Регина Птица - Эрхана: Миссия на Тайтар

Дело в том, что кроме Корнея с обычной чашкой кофе в руках в кабинете присутствует голограмма. Технология нередкая в Конфедерации, да и, наверное, на Земле… Но в нашу глушь не так уж часто звонят издалека, по крайней мере, при мне.

Голограмма имеет вид стройной шатенки с волосами, собранными в высокий пушистый хвост. И даже когда она поворачивает голову, я не сразу узнаю её – а ведь видела несколько фото.

– Добрый день, – осторожно говорю я и присаживаюсь на дальний от гостьи край дивана.

– Добрый, – голограмма улыбается в ответ и протягивает мне руку. – Мера Странница.

– Ага. Ника. Лада. Можно просто Ника.

«Ника» и «Лада» в теории – имена, которые я должна была выбрать себе самостоятельно. На практике это компромисс между мамой и папой. И если папин выбор мне ещё нравится, то мамин я предпочитаю вслух не произносить.

– Мера принесла нам весьма любопытные данные, – вмешивается в разговор Корней.

Приподняв бровь, оборачиваюсь к нему. Что за данные могли потребовать моего присутствия тут поздним вечером?

– Что-то касаемо Эрхола?

– Да. И, предваряя твой вопрос, дело довольно срочное. У Меры есть знакомые на Эрхоле, которые рассказали ей вот об этом персонаже.

Нажав невидимую кнопку на кофейном столике, Корней активирует ещё одну голограмму. Теперь я вижу трёхмерную проекцию женского бюста. У незнакомки чёрные волнистые волосы, собранные в ещё более высокий хвост. Полные губы, обильно подкрашенные алой помадой. Белая кожа. Симпатичные, хотя и немного детские черты лица.

– Кто это? – спрашиваю я.

– Когур Эйра, – отвечает за шефа Мера. – дочь одного из весьма влиятельных менторов. Что ещё более интересно – не определившегося со своей позицией в отношении проекта по… – Мера замолкает и вопросительно смотрит на Корнея. Видимо, не знает, какой у меня доступ.

– Проекта по чипированию, – спокойно завершает Корней. Ну а ещё более интересно то, что Эйра в этом году отправляется на обучение в ТехКон.

Меня зовут Эйра. Когур Эйра, дочь ментора Картола. Я люблю пирожные с вишней, своего хм… Братика… Найра. И математику. Само собой.

Почему я выбрала для обучения именно этот университет? Ну, откровенно говоря, в основном потому, что, если бы я не согласилась, папа выдал бы меня замуж за мерзкого и капризного парня по имени Рантор.

Рантор – сын ментора Лаймы, тоже когур, как и я. Не знаю, за какие грехи мой глубоко любимый папа решил меня наказать, и совсем не думаю, что дело здесь действительно в том, что я издевалась над его побочным сынком. Как бы там ни было, три дня назад он вызвал меня к себе в кабинет и поставил перед фактом: или я остепенюсь, стану порядочной эрханой (Сопряжение, что вообще значит это слово?! Где он видел что-то похожее на «порядочных» эрхан? Может, они ему, как и многим мужчинам, снятся по ночам?)… Так вот, или я стану «порядочной» эрханой и выйду замуж за «порядочного» когура (По-моему, последнее – ещё больший оксюморон), или поступлю в престижный университет и буду следующие пять лет изучать особенности влияния программируемых чипов на сознание условно разумных существ.

По-моему, пять лет – это ужасно долго. Но, если честно, брак – это ведь ещё дольше? Мне потребовались сутки, чтобы прийти к такому выводу. И ещё несколько часов, чтобы подобрать университет, который подходил бы и его критериям, и моим.

Необходимым условием папы была возможность изучать киберимпланты. И, хотя я действительно люблю математику, его странное требование существенно сужало поиск. Потому что, как известно, на Эрхоле подобных учебных заведений нет.

Оставались на выбор – Земная империя или Конфедерация Независимых миров. Но, когда я посмотрела фотографии из Центрального Марсианского университета, где улыбающиеся как идиоты мальчики и девочки в жёлтых маечках демонстрируют всему миру свою любовь к учебникам, меня едва не стошнило.

Я решила изучить другие возможности и через некоторое время нашла Тайтар. Космическая станция, где круглые сутки не гаснет неон, поразила моё воображение. Вот оно – настоящее олицетворение прогресса. Мне понравились общежития, бары на территории моего будущего ВУЗа и богатый спектр развлечений, который предлагает ваша станция.

Ну и, конечно, математика. Да, я действительно очень хочу учиться в вашем университете и надеюсь, что с поступлением не возникнет проблем.

Ника

– Что это было? – спросила я, когда запись подошла к концу, и над столом осталось висеть одно только трёхмерное изображение симпатичной эрханы с чёрным высоким хвостом из пушистых волос.

– Это было интервью Эйры Картол для поступления в Тайтарский Международный Технический Университет, – ответил Корней.

Мера почему-то неприлично хрюкнула.

– И… – я перебрала в уме перечисленный список достоинств. – Её… приняли?

– Конечно, – хмыкнула Странница. – У них условие приёма – собеседование и оплата на год вперёд.

Я вспомнила те мучения, которые мы с Атреем пережили, изучая списки экзаменов в марсианские университеты. А ведь мы выбрали Марс, потому что на Земле поступить ещё трудней!

Потёрла нос.

– Так… Не буду говорить, что я думаю о качестве тайтарского образования… – и упоминать о своей зависти тоже не буду, – но мне всё-таки хотелось бы выяснить, какие выводы я должна сделать из этого сообщения?

– Выводы достаточно просты, – щёлкнув пультом, Корней отключил связь. – Мы трое, собравшиеся в этой комнате, если не ошибаюсь, заинтересованы в том, чтобы программа исследования Эрхола продолжалась.

Оглянувшись на Странницу вижу, что лицо её стало куда более серьёзным. На слова Корнея она отвечает выразительным кивком. И, приподняв бровь, добавляет:

– И программа помощи леронам.

Значит, всё-таки такими были её рекомендации по окончании миссии. Те самые, которые купировали в моей версии отчёта.

Перевожу взгляд на Корнея. Хочется поинтересоваться, в чём состоит его личный интерес. Но это, конечно, бесполезно. Если у Корнея он и есть, он промолчит.

– Чтобы финансирование продолжалось, нужно предоставить руководству более убедительные доказательства ценности леронов, – спокойно отвечает он второй участнице брифинга.

– Куда уж более убедительные! – фыркает Мера, но даже сквозь голограмму на лице её читается некоторая неуверенность. Конечно. У эрхов – законченная и могущественная политическая структура. Перед ними лебезят даже международные университеты. А у леронов что? Философия, которую никак особо не применишь на практике. И ни Мере, ни мне так и не удалось найти какие-либо следы сопротивления, или, что было бы куда лучше – выйти на контакт с той частью леронов, которые устранились от политики Эрхола.