Саманта Джонс - 365 дней. Во власти доминантов. XXX истории из жизни

В руках у неё был резиновый член.

Она улыбнулась и воткнула член на присоске в стену так, что он завибрировал прямо перед моим лицом.

– Джамаль велел убедиться, что ты знаешь все детали миссии.

Большой черный член, который болтался передо мной, заставляя мои глазки сводиться к носику, возбудил меня моментально.

Я положила руки на модную графитовую плитку перед собой.

Лариса шлепнула меня по заднице и опустилась на колени сзади.

Я боялась возвразить, ведь Джамаль сказал «делай, что говорит Лариса».

Она нежно погладила меня по затылку и стала мягко надавливать, приближая к резиновому члену.

Я сглотнула в желании принять его в ротик.

Сзади она целовала мои ягодицы и раздвигала мои булочки…

– Я…я…

– Я знаю, моя девочка… Ты еще не женщина… Возьми его в рот.

Я открыла ротик и подалась её надавливаниям так, что буквально заглотила эту резиновую штуку. Форма была настолько реалистичная, что я прямо почувствовала мужской член во рту.

Сзади под каплями воды я ощущала как язык Ларисы прошелся по моей промежности, от киски вверх до ануса.

Я застонала. Глаза то открывались то закрывались, и я видела свои розовые сосочки на набухшей груди.

Теряя себя от жары и возбуждения, я раздвинула ножки поддаваясь оральным ласкам малознакомой женщины. Она стала лизать мою растревоженную киску. Я сжала свою грудь. Я стала засасывать член в рот и постанывать громче и громче.

Лариса нанизывала моё очко на свой язык.

Я не выдержала и кончила, сладко выпуская слюнки на резиновый член у меня во рту.

Тело обмякло от кайфа.

Переговоры в Гомеле

Очнувшись я привела себя в порядок.

Лариса уже покинула мой номер, и я спокойно собиралась, поставив свою любимую музыку. Боже, как я соскучилась просто по музыке. Я не слышала музыку уже полгода.

Пританцовывая, я надела черное нижнее белье, белое платье футляр, туфельки, жемчужные сережки, кольца, – всё, чтобы выглядеть дорого и соответствующе для международных переговоров по достижению мира.

Ровно в 15 пришло сообщение «спускайся». Я бабочкой спорхнула по лестнице и на легких ножках выбежала на улицу. Ко входу в гостиницу подъехали три блестящих черных гелендвагена. Дверь среднего из них пригласительно распахнулась .

Я подошла и заглянула в пугающую темноту неизвестности.

– Садись.

Из машины прозвучал глубокий мужской голос и показалась черная борода.

Затем незнакомец протянул мне ухоженную загорелую волосатую руку.

Джентельмен, он помог мне присесть на заднее сидение рядом с ним.

В машине приятно пахло, но было подавляюще темно. Я поерзала булками, чтобы усесться поудобнее. Дорога была дальняя, но Бохар вел себя как настоящий джентельмен: он представился, рассказал о себе и спросил меня, как я себя чувствую.

Дальше он часто разговаривал по телефону и говорил на чеченском.

Наверное он и подумать не мог, что рядом с ним сидит студентка МГИМО, у которой на факультете было много классных ребят чеченцев. Да, я понимала почти всё, что он говорил.

Говорил про то, что хочет свести счеты, а если конкретно, то «отрезать голову этому псу» одному из чеченских лидеров, которые сейчас выполняли задания на территории Бедуины.

Говорил, что сегодня убьет «клоуна» и «всё начнётся», а потом с улыбкой поворачивался ко мне и как ни в чем небывало, уже по-русски шептал пошлости мне на ушко, щекоча шею бородой.

Он обещал выебать меня раком как суку, порвав на мне это платье.

Его грубая рука скользила по моим коленям в дорогих чулках и понемногу вся эта криминальность и близость смерти начинали меня заводить.

Я делала вид, что не понимаю его угроз, смеялась, говорила «что я не такая» и иногда "будто случайно" поглаживала его по дыбящейся ширинке.

Когда мы добрались до резиденции президента Беларуси в Гомеле, Бохар помог выйти мне из машины, мы прошли с его солдатами в здание, нас встретили и выдали его приспешникам ключи от номеров.

Дальше он сказал взять его под руку, и мы пошли в кабинеты, где велись переговоры.

Бохар шел по-хозяйски в развалочку, а я наслаждалась ощущением мягких ковров под туфельками на шпильке. После афганской щебенки это было отдельное удовольствие.

Нам дали какой-то минеральной воды и Бохар не стесняясь рыгал даже перед тем, как протянуть руку вышедшим нам на встречу президентам Могильскому и Логановичу.

Они поприветствовали моего спутника.

Президент Велоруси Могильский с отвращением, а Бедуины так, словно это его давний приятель.

Знал бы он, зачем его приятель приехал в Громель…

В черных строгих костюмах они все трое выглядели более чем представительно. Сияющие белые манжеты рубашек, сверкающие серебряные часы. Они говорили о чем-то, похлопывая время от времени друг друга по плечам.

Я улыбалась и строила глазки всем. Белое платье идеально очерчивало мои бедра и приподнимало мою и без того упругую кругленькую попку.

Логанович несколько раз предлагал подлить мне шампанского и в ожидании президента Досии я уже успела изрядно накидаться.

– Моя основная работа это Бохар Гокаев,– заставляла себя сфокусироваться я. С каждой минутой это было все труднее и труднее, потому что красавчиков в костюмах вокруг становилось все больше и больше. Короткострижженные атлетически сложенные официанты сновали и тут и там. Они подносили закуски, подливали шампанское и улыбались своими неотразимыми белыми улыбками.

Когда никого из «взрослых» не было рядом охранники президентов – высоченные спортивные амбалы, то один то другой делали мне комплименты. Я наслаждалась вниманием, и своим шикарным нарядом.

Подумать только, ещё вчера я спала в казарме и слушала каждый вечер рассказы о половых похождениях таджикских юношей, а сейчас я на приёме в резиденции президента одной из крупнейших европейских держав.

Отойдя в туалет, я снова уставилась на себя в зеркало. Шикарная блондинка с модельной фигурой девяносто шестьдесят девяносто. Мне захотелось самой сжать свои сисечки, которые и без того почти выпрыгивали из футляра. Я предвкушала вечер, когда Бохар займется ими вплотную и поглядывала на него издалека в зале, наслаждаясь его черным костюмом, скрипом его кожаных туфель и тем, как он знал всех и все его знали и разговаривали с ним.

Мне кружило голову шампанское и кружил голову этот бал. В основном тут превалировали мужчины, но и несколько женщин журналисток и помощниц руководителей тоже было. Правда я была наголову прекраснее их всех и в какой-то момент нарочно даже стала пользоваться этим.

Когда наконец появился Лиственницин, президент Доссии в окружении двух сексуальных татарочек, я подлетела «просто поздороваться» и полностью сфокусировала его внимание на своей груди. Бархатным голосом я что-то напевала про успех переговоров и что от него зависит мир в «нашем регионе». Я немалому научилась в МГИМО.