Марина Орлова - В сердце Сумрачного царства

А еще понимала, насколько я тосковала просто по прикосновениям. Как мне их не хватало и, вероятно, будет не хватать много лет, если я смогу дожить до них. От этой мысли наворачивались слезы на глаза, и я плакала во сне, сквозь сомкнутые веки, кусала губы и выла от тоски, молясь на каждое успокаивающе прикосновение, молча прося о новом. Не выдержала и в очередной раз, когда ощутила легкое касание к лицу, потянулась за ласковой рукой, словно побитый щенок, в поисках короткой и такой редкой ласки, боясь упустить любую возможность. Шептала и молила непослушными губами побыть со мной еще немного, хотя бы несколько секунд, и терлась мокрым лицом о широкую ладонь, задыхаясь и захлебываясь от отчаяния и мысли, что придется проснуться, а минуты короткого счастья пропадут вместе со сновидениями. И, несмотря на то, как часто и упорно я просила не оставлять меня, это произошло. В очередное мгновение, когда я ожидала короткого касания, его не произошло, и тогда я заплакала еще горше. Но уже в следующее мгновение проснулась, с тоской разглядывая закатные сумерки, которые в Сумрачном царстве были началом дня.

На протяжении следующих двух дней я засыпала и просыпалась с надеждой на повторение сна, где хотя бы в забытье я была счастлива с любимым человеком. И вот это снова произошло. Я замирала от счастья и восторга, когда вновь ощутила как все та же, такая знакомая ладонь ложится на лицо, стирая с щеки предательскую слезинку. Я хваталась за ладонь и бормотала, как мне плохо, тоскливо и как я скучаю. А еще как мне больно от того, что это все неправда. Я целовала ласковую руку и пальцы, просила не уходить и не оставлять. Говорила о том, как же я желала быть счастливой, и как горько от того, что этого не произошло. А теперь и не произойдет. Я говорила о том, что отпущу и, обязательно, буду желать ему счастья, но никогда не забуду его. Того, кто был так добр и ласков ко мне. Я вздрагивала, всхлипывала и, сквозь рыдания, держась за ласковую ладонь, говорила, как желаю ему счастья и молюсь, чтобы он забыл меня. Просила лишь об одном, здесь и сейчас, лишь в моем сне, побыть со мной еще немного. И, тихо млея от каждого касания к мокрому лицу, волосам и вздрагивающим плечам, я запоминала каждую секунду, понимая, что не могу себе позволить забыть этот сон и лишиться воспоминаний, как это прекрасно ощущать тепло чужого прикосновения. Потому что в реальности для меня все совсем иначе.

Но, когда я в очередной раз прятала лицо в широкой ладони, почувствовала, как сильные пальцы поворачивают мою голову, а моих соленых от слез губ касаются в поцелуе. Таком нежном, трепетном и осторожном, от которого замирало сердце, прежде чем забиться со скоростью барабанной дроби. И от осознания, что никогда не узнаю, так ли упоителен поцелуй в реальности, слезы заструились по лицу вдвое быстрее, а с губ сорвался стон, наполненный болью и горечью:

– Трис…

Уже в следующее мгновение пропали и нежные губы и ласковая ладонь, отчего я в отчаянии завозилась в темноте, шаря руками, желая вернуть любимого, но его не было. Больше нет… Потому, свернувшись в клубок, я завыла от безнадеги, пряча лицо и обхватив себя руками за плечи, пытаясь обмануться, в попытках представить, что это не мои, а Его руки продолжают меня гладить и успокаивать. Но не вышло.

А когда через пару мгновений я вновь проснулась, заревела уже в реальности, крича и колотя по подушке и матрасу кулаками в ярости и отчаянии.

Больше Тристан мне не снился, что меня и радовало и угнетало одновременно. Но я нашла отличный способ отвлечения. А именно – работа. За эти дни я побывала в нескольких знатных домах вампирской знати и переправила через границу более двухсот человек. А так же, кажется, заработала немало врагов. Не скажу, что мне откровенно угрожали или не впускали в дома, но не считали нужным скрывать, как неохотно им было расставаться с тем, что они считали своим. Потому я не сильно удивлялась, когда забирая из «гостеприимного» дома очередную партию спрятанных под разными предлогами рабов, в мои спину летели проклятья и оскорбления. Но я предпочитала не обращать на них внимания. Потому даже в ежедневных отчетах императору, которого, благо, все эти дни не видела, не упоминала о личных обидах. Все строго по делу: когда, при каких обстоятельствах и в каких количествах. Этот отчет у меня забирали с помощью посыльного рано утром, когда в Сумрачном царстве только ложились спать.

И я даже стала привыкать к подобному распорядку дня, если бы однажды ночью, после очередной поездки «в гости», на моем пороге не появился Дорин. Стыдно признать, кажется, я по нему соскучилась, что стало для меня открытием. Но, в то же время я понимала, что его появление не могло руководствоваться банальной вежливостью и желанием поинтересоваться моими делами и успехами.

– Чем могу помочь, Дорин? – спросила я, после того, как мы поздоровались.

– Ее Величество желает с вами увидиться, – спокойно произнес он, а у меня засвербело в затылке, как всегда бывало в предчувствии чего-то нехорошего.

– Зачем? – осторожно поинтересовалась я.

– Не могу знать, – безразлично, но вежливо отозвался он.

– Хорошо, – выдохнула я. – Сколько у меня есть времени?

– Полчаса, – произнес мужчина, чем удивил меня и испугал.

– Откуда такая срочность? – Нехорошее предчувствие только нарастало. – Я что-то сделала, что Ее Величеству не понравилось?

– Думаю, при встрече вы все поймете сами, – грустно улыбнулся он, а я обреченно кивнула и пошла собираться.

***

– Вы никогда не были на горячих источниках, Софи? – с интересом спросила императрица, насмешливо наблюдая, как я обнимаю себя за плечи, в попытках прикрыться, и с опаской слежу за происходящим.

– Нет, Ваше Величество, – отрицательно покачала я головой, чувствуя, как от густого пара во влажном помещении и резкого запаха ароматических трав кружится голова. Дышать становилось все труднее, а повышенная температура воды, в которой я сидела, опасно притупляла сознание, навевая сонливость на уставшее после долгого дня тело, которое так до конца и не привыкло к ночной жизни.

Отчаянно борясь с сонливостью, я старалась не выпускать из виду фрейлин императрицы и придворных дам, которые так же находились в купальне, куда привел меня Дорин, сдав на поруки двум фрейлинам. Они, в свою очередь, проводили меня в раздевалку и заставили переодеться из своего чопорного платья в… в постыдный аналог белья. А именно в короткую сорочку и просто крохотные шорты, которые были в два раза короче общепринятых у людей даже самых откровенных панталон.

Пришлось подчиниться, однако я зря переживала по поводу того, что мой вид будут считать слишком откровенным, так как в купальне я была одета больше всех. В купели, в которой меня ждала императрица, потягивая кровь из бокала в облаке густого пара, я с трудом смогла различить и других присутствующих, благо, женщин. Однако они решили пренебречь купальными костюмами и плескались или общались лишь в шортиках, или вообще без оных. Но меня успокоило то, что они держались от Стефэнии подальше, а та, в свою очередь, была одета. Пусть и в более откровенный вариант белья, чем у меня…