Михаил Каюрин - Страсть

– Я могу войти? – спросил он через дверь, держа в руке початую бутылку коньяка и две старинных рюмки, доставшихся ему от родителей, в одной руке и блюдце с нарезанными дольками лимона в другой.

– Да, я уже переоделась, – послышался повеселевший голос в ответ.

Алексей вошёл в комнату, его гостья стояла перед трюмо и завязывала пояс на талии. Пола безразмерного мужского халата на хрупкой фигуре женщины была запахнута до спины, а нижний край её волочился по паласу.

От увиденного он невольно рассмеялся.

– Вы великолепно смотритесь, – сказал Алексей, ставя бутылку и рюмки на журнальный столик.

– Правда? – спросила незнакомка, улыбнувшись в ответ, и крутнулась перед зеркалом, оценивая себя со стороны.

– Без всякого преувеличения, – подтвердил Алексей, забирая мокрую одежду женщины, чтобы вывесить её перед недавно истопленной печью.

– Простите, как ваше имя? – спросила путешественница, сверкнув фиалковыми глазами.

– Алексей, можно просто – Лёша, – ответил он, слегка склонив голову в рыцарском поклоне.

– А меня – Бетуль, – не замедлила представиться гостья.

– О-о, какое прекрасное благозвучное имя! – воскликнул Алексей. – И что оно означает?

– Девственница, целомудренная, – без запинки сообщила обладательница загадочного имени. – Папа сказал, что это одно из самых красивых имен турецких женщин.

– И оно соответствует действительности? – полюбопытствовал он, не удержавшись от провокационного вопроса.

Турчанка немного смутилась, потом, пристально заглянув ему в глаза, с вызовом спросила:

– Вы хотите проверить?

Теперь смутился Алексей.

– Извините за неудачную шутку, – виноватым голосом произнёс он, поразившись дерзкому ответу своей гостьи.

– Ничего, бывает, – улыбнулась Бетуль. – У мужчин язык без костей – им всегда хочется поглумиться над беззащитной и безответной женщиной.

Алексею вновь захотелось поддеть турчанку ещё одним глумливым вопросом насчёт беззащитной и безответной женщины, но он решил не задираться.

– Предлагаю пропустить по рюмочке для сугрева, – сказал Алексей, приглашая турчанку к столику.

– Вообще-то, я не пью, – заявила гостья, усаживаясь в кресло напротив него.

– Я тоже, – поспешно заверил Алексей и потянулся к бутылке. – Но иногда это делать очень даже необходимо.

– И когда же такая необходимость наступает? – усмехнувшись, полюбопытствовала Бетуль.

– О-о, такая необходимость многогранна, – провозгласил он. – Иногда она выражается целесообразностью, иногда неизбежностью. Но чаще всего – важностью события и потребностью души.

– А сейчас?

– А сейчас мы обязаны пропустить по рюмочке для сугрева, знакомства, и смелости в общении, – прокомментировал Алексей, поставив наполненную рюмку перед своей гостьей. – Будем здоровы, как принято у нас говорить.

Бетуль пронзительно посмотрела хозяину дома в глаза, затем неторопливо поднесла свою рюмку к губам, понюхала, а затем медленно выцедила содержимое, даже не поморщившись.

Алексей подождал, когда Бетуль поставила рюмку на столик, и лишь потом опрокинул залпом свою.

Дожевав дольку лимона, спросил:

– Вы любите баню?

– Вы имеете в виду турецкий хамам? – Бетуль вопросительно уставилась на Алексея.

– Нет, я имею в виду русскую баню с веником, – пояснил он. – Вам сейчас самый раз пропариться, чтобы не заболеть.

– О-о, это было бы совсем неплохо, – неуверенным голосом проговорила гостья. – Только… только я никогда не посещала это русское заведение и знаю о нём лишь то, что там от жары можно упасть в обморок.

– Это неважно, что вам не приходилось посещать парилку, – с уверенностью сказал Алексей. – С тонкостями русской бани вы можете ознакомиться как-нибудь на досуге. Сейчас главное – пропарить ваше озябшее тело. А насчёт обморока – глупые страшилки, и не более того.

– Но…

– Никаких – «но», – заявил Алексей. – Идите за мной, и я покажу вам, что и как нужно делать. Как говорится, языком и лаптя не сплести, а от звонкого пения можно только охрипнуть. Сюрприз готов и ждёт вас.

Волевым движением он взял Бетуль за руку, как провинившуюся школьницу, и повёл в «заведение по-русски».

Бетуль не стала сопротивляться и пошла за ним.

– Вы ведёте меня, как на экзекуцию, – обронила она по пути, рассмеявшись.

– Вы почти угадали, – поддакнул Алексей. – Настоящая русская баня – это не турецкий хамам. Экзекуция в ней – неотъемлемый ритуал и его вы проведёте самостоятельно.

– Я должна истязать сама себя?! – ужаснулась Бетуль и попыталась высвободить руку. – Я никогда в жизни не посещала такое заведение! Не пойду, не справиться мне!

– Не паникуй раньше времени, всё у тебя получится, – успокоил Алексей гостью, неожиданно перейдя на «ты». – Я обучу тебя всем премудростям в одно мгновение и буду рядом, если вдруг понадобится моя помощь. Ты быстро освоишь эту нехитрую науку.

Миновав предбанник, он распахнул перед турчанкой дверь парной. Изнутри пахнуло жаром.

– Ой, мамочки, какое пекло! – испуганно вскрикнула Бетуль и отпрянула назад.

– Проходи, не бойся,– успокоил Алексей женщину и подтолкнул её вперёд. – Смотри и запоминай. Вот эта бочка, что слева, с горячей водой, рядом с ней – холодная. На приступке, в кадке, запарен веник. Когда зайдёшь – поднимайся на полок, хорошенько разогрейся. Потом возьмёшь вот этот ковш, зачерпнёшь немного горячей воды и плеснёшь на камни. Не забудь отойти в сторону – иначе ошпаришься. Как только пар уйдёт к потолку – бери веник и вперёд, наверх, хлещи себя, сколько захочется. Всё просто. Передышка между экзекуциями – в предбаннике, мыло, мочалка здесь же. Мыть собственное тело, надеюсь, тебя учить не надо. Действуй, я буду рядом.

– У меня не получится, – растерянно проговорила Бетуль и умоляюще посмотрела на Алексея. – Может быть, ты…поможешь…мне? – выдавила она из себя едва слышно, одними губами, и густо покраснела. Последние два слова были произнесены с полной обречённостью, в них угадывалась не только мольба о помощи, но и что-то более значимое, не высказанное, которое обжигающей молнией поразило Алексея. Их взгляды встретились. Многообещающий взгляд Бетуль и его – поедающий смуглянку целиком.

Сердце Алексея одномоментно сжалось в комок, а потом ухнуло в висках раскатистым громом. Он давно не имел женщин и мужской организм отреагировал на недвусмысленное предложение турчанки весьма бурно. Бешено заметалась по телу кровь, вздувая жилы и туманя его рассудок. Он, не задумываясь о последствиях, решительно шагнул к Бетуль и в каком-то необъяснимом шальном порыве стиснул её в своих объятиях. Её роскошные волосы выбились из заколки и рассыпались по лицу. Неуклюжими движениями Алексей раздвигал их в стороны, осыпая жадными поцелуями щёки, губы, шею. Внезапная страсть опьянила рассудок, мозг отказывался укрощать взбунтовавшуюся плоть. Его руки торопливо заскользили по халату женщины, лихорадочно отыскивая узелок пояска. Всё происходило, как в полусне. Он быстро справился с непокорным узелком, полы халата разошлись, и его ладони почувствовали, как трепещет тело Бетуль. От прикосновения к смуглой коже Алексей завелся ещё сильнее. Его горячие ладони на миг замерли на обнажённой груди, потом опустились на бёдра и, не задерживаясь, плавно сомкнулись между ног. По телу тотчас прошла горячая волна сладкой истомы. Алексей взял Бетуль на руки, обдав её плечо жарким дыханием, и перенёс на самодельную тахту. Глаза женщины были закрыты, она улыбалась и несвязно шептала: