Елена Безрукова - Мой тренер

Камиль осторожно взял меня за руку, которая вдруг стала очень прохладной, его кожа резко контрастировала с моей. Ладонь тренера казалась просто обжигающе горячей. Я старалась не думать о том, что он касается меня. Сосредоточиться на танце. Но его горячая рука, которая держала мою, в то время как другая лежала на спине, оставляя между нами лишь целомудренные сантиметры, не давали возможности расслабиться. Даже на расстоянии всё равно ощущала его тепло и запах. Внутри все звенело. Парни редко меня касались, папа строго следил за этим, а такие взрослые мужчины, как Камиль, и подавно не дотронулись бы никогда.

Он двигался красиво и легко, я просто не могла насмотреться на нас в зеркала спортивного зала. Старалась подхватывать, не отставать и не наступить тренеру на ногу, а то точно медведем окрестит…

Мне показалось, я вспомнила, как дышать, только когда тренер меня отпустил. Несколько секунд он будто изучал моё лицо и реакцию, а потом сказал:

– Неплохо справилась. И теплее одевайся. Кажется, ты замерзла – руки ледяные, дрожишь вся.

Он выпустил мою ладонь и отошёл на своё место, вернув ко мне Дениса. Мне стало зябко, невольно кисти собрались в кулаки. Что со мной? Действительно, руки ледяные. Вот почему ладони тренера казались такими горячими…

– А теперь то же самое, но сами. Запомнили? – спросил Камиль.

– Нет, – недружным хором ответили мы.

– Начало только запомнила, – добавила я негромко.

Тренер бросил внимательный взгляд на меня.

– Я не удивлён. Покажите хотя бы начало.

Вышла из душа и столкнулась в раздевалке с Заморёновой.

– О, вы уже закончили? – спросила ее, вытирая полотенцем волосы.

– Ну да, только что. А ты уже в душ успела сбегать? – удивилась она.

– Десять минут назад как. Камиль сказал, что сегодня бессмысленно тратить весь час на таких бестолочей, как мы.

– Прямо так и сказал? Что вы бестолочи?

– Ну нет, – взяла я в руки фен. – Но посыл был такой.

– Поэтому он вас держит в спортзале?

– И еще будет держать. Следующая тренировка тоже у зеркал… Он решил поменять танец.

– Как это? – выпучила на меня глаза Настя и осталась в футболке, висящей на шее. – Совсем поменять?

– Совсем.

Настя присвистнула.

– «Совсем» он тогда уже, – постучала по голове Заморёнова. – Вы ведь не успеете!

– Ему это, видимо, неважно, – вздохнула я. – От номера Ираиды он отказался. Даже посмотреть не захотел.

– И что вы будете делать?

– Учить, – пожала я плечами.

Включила фен. Настя вздохнула и тоже отправилась в душ. Что про это говорить, если тренер уже всё решил? Только душу себе травить. Подождала, пока соберется подруга, и мы вместе вышли из комплекса. Тему удалось сменить, хотя в последнее время Заморёнова будто забыла обо всём вокруг, кроме Камиля.

– А наш тренер кудряво живет, – присвистнула она.

Я нахмурилась. Опять она о нём, сколько можно уже? Проследила за её взглядом. Валиев, под восхищенные взгляды девчонок, садился в чёрное спортивное авто. Таких в нашем городе больше точно нет. Гладкая, красивая и явно мощная машина послушно сорвалась с парковки. Сколько же может стоить такая?

– У тренеров настолько большая зарплата, что могут позволит себе такие тачки? – изогнула бровь Заморёнова.

– Ты забыла, что он был звездой? – напомнила я ей. – Наверное, неплохо получал, пока был на льду.

– Теперь на всю жизнь хватит.

– Не надо считать чужие деньги, – одёрнула ее и потянула за локоть. – Пойдём уже, а то стоим посреди дороги как две курицы.

– Дурацкие цифры, – пробурчала я себе под нос и зевнула.

На часах стрелки показывали за полночь, а я так и не одолела домашнее задание на завтра. Конечно, мне его дали давно, но я успешно про него забыла. Если завтра я получу «неуд», придётся исправлять, иначе папа не разрешит мне кататься.

Раздраженно закрыла конспект. Ничего не получается запомнить! Голова упорно думает не о том – я очень переживала за предстоящие соревнования. Мы не знаем танец, не знаем методы тренера, но должны будем выйти на лёд и представлять наш регион – это такая ответственность, которая давит грузом на плечи. Как мы с этим всем справимся? Ну почему именно сейчас Ираида от нас ушла?

Я понимаю, почему— женщина уже была в возрасте. Но все равно малодушно обижалась, что тренер оставила нас в такой ответственный момент на растерзание этому монстру Валиеву. Но деваться некуда, и придётся нам сработаться с Камилем.

Камиль… А он в самом деле талантлив, жаль, что травма сломала его карьеру. Он придумал очень красивый и интересный танец, этот номер лучше, чем старый, стоит признать честно. Может, он прав, и именно с этим номером мы сможем занять призовое место? Может, и стоит прислушаться к мнению профессионала, пусть он и вызывает к себе больше негатива, чем симпатии?

Опять вспомнила, как сегодня он касался меня, и по спине снова поползли мурашки. Почему же я так остро отреагировала на него? Ну мужчина и мужчина, взрослый, пахнет хорошо, руки горячие, лицо красивое… Очень красивое. Щетина так и манит дотронуться до лица.

Так, стоп.

Тряхнула упрямо головой. О чем я думаю? Для меня это все вовсе не важно. Камиль – мой тренер, он не может мне нравиться. И не нравится. Я просто разволновалась от близости чужого мужчины.

Время позднее, пора спать. Решительно встала из-за стола и отправилась к кровати. Откинула одеяло, выключила свет и скинула халат. Надела любимую пижаму с мишками и залезла под одеяло.

Все, спать. Дурацкие мысли – вон. Особенно мысли о тренере…

Я смотрю в серые глаза. В них нет холода, нет льда. Наоборот, его взгляд горит пламенем. Я вижу в отражении себя. Он смотрит так, будто я – самая желанная для него.

Мы кружим в танце. Он держит меня за руку, вторая рука на талии, она прижимает меня к крепкому телу. Меня бросает в жар. Щеки пылают, но я испытываю не только смущение, но и удовольствие. Мне нравится ощущать его так близко, чувствовать мужское тепло и аромат кожи, который я улавливаю даже через ненавязчивый парфюм. У тренера хороший вкус на парфюмерию… но запах тела пьянит куда больше.

Неожиданно руки Камиля сжимают меня сильнее, губы оказываются возле моих. Он хочет поцеловать меня, но я нахожу в себе силы его остановить, надавив руками на каменную грудь. Мы ведь в спортивном зале!

– Нас могут увидеть, – говорю взволнованным голосом я, пытаясь побороть рваное дыхание.

Его близость сводит с ума…

– Мы здесь одни, Соня, – отвечает он мне низким голосом, который звучит сегодня с ещё большей хрипотцой. Он так нежно произносит мое имя, что мне хочется зажмуриться от наслаждения.

Я растерянно оглядываюсь и понимаю, что этот зал пуст. Здесь только мы и наши отражения в зеркалах.