Моник Ти - Бесполезная-2

– Даже не надейся это повторить, лучше отойди от меня.

Ей было так больно, что она уже ничего не хотела: ни ранку обработать, ни ушко зашить.

– Маленькая что-ли? ― с недовольством спросил Миша. ― Убери руки.

Он схватил её за запястье и начал потряхивать за руку.

– Пожалуйста, я, правда, не хочу, ― взмолилась Вика.

– Ну, мало ли, что не хочешь, не надо было выпрыгивать из бочки и рвать своё ухо, ― с недовольством напомнил Миша.

– Ты мучил меня, ― закричала Вика.

– Я бы сам тебя освободил, ― строго сказал Миша и важно добавил: ― через день.

– Ага, когда я бы с голоду умирала.

Миша пригнулся и задержал взгляд на её лице. Но Вика уже привыкла к тому, что он смотрит на неё так, когда хочет сказать, что недоволен ею. И она тоже хотела сказать, что он не напугает её взглядом.

– Можешь даже не смотреть на меня так.

– Значит, ты не сожалеешь, что порвала своё ухо? ― спросил Миша и снова начал потряхивать её руку.

– Нет… не знаю, ― запищала Вика. Но она не сожалела. Была уверена, что если бы не выпрыгнула из бочки, ей было бы ещё хуже. Она бы долго голодала и мучилась, а он бы издевался над ней, насмехался и получал удовольствие.

– Убери руки, ― снова сказал Миша, ― или я сейчас сердиться начну.

– Ты делаешь мне больно, ― пожаловалась Вика.

– Надо.

– Да ты щипаешь меня! ― нервно вскрикнула Вика.

– Ничего я не щипаю, ― возразил Миша, ― не выдумывай. Надо кровь протереть и нормально зашить твоё ухо, иначе так и останешься с двумя язычками вместо мочки.

– Ты нарочно делаешь мне больно, ― пожаловалась Вика, ― решил очередное наказание устроить?

Её бесило то, что он растирал её ухо, а когда она жаловалась на боль, он говорил «не надо было из бочки выпрыгивать». Конечно, она думала, что он нарочно старается сделать ей больно. И неважно, что он растирает её ушко лидокоином. Она об этом даже не думала уже.

Вика смотрела ему в глаза, а сама продолжала ладонями прикрывать своё ухо.

– Сейчас уже не будет больно, ― обещал Миша.

– Я тебе не верю, не трогай меня.

Она вспомнила, какую боль только что пережила и с еще большим упрямством схватилась за своё ухо, а Миша в этот момент уже потерял последнее терпение. Он схватил её за волосы и начал крепко сжимать, заставил её откинуть голову назад.

– Мне что, связать тебя нужно, чтобы обработать твоё ухо? ― нервно спросил Миша.

– А… отпусти! ― закричала Вика. Ее волосы дёргались в произвольных местах, и её голове стало очень больно.

– Убери руки от уха, ― строго повторил Миша, ― или я не знаю, что сейчас с тобой сделаю.

– Пожалуйста, ― пропищала Вика. Его последние слова очень сильно напугали её. Она затаила дыхание и почувствовала слабость во всём теле, начала медленно опускать руку.

– Убирай, убирай руки! Ведёшь себя так, будто я твоё ухо отрезать собрался, ― пожаловался Миша. Как только она опустила руки вниз, он перестал хватать её за волосы. Снова взял в руки влажную марлечку, а второй рукой обхватил её ушко чуть выше мочки и начал осматривать.

– Пожалуйста, не делай так… ― жалобно пропищала Вика.

– Как не делать? Я вообще ничего не делаю, просто смотрю, ― сказал Миша, но уже в этот момент он подводил марлю к её ушку.

– Только не щипай, не щипай, ― истерично пояснила Вика, ― и не надо…

Но она не успела договорить то, что хотела сказать. Миша начал потирать её ушко, и снова делал это грубо, смело растирая её порванное ухо.

– А-а-а… ― протяжно вскрикнула Вика и вскоре поняла, что ей уже не так больно, как было тогда, когда он делал это в первый раз. И при этом она чувствовала, что он неосторожно протирает её ухо, делает это грубо, по-зверски, будто сдирает грязь с какого-то предмета.

– Чего не надо? Ещё как надо, ― возразил Миша. В следующее мгновение от отложил марлю в сторонку и сразу же взял в руки иглу, начал нанизывать на неё нить.

– Нет… нет… я не готова к этому, ― жалобно проговорила Вика.

– Помолчи, ― с недовольством потребовал Миша. Ему уже надоело слушать её глупые визги. К тому же он понял, что обезболивание подействовало. Она ведь не стала пищать, что ей больно, когда он в последний раз протирал её ухо. И он специально это делал грубее, чем в первый раз, чтобы убедиться в том, что обезболивание подействовало. Да и кровь нужно было протереть, наконец-то.

– Но ты же не знаешь, как правильно это делать… ты не доктор, ― пожаловалась Вика.

– Надо зашить красиво. Радуйся, что я вообще это делаю, ― строго сказал Миша. Вика не отводила взгляда от его рук, продолжала волноваться. В скором времени нитку с иглой он начал подводить к её ушку, а Вика нахмурила брови и попыталась отпрянуть назад. Миша снова схватил её за волосы и с близкого расстояния посмотрел в её глаза.

– Так, это ещё что такое? ― с недовольством спросил Миша.

– Просто я боюсь… боюсь, ― запищала Вика.

– Ну, так бойся молча и не двигайся, ― с недовольством сказал Миша. Одной рукой он обхватил её ушко чуть выше ранки и подвёл иглу к мочку её оборванного уха. Вика ощутила острие игры и запищала:

– Нет… нет, только не это…

– Немножко ты всё-равно что-то почувствуешь, ― предупредил её Миша. Он ведь не сделал ей укол, а только протёр её обезболивающим. Он понимал, что лидокоин сработает недостаточно сильно, но знал, что процедура послужит как плацебо для неё. Она будет думать, что её обезболили. И даже если ей станет больно, она будет утешать себя мыслью о том, что её обезболили, и будет терпеть.

– А… ― вскрикнула Вика, как только он вонзил в неё иглу.

– Только не дёргайся сейчас, ― попросил Миша. Он провел иглу под её кожей и начал вытягивать. Нить он взял, естественно, недлинную, приблизительно 10 см. На конец нити сделал обычный узел шариком. Он вытянул нить из её ушка до этого узелка и вонзил иглу на другое место на её мочке, сшивал вместе порванные части её кожи.

– Ай, больно, ― запищала Вика.

– Я же сказал, немного будет больно, просто потерпи.

Вика зажмурилась и тяжело выдохнула и старалась не шевелиться. Миша тем временем уже сделал стежок, и в следующее мгновение она ощутила, что он снова вонзает иглу в её мочку.

– Нет… нет, я этого не выдержу, ― пожаловалась Вика.

– Порвать ухо не боялась, так что терпи теперь, ― строго сказал Миша. Он сделал ещё один стежок и нисколько не медлил. Вика даже отдышаться не успела, и почувствовала, как он снова вонзает иглу в её ушко.

– А… нет, это даже хуже, чем просто дырявить ухо, ― пожаловалась Вика. Миша в ответ усмехнулся:

– Конечно, хуже! Что там дырявить-то? Один раз вонзишь насквозь и готово, а сейчас мне надо вдоль разрыва хорошо прошить твою мочку, иначе не срастётся, как надо, и в следующий раз легко порвётся.