Эллен Фоллен - Горечь пепла

– Нет там никакого перелома. Просто хотел хорошенько надавать парню, который дерется как девчонка, – бубнит он.

– То есть вас избила девчонка? – приподнимаю бровь.

– А ты смелая, малышка… Дилан. Неплохая шутка. Запомню, – здоровой рукой он прикасается к моему бейджу, слегка задевая мою грудь.

– Сидите смирно, – отхожу от него на шаг. – Для вас я доктор Барлоу, – начинаю обрабатывать его рану и ощупываю на предмет перелома. Вроде все спокойно.

– Никаких рентгенов и обезболивающих. Я не мальчик, – кряхтит он от боли, когда я надавливаю сильнее.

– Хорошо, мистер Коулмен. Но я, подписав только что документы, несу ответственность за вашу жизнь. Поэтому извините, – ставлю его перед фактом, – сидите спокойно. Иначе, боюсь, мы с вами далеко не уедем. Хотите быть героем и терпеть боль? Поиграем в героев, без проблем, но рентген сделаем. У нас есть детское отделение. Вы кем предпочитаете быть? Дартом Вейдером или сладким Бэтменом? – он смотрит на меня, как на полоумную. – Все понятно, значит, делаем рентген.

Он неохотно садится в кресло, и мы едем в рентген-кабинет. Там он тоже бубнит и дерзит. Я молча занимаюсь им, у меня нет сил бороться с его тупостью и обращать внимание на его глупое поведение. Снимок показал, что все кости целы. Поэтому я собираюсь зашивать его рану.

Пока я продеваю нить и нахожусь в поисках необходимых мне инструментов, он хватает со стола медицинский степлер и, не издавая ни единого звука, закрепляет им свою рваную рану.

– Господи, что же вы творите? – пытаюсь выхватить у него степлер. Не напрягаясь, он удерживает меня одной рукой. Конечно, с такими-то ручищами.

– Ты слишком сонная и медлительная, малышка Дилан. У меня нет желания еще полчаса смотреть на твою кислую физиономию, – грубо отрезает он, тут же хватает бинт и начинает затягивать рану.

– Но вас… вам необходим курс антибиотиков, – впиваюсь в него взглядом. – Да и черт с вами. Ходите с уродливым шрамом. Ваше дело. Просто выпишу вам лекарства.

Отхожу от этого ненормального к столику регистрации.

Да пошел он к чертям собачьим! Ношусь с ним по всей больнице, а он только и знает, что ему надо, а что нет. Как капризная принцесса. Еще теперь эта уродливая рана. Он хоть понимает, что она на всю жизнь?

Медлительная! Да ты, козлина, сам отработай три смены и потом играй в героя. Осел.

От гнева меня разрывает на части, и растекается по венам адреналин. Хочется плюнуть на этику больницы и послать придурка куда подальше.

– О, Дилан Девис. Ты все так же прекрасна, – Джон целует меня в щеку.

Джон – полицейский в управлении, и ему часто приходится приезжать для снятия показаний с потерпевших.

– А ты, Джонни, все такой же неотразимый и такой гигант, – смеюсь я, в то время как он обнимает меня. Его медвежьи объятия становятся привычными.

– Неужели у тебя был дерьмовый день? – вопросительно приподнимает брови.

– Ага, это уже третьи сутки, и последний пациент – заноза в заднице, – шепчу ему, вставая на носочки так, чтобы немного дотянуться до его уха.

– Это кто такой? Сейчас я ему кое-что надеру! – грозно выдает Джон.

– Да вот этот, что сидит со степлером в руках. Сил моих нет бороться с такой глыбой. – Взглядом показываю на пациента.

– Ну, не все Коулмены такие задницы. Просто один из нас не любит уколы, – смеется он, прикусывая нижнюю губу в виноватой улыбке.

Боже, я идиотка. Кейн Коулмен – это же младший брат Джона.

– Вот его лекарства, – протягиваю таблетки Джону. – Обрабатывайте рану и один раз в день делайте укол. Надеюсь, он больше тут не появится. Странно, что у тебя, такого милого и вежливого человека, есть такой хамоватый родственник, – морщу в разочаровании свое лицо. – Ты уверен в том, что он твой родной брат? – подшучивая над ним, толкаю в бок и прохожу мимо.

Сейчас я устрою тебе, засранец. Значит, уколов боишься, герой.

– Мистер Коулмен, спустите свои штаны. Я не могу позволить вам уйти без укола от столбняка. Это правило больницы, – киваю ему головой, чтобы встал и повернулся ко мне спиной.

– Это действительно необходимо? – с недоверием смотрит на меня. Его взгляд останавливается на шторке.

– Если только хотите умереть от страшной болезни, в ужасных муках, молодым… Что с вами, неужели брат полицейского боится уколов? – открыто смеюсь над ним. – Я могу и громче сказать, чтоб все услышали?

Молча поворачивается и спускает штаны до колен, выставляя в очень откровенном виде свою накаченную задницу. Задыхаясь от его наглости, всаживаю внутримышечно антибиотик без предупреждения. Он издает достаточно громкий вздох.

– Одевайтесь. Если не будете делать уколы на дому, отправлю к вам медсестру. – Открываю ширму и иду в ординаторскую под недоброе бурчание Коулмена.

Упрямый пациент выходит, потирая пятую точку, и косится на меня. Улыбаюсь ему самой милой улыбкой и машу ладошкой.

Да, сладкий. Я такая.

Гневно отводит от меня взгляд и что-то говорит Джону. Тот оборачивается, посылая мне что-то вроде воздушного поцелуя.

Смотрю на часы и вижу, что, на удивление, моя смена уже закончилась. Пока я возилась Коулменом, время пролетело незаметно. Не знаю, виной тому его бурчание или взгляды исподлобья. Еще раз оборачиваюсь, чтобы взглянуть через окно на братьев, которые стоят на стоянке. Оба высокие и красивые. Один улыбчивый, второй – угрюмый.

– Кто-то приглянулся? – Майкл облокачивается возле меня на стойку и смотрит в том же направлении.

– Думаю, это не твое дело, – своим тоном я показываю ему, что тема закрыта. – Всего доброго.

«Это что ещё за хрень? Уколы, мать вашу? А эти геройские «ролевые игры» в Бэтмена? Да киска просто рехнулась. Я ехал сюда не для того, чтобы светить задницей перед всей больницей. Вообще-то я знаю, что она у меня отличная и телочки ведутся на неё, но всё-таки я не был готов к тому, чтобы спустить свои штаны.

А эта девчонка дерзкая, и я был бы не прочь засадить ей. Однако Джон с ней знаком и часто видит её, поэтому…»

– Ты ещё тот придурок, Кейн. – Голос брата выдергивает меня из моих мыслей, пока мы едем в машине. – Дилан не заслуживала такого отношения к ней. Ты можешь иногда быть вежливым? Знаю, что можешь. Просто ты думаешь только о себе, а на других тебе наплевать.

Я молчу, не хочу вообще разговаривать. Но брат оказывается настойчивым:

– Что молчишь? Я серьезно, Кейн. В который раз говорю тебе, выбрось всё из головы и живи дальше. Неужели ты думаешь, что твоя жизнь остановилась и ты не в состоянии ни с кем больше…

– Хватит меня лечить этим дерьмом! – я начинаю заводиться. – Ты и понятия не имеешь, насколько это тяжело. Довериться человеку, любить его, отдать полностью свое сердце… для чего? Чтобы в один миг он разорвал его на мелкие кусочки? Послал всё самое прекрасное куда подальше? – чувствую, как разгоняется мой пульс и отдается шумным постукиванием в висках. – Ты думаешь, что я не понимаю, в кого я превратился? – качаю головой. – Сейчас я не готов к каким-либо изменениям. Просто оставьте меня, на хрен, в покое.