Фрэнк Харрис - Моя жизнь и любовь. Книга 2

Поразительное развитие промышленности и капитала было вызвано не естественными преимуществами, как в Соединенных Штатах, а просто мудрым, гуманным правительством и лучшим образованием. Каждый офицер на немецком лайнере говорил, по крайней мере, на французском и английском, а также на немецком, в то время как только один английский или французский офицер из сотни понимал чужой язык – все остальные знали только свой родной.

Глядя на беспрецедентное развитие страны и ее быстро растущую промышленность, вряд ли стоит удивляться тому, что правитель приписывал это поразительное процветание своей собственной мудрости и дальновидности. Действительно, казалось, что Германия за одно поколение поднялась с позиции второсортной державы до главенства в современном мире. И уже в начале 1880-х годов можно было предвидеть дальнейшее развитие событий.

Я провел один месяц отпуска в Дюссельдорфе и Эссене и был поражен всесторонней образованностью и интеллектом директоров и прорабов главных отраслей немецкой промышленности. Даже шкафы с приборами в местных лабораториях напомнили лаборатории лучших промышленных предприятий США… Но в Германии имелась гораздо более развитая и разветвленная промышленная разведка, которая приносила стране не меньшую пользу, чем наука.

Когда-нибудь эта история будет рассказана должным образом, но уже сейчас, в 1924 году, всем очевидно, что соперничающие нации, вместо того, чтобы следовать за Германией и примеру Бисмарка, оказались полны решимости унизить, расчленить и наказать эту великую страну. Случившееся почти приводит в отчаяние человечество.

После Геттингена и Берлина я отправился в Мюнхен, куда был привлечен театром Эрнста Поссарта [50] Эрнст фон Поссарт (1841 – 1921) – выдающийся немецкий актер, режиссер. , величайшего Шейлока, которого я когда-либо видел, и, несомненно, самого изящного, всестороннего актера. Соперничать с ним мог только старший Коклен [51] Бенуа-Констант Коклен Старший (1841—1909) – выдающийся французский актер и теоретик театра. , который правил сценой и был самим совершенством. Музыка в Мюнхене была так же хороша, как и актерская игра: Генрих Фогль [52] Генрих Фогль (1845—1900) – немецкий оперный певец (тенор). Первый исполнитель теноровых партий в «Кольце Нибелунгов» Р. Вагнера. и его жена [53] Тереза Фогель (1846—1921) – оперная певица (сопрано). Урожденная Тома. Первая исполнительница ряда партий в операх Р.Вагнера «Кольцо Нибелунгов». были прекрасными исполнителями. По их рекомендации я познакомился с Рихардом Вагнером.

В своем четвертом томе современных портретов я изо всех сил старался изобразить гениального композитора таким, каким он был при жизни. Но я полусознательно опустил две или три черты, которые, как мне тогда виделось, едва ли стоило публиковать. В 1922 году Козима Вагнер [54] Козима Вагнер (1837—1930) – вторая жена Рихарда Вагнера, дочь Ференца Листа. В первом браке носила фамилию фон Бюлов. Сооснователь и многолетний руководитель Байройтского фестиваля. была еще жива. Сегодня же я могу быть более откровенным.

В «портрете» Вагнера я оставил некое сомнение относительно того, кто отображен в образе Изольды, или кто оказался вдохновляющей душой того чудесного любовного дуэта из второго акта «Тристана». Конечно, нет никаких сомнений в том, что Матильда фон Везендонк [55] Агнесса Матильда фон Везендонк (1828—1902) – немецкая поэтесса, супруг ее оказывал всестороннюю финансовую помощь композитору, Матильда была платонической музой Вагнера. была вагнеровской Изольдой. Композитор написал ей так много теплых строк: «На протяжении всей вечности я буду обязан вам тем, что смог создать “Тристана”».

Вдовствуя, Матильда удалилась на виллу Траунблик близ озера Траунзе в Баварских Альпах. Я мог бы увидеть ее там чудесным летом 1880 года, когда жил в Зальцбурге, но вряд ли кто знал тогда о ее роли в жизни Вагнера. Их отношения хранились в строгой тайне вплоть до кончины Матильды в 1902 году, накануне которой фон Везендонк оставила для публикации 150 писем, написанных ей Вагнером, и знаменитый венецианский дневник композитора в эпистолярном жанре, обращённый к его музе сразу после их окончательного расставания. Вагнер там признался: «Твои ласки венчают мою жизнь. Это розы радости любви, которые украшают мой терновый венец».

Матильда заслуживала эту похвалу: она, как признавал композитор, всегда была доброй и мудрой, выше даже своего возлюбленного, постоянно пребывавшего в небесных эмпиреях. Однажды Вагнер пожаловался фон Везендонк на своего лучшего друга Ференца Листа, полагая, что тот не совсем понимает его труды. «Не может быть идеальной дружбы, – добавил Вагнер, – между мужчинами». Матильда сразу же напомнила композитору о его втором «я»: «В конце концов, Лист – единственный человек, самый близкий к вашим духовным вершинам. Не позволяйте себе недооценивать его. Я знаю замечательную фразу, которую он однажды произнес о Вас: “Я уважаю мужчин в соответствии с их отношением к творчеству Вагнера”. Чего еще вы могли бы желать?» А ее очаровательные поэтические слова о днях их любовной близости: «Самые сердечные воскресенья в моей жизни». Если когда-либо человек был благословен в его страстях, то это был Рихард Вагнер.

И все же здесь тоже пробежала черная кошка. В 1865 году, через шесть лет после расставания с Матильдой, композитор поручил мадам фон Бюлов написать фон Везендонк «от имени его Величества короля Баварии [56] Людвиг II Баварский (1845—1886) – король Баварии в 1864 – 1886 гг. Из династии Виттельсбахов. Главный меценат в жизни Р. Вагнера. Вошёл в историю как «сказочный король» благодаря эксцентричному поведению и построенным при нём замкам, самый знаменитый из которых Нойшванштайн. », чтобы Матильда вернула композитору портфель со статьями и набросками, которые Вагнер в дни их близости доверил женщине на хранение. Естественно, Матильда написала ответ прямо Вагнеру, приложив список всего, что хранилось в портфеле, и добавила в конце письма: «Прошу Вас, сообщите мне, какие рукописи Вам необходимы и желаете ли Вы, чтобы я их Вам отправила?» В культе любви женщины почти всегда благороднее и прекраснее лучших мужчин. Ответ Вагнера, будто король намерен опубликовать его статьи, не оправдывал того, что композитор позволил Козиме продемонстрировать ее превосходство над великодушной соперницей. Опубликовав письма Вагнера к ней и его венецианский дневник, Матильда уже после своей смерти поквиталась с Козимой. И снова Козиме не удалось превзойти ее.

Дочь Листа оставила фон Бюлова ради Вагнера, предпочла, как кто-то сказал, «Бога своему Пророку», но так и не смогла достичь его высот. Много лет спустя Козима встретила фон Бюлова, который, желая помириться, сказал: