Лючия Кубелли - Обитель Порока

Внезапно плавное течение ее фантазий нарушила резкая боль в анусе. Меган взвизгнула, но было уже поздно: палец Фабрицио проник в ее задний проход.

– Не трепыхайся, глупышка, – с угрозой в голосе сказал итальянец. – Потерпи еще немного, и ты ощутишь невероятное блаженство.

– Нет! Не надо! Я не хочу! Немедленно прекрати это!

– Закрой рот, дура! – прикрикнул он на нее и стал быстро двигать в анусе своим длинным пальцем, норовя расширить отверстие.

Меган захныкала от боли и затряслась.

– Вот видишь, глупышка, ты уже начинаешь входить во вкус, – удовлетворенно произнес Фабрицио. – Дыши глубже, это помогает.

Постепенно боль стихла и сменилась легким онемением, которое, в свою очередь, переросло в приятные ощущения. Меган расслабилась и пошире расставила ноги. Клитор ее торчал, налившись кровью, груди набухли, соски стали твердыми, как вишневые косточки, а половые губы стали настолько чувствительными, что прикоснись к ним Фабрицио всей ладонью, оргазм наступил бы незамедлительно. В ожидании этого чудесного мига она совершенно утратила бдительность и закрыла глаза. Но уже в следующее мгновение Меган пожалела, что забыла о вибраторе с насечкой, который Фабрицио временно отложил в сторонку. Коварный итальянец снова взял его в руку и немилосердно вогнал ей в задний проход.

– Нет! – вскричала она не своим голосом.

Но итальянец был неумолим. С поразительной жестокостью он повернул основание вибратора. Моторчик заработал, и насадка стала стремительно вращаться в попке ошалевшей библиотекарши. Глаза ее вылезли из орбит, нижняя челюсть отвисла, язык вывалился наружу, а по щекам потекли крупные слезы. Все ее тело задергалось, пронизываемое разрядами электрического тока. Меган пронзительно завизжала и завиляла задом. Неописуемая боль неожиданно исчезла, и на ее место пришло райское блаженство, от которого по всем клеточкам ее организма распространилось тепло.

Фабрицио провел свободной рукой снизу по ее животу и неожиданно стиснул пальцами клитор. Крик чистого восторга вырвался из ее груди, она содрогнулась и застонала:

– Еще! Сильнее! Умоляю тебя!

Итальянец прибавил вибратору оборотов.

Меган захрипела и уронила голову. В ушах у нее возник гул. Насечка на стволе фаллоимитатора вызывала в анусе не передаваемые словами ощущения. Нервы Меган словно бы оголились. Импульсы невероятной мощи сотрясали ее до основания, она зарычала, завыла и забилась в том самом бешеном оргазме, которого так долго ожидала.

Сокращение мышц ее полового аппарата продолжалось, как ей показалось, целую вечность. Вибратор вгрызался в ее задний проход все глубже и глубже. Свет померк в глазах Меган, она судорожно вздохнула и провалилась в беспамятство.

Очнулась она, когда Фабрицио стал вынимать свой жуткий прибор из ее прямой кишки. На миг ей почудилось, что все ее внутренности сейчас вылезут наружу. Но когда итальянец закончил процедуру, в попке у нее возникла восхитительная легкость.

– В следующий раз я буду там сам, – сказал Фабрицио и, убрав вибратор в мешочек, поцеловал Меган в щеку. – Ты будешь извиваться и вертеться на моем пенисе, как бабочка на иголке, а я сожму руками твои крутые бока и с наслаждением изолью в тебя семя. Признайся, что тебе этого хочется!

Меган вздрогнула, придя в невероятное возбуждение от этих слов, и уткнулась лицом в мокрую от пота и слез подушку, ощущая необыкновенную слабость. Ей было и чуточку неловко, и очень приятно. Удовлетворение, полученное после унижения и боли, оказалось, к ее удивлению, чрезвычайно сладостным. Фабрицио рывком поднял ее на ноги и, освободив от наручников и цепей, помог ей одеться.

– Не хочешь чего-нибудь выпить с нами перед сном? – непринужденно спросил он.

– Спасибо, нет. Я хочу спать, – чуть слышно ответила она и направилась к выходу. Но Фабрицио схватил ее за локоть и прошептал:

– Завтра Алессандра улетает в Милан на съемки видеоклипа.

– И мы проведем ночь только вдвоем? – спросила, чуть дыша от восторга, Меган, отказываясь верить своим ушам.

– Да, милая! Я буду любить тебя всю ночь напролет.

– Это восхитительно! – выдохнула она и вышла из комнаты.

Едва лишь дверь, тихо скрипнув, затворилась за ней, Алессандра сказала:

– Я догадалась, о чем вы шептались. Смотри не перегни палку, дорогой. Сегодня ты чуть было не потерял над своими эмоциями контроль. Девчонка еще не готова уподобиться нам и пуститься во все тяжкие ради наслаждения. Завтра тебе следует быть особенно осторожным, поскольку вовремя остановить тебя будет некому.

– Спасибо за предупреждение, дорогая, – сказал Фабрицио. – Уверяю тебя, что все будет нормально. Я не собираюсь портить наш общий праздник. Мы будем растлевать ее постепенно, так, чтобы не отбить у нее охоту и дальше участвовать в наших развлечениях. Верно, Леонора?

– Девчонка податлива от природы, – вступила в разговор его сестра. – Жаль только, что ей не по душе лесбийский секс. Я это сегодня почувствовала.

– Это поправимо, – успокоил ее Ренато. – Сейчас она увлечена Фабрицио, но позже, когда ее тело привыкнет к чувственным удовольствиям, она станет более податлива и к твоим ласкам. Представляю, что она испытает, когда ты внезапно начнешь безжалостно охаживать ее кнутом.

– Надеюсь, что ждать этого мне осталось недолго, – с демонической усмешкой промолвила Леонора.

Все многозначительно переглянулись и расхохотались.

На следующее утро, когда Алессандра умчалась в Милан, а Ренато и Фабрицио уединились в кабинете, Меган приступила к работе в библиотеке. С воодушевлением разбирая книги и расставляя их по полкам, она совершенно забыла о том, что по дому бродит, изнывая от скуки, Леонора. Между тем сестра Фабрицио представляла для нее серьезную угрозу, так как не только скучала, но и испытывала сексуальную неудовлетворенность, близкую к фрустрации.

Накануне ночью, когда они с Ренато вернулись в свою спальню, Леонора немедленно уложила своего любовника на кровать и стала, по своему обыкновению, привязывать к металлическим прутьям спинки лентами его руки. Он некоторое время терпел это издевательство, а потом заявил, что устал и хочет спать. При этом его лицо исказилось гримасой отвращения, и Леонора заподозрила, что виной тому – англичанка. Когда Ренато захрапел, повернувшись к Леоноре спиной, она стала анализировать его поведение с момента появления библиотекарши в усадьбе, и постепенно из отдельных фрагментов сложилась четкая общая картина, убедившая Леонору в том, что Ренато устал от грубого секса и тяготеет к нежности и ласке. Спала в эту ночь Леонора плохо. Утром, зайдя на кухню, она сорвала злость на служанке, грубо велев ей убраться. Перепуганная девушка поспешила ретироваться. Леонора сама приготовила себе чай и села завтракать, размышляя над тем, как ей лучше унять свою похоть.