Алайна Салах - Экс-любовники

Вообще, бо́льшую часть времени я и сама себя в этом убеждаю: что Кариму нужно идти лесом со своими татарскими обычаями и что наше расставание – это благо свыше, и я обязательно найду себе парня в триста пятьдесят один раз лучше него. Но почему-то, когда Полина произнесла это вслух, становится неприятно. Дурацкая у меня привычка вечно его защищать. Моя мама была против наших отношений. Говорила, что тиран Карим наденет на меня паранджу и заставит сидеть дома. Я с ней сильно ругалась, запрещая лезть в наши отношения. Любила его сильно. Сейчас уже не люблю, но защищать, как ни странно, по-прежнему хочется.

– Ладно, не кисни, Вась, – снова подаёт голос Поля. – Ты у нас вон какая красотка. В «Роден» каждый день столько мужчин ничёшных заглядывает – красивых и обеспеченных. Мы тебе враз кавалера найдём. Кстати, как там тот, который тебя на свидание звал, поживает? Как его… Боря, Коля…

– Алексей. Нормально. Договорились увидеться на следующей неделе.

– Вот! – бодро поддакивает Полина. – У него же приличная какая-то машина была, да? Пусть тебя в понедельник после собрания встретит, чтобы Карим твой локти от ревности покусал.

Я вздыхаю. Карим и кусать локти? Ага, как же. Два года прошло. Может, всё-таки уволиться?

– Валя, в левой туалетной кабинке бумага закончилась. И ещё диспенсеры под мыло проверь на всякий случай. Почему у тебя форма мятая? Сейчас же замени. Лен, а ты волосы в порядок приведи. С распущенными у нас на смене не ходят.

Уборщица с официанткой сбегают от меня, как перепуганные карасики от щуки, страдающей ПМС, и тогда я украдкой смотрюсь в зеркало. Трогаю чуть заметную складку на рубашке, которую пыталась отутюжить всё утро, втягиваю губы в рот, тщательнее распределяя помаду. Через полчаса Карим проводит своё первое собрание в качестве нового владельца.

Два дня я взвешивала все за и против работы на него и наконец приняла решение попробовать. Всё-таки нанимал меня не Карим, а Глеб Андреевич, и именно он доверил мне управление и развитие «Родена». Некрасиво будет сбегать из-за того, что моя личная жизнь когда-то дала трещину. Я профессионал, так-то.

– Приехал! – заговорщицки шипит Полина, выныривая из зала. – Ты как, готова?

Оценивающе пробежавшись по мне взглядом, она хмыкает:

– Могла бы глаза поярче накрасить и каблуки повыше надеть. – И смилостивившись, добавляет: – Выглядишь отлично.

Я по привычке фыркаю, мол, больно надо, хотя писклявый голосок внутри жалобно ноет: «Ну правда, а что тебе стоило надеть другие туфли?» Десятисантиметровых шпилек в моём гардеробе полно, к слову. Остались со времён студенческих тусовок.

Сквозь начищенное оконное стекло я вижу, как дверь чёрного седана распахивается и оттуда выходит Карим. Меня вмиг посещает забытое ощущение – будто заиграла любимая мелодия и чьи-то умелые руки стали ласково разминать мне плечи, заставляя впасть в восторженный транс. Ровно то же самое я испытывала раньше при каждой нашей встрече: застывала с идиотской улыбкой в ожидании, когда Карим подойдёт ко мне и, улыбнувшись до выразительных лучиков на висках, проговорит тепло и тягуче: «Здравствуй, моя Вася».

Ну вот что я за дура такая, а-а? Бесит.

– Так, руководство здесь, – громко объявляю я, оглядывая персонал, рассевшийся за столами. Штат в двадцать восемь человек не получилось бы разместить в кабинете, поэтому собрание решено было провести в зале для посетителей перед началом смены.

– Нового владельца зовут Исхаков Карим Талгатович, если кто-то забыл.

На этих словах входная дверь распахивается и на пороге появляется Карим.

«Здрасьте», – нестройным эхом шелестит по стенам. Сама же я, поймав его взгляд, с достоинством киваю в знак приветствия. Вот как ему это удаётся, а? Ни малейшего залома на рубашке. Я за всё утро ни разу не присела, а уже насчитала на юбке три помятости.

– Доброе утро! – здоровается он, проходя мимо столов к центру зала.

– Хэерле иртэ! – услужливо вылетает у шеф-повара.

Все как по команде поворачивают голову на незнакомую фразу, в то время как я закатываю глаза. Ох уж Марат. Жополиз и предатель.

Карим выкладывает телефон на стол и разворачивается. Собрание должно было начаться в девять, а на часах восемь пятьдесят восемь. Ох, чую, несладко нам всем придётся.

– Многие из вас уже знают, как меня зовут, но я на всякий случай представлюсь. Исхаков Карим Талгатович, новый владелец сети. Спасибо, что пришли пораньше. Сразу скажу, что сегодняшнее мероприятие носит ознакомительный характер. Никого увольнять или отчитывать я не планирую.

По залу прокатывается едва различимый вздох облегчения, поскрипывают стулья. Официанты ко мне, как к любимому психотерапевту, все три дня ходили с одним вопросом: «А нас точно не уволят?». Где-то они раскопали информацию, что новый владелец – мажор и самодур, и стоит ему не угодить, как всё – прощай, работа. Я пыталась их успокаивать, но ничего не вышло: паника, напротив, росла как на дрожжах. Уже и про лишение чаевых пошла речь, и про круглосуточный график работы. Пришлось как следует рявкнуть и пригрозить, что я сама их уволю, если не замолчат. Парадокс: стенания моментально прекратились.

– Моя семья владеет гостевым комплексом, на территории которого есть несколько ресторанов, – продолжает Карим. – Поэтому об этом бизнесе я кое-что знаю. Менять ход вашей работы пока не планирую. Скорее всего, будут внесены корректировки в меню, но это мы уже обсудим с Василиной и Маратом.

Я при звуке своего имени вздрагиваю, а Марат согласно кивает, мол, давно пора. Говорю же, предатель.

Официанты по очереди представляются. Текучки у нас нет – коллектив дружный, окладная часть и чаевые более чем приличные. Поэтому они так и заверещали: уходить из «Родена» никому не хочется.

Изредка Карим задаёт им вопросы, например, давно ли они здесь работают и где трудились до этого. Девчонки через одну начинают краснеть и, когда отвечают, меняют голоса на приторно-сладкие. Я разглядываю пол и агрессивно тру новый залом на юбке. Есть мышечная память, а у меня память нервная. Вот это из-за последней мне сейчас так не по себе. Карима я всегда ревновала. Жутко. В его компании была куча красивых девушек, сестёр его друзей и их разодетых подружек. Многие из них, разумеется, заглядывались на него, и это… Да, это меня жутко бесило. «Чего ты смеёшься?! – возмущалась я, молотя кулаками по его груди. – Она к тебе клеится! А если я к Искандеру на колени залезу?! Понравится тебе?»

«Тогда сразу получишь по жопе», – серьёзно обещал Карим, и это почему-то сводило моё возмущение на нет. Одно время мне нравилось, когда он ревновал.

– Василина!

Я вскидываю глаза. Все смотрят на меня, включая Карима.