Анастасия Зима - Следуя Инстинкту

– Я видела несколько фильмов по телевизору, но там были странные фильмы….

Я вздрогнула, когда его губы поцеловали мою шею, он задержал губы, распаляя меня все сильней такими нежными касаниями. Я тонула в нем все сильней, мне не нужно видеть его, достаточно чувствовать касания и его аромат, который сам по себе заставляет хотеть, именно его.

– Я жду ответ Марго.

– То, … что заставляет меня возбуждаться… Это игра между мужчиной и женщиной. Меня возбуждает, когда женщину подчиняет мужчина. Или как это можно сказать, использует ее, против воли.

– И тебя это возбуждает?

Он отстранился от меня, обошел кресло, резко схватил меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, эти черные глаза загорелись блеском, словно хищник, он поймал свою добычу. И голос его стал другим, резким с хрипотцой. У меня все внутри замерло от предвкушения и ожидания дальнейших его действий.

– Я жду ответ…

Глава 5

Паша

Я знал, знал с самого первого взгляда, просто чувствовал, эта маленькая девочка именно то, что я так долго искал. А когда смотрю на нее такую нежную и невинную, которая совершенно не знает, на что сама способна. Просто дурею, от ее запаха и этого невинного взгляда, и зверь мой внутри рвет все на своем пути, он рычит и жаждет этой невинной крови. Уже и не могу сдерживать его. Мысли и желания разрывают. Так и хочется стереть в пух и прах весь ее внутренний мирок. Затянуть, сжать, смять в своих руках, до хруста в костях. Так, чтобы не могла дышать, что бы боялась оторвать колени от пола, что бы боль застилала глаза, проникала во все ее тело, что бы забыла все и свое имя, чтобы заполнить всю пустоту, сознание и разум собой, своим внутренним зверем, который так реветься к ней. А потом топить, топить в своем запахе, желаниях, в прикосновениях, в своём зверином гневе, боли и невероятной, бесконечной нежности.

Свет, конечно, привлекает всех, но как найти ту самую, которая сможет понять и принять твою тьму. Так много женщин было у меня я даже и не знаю, сколько их было, сотня больше. И все они были так слабы, просто не могут принять всех недостатков, думают лишь о себе и о своей выгоде, как же им разглядеть личность, которая остаётся, когда слетают, к чертям собачим все тысяча и одна маска, как могут принять твоего зверя. Это не для, слабонервных, пугающее зрелище, поэтому и бегут без оглядки. Да чего греха таить мне и самому иногда страшно, но эта сила, которую пробуждает мой зверь, сметает все сомнения.

Я так долго ищу ту самую настоящую, которая сможет принять и полюбить, и жить там, где давно ничего нет и вечный мороз, в самом сердце. С моим зверем, в этом бесконечном лабиринте порока, жестких рамок и правил, в полном мраке и боли. Сможет видеть в этой тьме, все ловушки, которые с легкостью сможет преодолеть, будет знать, как уничтожить с нутрии, но никогда не сделает этого. И примет, и останется навсегда, проникнет под кожу, будет дрожать в руках под обжигающими губами. Которая просто научит жить иначе, или хотя-бы попробует научить, будет безгранично любить, и не просить ничего взамен. Будет любить не взамен, а вопреки всему миру, станет слабостью моей, и силой одновременно.

– Да. Но ты же сам сказал говорить правду.

Я читаю ее как открытую книгу, и сейчас в ней столько страха, который только сильней распаляет меня, просто сносит крышу, еле сдерживаю себя и понимаю, что не смогу отпустить, не попробовав ее, не испытав на прочность.

– Теперь мне многое стало понятно. Прекрасная, скромная, скрытная и такая сладкая… сабба.

Блять как же она дрожит, и лишь крепче сжимает колени, а я продолжаю, дуреть. Пелена застилает глаза, и это признания, которое я вытащил из нее. Лучше бы ты мой маленький ангел, не села в мою машину и бежала, бежала так далеко где бы я не нашел тебя, хотя я бы везде ее нашел. Убираю руку с ее подбородка, и делаю несколько шагов назад, хочу видеть ее всю, и пить ее желания, о которых она так боится признаться самой себе.

– Поднимись. И встань посередине комнаты.

Ловлю каждую ее реакцию, вижу, как она меняться, прямо, на моих глаза, как приоткрыты ее губы, как она проводит своим язычком по этим манящим до одурения губам, а ее красное от смущения лицо.

– А теперь, подними платье до пояса и спусти трусики до колен.

Какое наслаждение, когда подводишь свою жертву к обрыву, и она готова уже сама прыгнуть в эту неизвестную ей пропасть, даже не зная, что ее там ждет, а уже согласна, готова. Смотрю и сам тону в ней, ее губы, блять будут делать самые восхитительные вещи. И каких сил мне стоит держаться холодным, но ее всепоглощающая страсть любопытства, и страх неизвестности, словно пожар.

И вновь кровь бурлит по венам, а зверь рвётся, и рвет меня. И снова ее губы не могу отвести от них глаз, и то, как она его приоткрыла, так и хочется провести пальцем по контуру этих губок, а потом всадить уже до предела возбужденный, твердый член с пульсирующей головкой, вглубь, этого влажного колечка. Да все это однозначно будет, но позже, все позже, а для начала нужно приручить ее, привязать и лишить прав жить без меня. Она будет видеть мир моими глазами и ни как иначе.

– Выполняй Марго. Я посчитаю до пяти, если не выполнишь… Я накажу тебя.

Как же ласкает слух – это слово, сколько в нем эмоций, и как же много сразу мыслей наказаний.

– Один… Два…

Как же дрожат ее руки, как сладко скользит ткань по ее бедрам, как крепко сжимаются ее колени.

-Три…Четыре Марго… Сделай это, или все будет намного хуже, чем ты, можешь себе представить. Ты уже не в том статусе уже не получиться просто встать на колени.

Я же вижу, как она дрожит и хочет этого, зачем же выводить. Уже готов сам разорвать, это чертово платье, тело уже напряженно до предела. Не знаю даже, откуда берутся силы сдерживать себя, но эту игру я доведу до конца, не отпущу просто не смогу.

– Очень хорошо, а теперь раздвинь ноги шире, и введи в себя два пальца и покажи мне. Ты будешь Марго делать это всегда, потому что я так хочу.

– Паша, пожалуйста, зачем, не надо…

– Соедини два пальца и введи их себе в писичку. Быстро!

Да, все, так как я и предполагал, она уже настолько мокрая и готовая для меня. Даже касаться ее не нужно. Сам не замечаю, как оказываюсь рядом, хватаю ее пальцы и растираю ее сок по щекам, медленно начинаю слизывать. Блядь сладкая просто приторно сладкая сабба, даже не смотрит на меня, а слезы текут по лицу, но даже в таком состоянии безумно возбуждена, меня накрывает волна ее порока, никого так не чувствовал, никогда и не стремился к этому. Но она другая, и как бы ни было это грустно, обречена, быть моей, и не избежать ей того, что я для нее подготовил.

– Пороками мой ангел нужно владеть в совершенстве. Видишь ли, хорошее, нужно делать хорошо, а плохое в совершенстве, с чувством, с только, с расстановкой. Ты оказалась очень сладкой для меня. И когда я касаюсь твоих пороков, ты просто восхитительна. Поверь мне, я был не с одной женщиной, пусть даже они были и непорочные. Главное суть, то, что идет изнутри. И ты так опрометчиво отдала мне свое нутро. А теперь, можешь одеть трусики, и спустить платье. На этом мы закончим. Я хочу перейти в другую комнату.