Мэри Ройс - Меня проиграли миллиардеру

– Не думаю, что это то, что мне нужно, – заявляю ей с хладнокровной улыбкой, и тут ее рука замирает, а спустя мгновение покидает мое бедро. Так-то лучше. Не люблю, когда женщины переходят границу. – Найди себе другую жертву, – подмигиваю ей. – Веселой охоты.

Удивленный взгляд девушки подобно сабле, полоснувшей мне горло, ее пухлые губы возмущенно открываются, но тут же закрываются, не проронив ни слова. Разве что звук поражения.

Осмотревшись по сторонам, чтобы убедиться, не увидел ли кто-нибудь из присутствующих ее неудачную попытку соблазнения, она показывает мне средний палец и лишает меня своей чудесной компании. Вот и славно. Отвлекаться на то, что не входит в мои интересы, нет никакого желания. В этом я всегда честен.

Теперь я всеми силами пытаюсь включиться в разговор, но отвечаю только односложными предложениями. Когда Бармалей возвращается, стол уже полностью готов для игры, его подстилка Карина позаботилась об этом. Вот только из моей головы не выходят сотни гребаных догадок. Почему вернулся один? Что он с ней сделал? А если учитывать, каким бешеным он выглядел, когда покинул стол, ни одно предположение не оставляет меня равнодушным.

– Итак, – Князев падает в кресло, тут же сосредотачиваясь взглядом на мне, – на чем мы остановились?

– Ставки? – наклоняю голову и вопросительно изгибаю бровь.

– Да, верно, – чеканит Бармалей и, достав сигару, засовывает ее между губ, но продолжает бубнить, прикуривая никотиновую дрянь.

– Если не деньги, – беру бокал вина и делаю глоток, – то что тебя интересует? – вращаю фужер перед лицом, явно больше интересуясь вином, чем своим собеседником.

– Тебе известны мои интересы, – Князев невесело улыбается в привычной себе манере хмурого человека.

– Я думал, что выразился предельно ясно. Эти акции дороги мне, – поджимаю нижнюю губу, придавая беседе драматичности. – Они – все, что осталось мне от любимого дяди.

– Роман, ты не из нашего бизнеса, и в любом случае рано или поздно потеряешь их. Вопрос времени и твоей неопытности в данной сфере. Так может стоит принять выгодное предложение? – из его рта вырывается густое облако дыма, скрывающее бородатое лицо ублюдка. – Готов помочь и выкупить их у тебя по хорошей цене. Естественно, ниже рыночной.

– Ну и наглый ты, Князев, – фыркаю, опуская бокал на стол, а потом откидываюсь на спинку и встречаюсь с ним взглядом. Бармалей глубоко затягивается и с шумом выпускает пар изо рта. – Я тот, кто есть, – кивает он. Такой самоуверенный ублюдок. – А что, если я выиграю? – внезапно парирую ему и обхватываю пальцами подбородок. – Это вряд ли, – высокомерно посмеивается Бармалей. – И все же, чем ты готов пожертвовать? – настаиваю я. – Ты получаешь мои акции по выгодной цене, но что стоящего можешь предложить взамен? – Все что угодно, – Князев вскидывает руки, давая мне карт-бланш, и я не собираюсь отказываться. – Хорошо, я принимаю твое предложение, – кривая ухмылка растягивает мои губы. – Я сыграю с тобой, если ты отдашь мне свою жену. На месяц. Кто-то громко ахает. Судя по всему, Князев пребывает в шоке от такого абсурдного предложения, и, не понимая, что ответить, молча смотрит на меня. – Жену мою, значит, хочешь, – хмуро выдает он. – Так же, как и ты мои акции. Ты ведь очень хочешь их заполучить, верно? – заявляю с ухмылкой, наслаждаясь произведенным эффектом, ведь именно этого Князев жаждет больше всего на свете, чтобы компания принадлежала ему одному. Дядя успел посвятить меня в свои дела, но я не особо интересовался положением дел в компании. Ровно до того момента, пока не встретил Тамилану. – Если выиграешь, получишь их по весьма выгодной цене, – подначиваю я это алчное чудовище. Князев тушит сигару, и я уверен, вместо пепельницы он представляет мой череп. – А что так скромно, Роман? – иронизирует мой соперник. – Только месяц? В чем подвох?

– Нет подвоха, – качаю головой. – Я хочу то, что хочу.

Стук каблуков прерывает нашу беседу и привлекает мое внимание, прежде чем я вижу ее. Черт подери, да я пялюсь на нее с откровенным ошеломлением. В хорошем смысле этого слова. И не только я один, каждый кусок дерьма, сидящий за столом, поглощает эту женщину, буквально истекая слюнями.

Вместо скромного серого свитера на ней весьма провокационное, но в то же время королевское платье. Поверх черной облегающей ткани свисают золотые нити, и при каждом движении они колеблются, привлекая внимание к изящным очертаниям тела. Шелковистые волосы волнами спускаются на один бок, закрывая часть красивого лица, и мне безумно хочется отвести пряди ей за ухо, не позволив прятаться от меня.

Проклятье, она само совершенство.

– Прошу прощения, – присаживаясь, извиняется Тами с ослепительной улыбкой на лице, однако стеклянные аквамариновые глаза не позволяют мне поверить ей. – Надеюсь, я не помешала? – вкрадчиво произносит она, перекидывая ногу на ногу.

– О, нет, дорогая. Ты как раз вовремя.

Тамилана бросает на него вопросительный взгляд.

– Дело в том, – саркастичный голос Князева работает в данной обстановке триггером. – Что наш гость сделал очень интересное предложение.

Он делает эффектную паузу.

– И что это за предложение? – замечаю, как тонкие пальцы Тами аккуратно поглаживают столешницу.

– Роман предложил ставку, если выигрываю я, акции мои, если он, – на лице Князева появляется подобие улыбки, – он забирает тебя. На месяц.

Глаза Тами расширяются, и она тут же впивается яростными льдинами прямо в мое сердце.

– Это шутка какая-то?

Резкий вздох вырывается из груди с той же скоростью, с какой кровь отливает от лица.

Как он мог позволить сделать меня гребаным трофеем?

А потом еще более ужасающая догадка разбивается о мой шокированный мозг. На кухне Роман сказал, что заберет меня, я все не могла понять, каким образом, поэтому даже выбросила эту глупость из головы, особо не поверив словам самоуверенного подонка. Вот только сейчас, глядя в невозмутимое лицо Гаспарова, понимаю: он либо сумасшедший, либо глупец. В принципе и то и другое крайности, не предвещающие ничего хорошего.

– Парень, да ты глупец, у тебя была возможность выбрать что угодно, – саркастично посмеивается мой муж, и его поддерживают сидящие за столом. – Но, хоть моя жена и не стоит того, что у нас на кону, я согласен. Выигрыш будет вдвойне приятней, – продолжает он насмехаться, а я окончательно падаю духом. – Многомиллионные акции против месяца с моей женой…

– Нет!

С бешено колотящимся в груди сердцем я подрываюсь с места, но меня тут же грубым рывком опускают на стул, а потом возле уха раздается рычание моего мужа:

– Не смей сомневаться в моей победе. Эти акции станут моими. И ты тоже останешься со мной.