнула и поспешила вниз. Опаздывать было нельзя.

Войдя в гостиную, девушка замерла на пороге, ожидая приглашения присоединиться к ужину. Украдкой покосилась на собравшуюся за длинным обеденным столом семейку. Несмотря на жару, родители выглядели уж слишком торжественно. Это не могло не насторожить. Матушка грациозно (ну по крайней мере, она так думала), обмахивалась веером, отчего многочисленные рюшки на декольте топорщились и колыхались, а отец прихлебывал вино, и судя по маслянисто поблескивающим глазкам, успел влить в себя не один стакан. Ивимка благополучно утащила на тарелку добрый шмат запечённого мяса и теперь интересовалась исключительно способом его разделки. Братья же бесцеремонно оглядывали Аэлишу с ног до головы. Коргас брезгливо и немного сонно. А Вириш… Девушка поспешила перевести взгляд на фарфоровые безделушки, что стояли на комоде у окна. То, что читалось в глазах ее толстогубого братца, вызывало мерзкое чувство где-то в районе живота.

– Явилась… Садись давай, – пропыхтел батюшка, отодвигая в сторону ополовиненный стакан.

Глядя себе под ноги, Аэлиша подошла к столу и заняла свое место рядом с Ивимией. Под благосклонные взгляды маменьки сестрица споро орудовала вилкой и не обращала на Аэлишу внимания. Ивимка не очень придерживалась правил приличия, но родители смотрели на это сквозь пальцы.

– Да благословит Единый эту пищу, – бросил папенька обыденную фразу, прежде чем самому потянуться за порцией рагу. Дождавшись, пока каждый из семьи нагрузит себе тарелку, Аэлиша потянулась к мясу. Что-что, а готовила Милина обильно и так, что просто пальчики оближешь. Аэлиша никогда не оставалась голодной. Может потому, что у родителей все же имелась некая капля любви к старшей дочери, а может, просто здраво рассуждали, что голодный работник – плохой работник. И если раньше она наивно рассчитывала на первый вариант, то последние годы склонялась ко второму. Отрезав себе порцию от пахнущего пряными травами рулета, Аэлиша осторожно перенесла его на тарелку. Но не успела поднести ко рту и кусочка, как матушка, до этого молча махавшая своим веером, соизволила заговорить.

– Радуйся Аэлиша, просватали мы тебя.

Вилка звякнула о край тарелки. Даже Ивимка перестала есть и повернула голову в сторону сестры. Рыжеватые бровки вопросительно изогнулись.