Алайна Салах - Не красавица

– У меня пока много работы, – бормочу я, сосредоточившись на крошечных чаинках, осевших на дне чашки. – Начальница же в отпуске была, я говорила. Даже самой смешно от того, как жалко я вру. А вот сейчас Римма Радиковна вернется на работу, и тогда держись, мам! Местные аптеки не будут успевать заказывать презервативы, потому что мужчины из моей постели вылезать не будут.

– Все нужно делать вовремя, Таня, – с нажимом повторяет мама. – У тебя есть хорошая должность, пора и о семье подумать. Рожать лучше до двадцати шести…

– Почему? – перебиваю я. Мама непонимающе хмурится.

– Что почему? Почему лучше рожать до двадцать шести? Ты в семье медиков росла и до сих пор такие глупые вопросы задаешь. Есть такое понятие, как качество яйцеклеток, к примеру.

Я стискиваю зубы. Ну что за бред?

– Можно мне еще чай?

Потянувшись, мама наклоняет носик чайника над моей чашкой, но смолкать – нет, не смолкает.

– На первоначальный взнос за квартиру у меня деньги есть. Ипотеку сейчас под хороший процент дают – я узнавала. Цены в новостройках встречаются нормальные. Не центр, конечно, но для чего тебе центр? Пока потихоньку ремонт будем делать, парень толковый подтянется, и кредит потом вместе будете платить.

– А может быть, у него своя квартира будет? – храбро спрашиваю я.

– Если будет, очень хорошо, – без особого энтузиазма отвечает мама. – Главное, у тебя у самой будет, где жить. Тебе нужно почаще куда-нибудь выходить, Таня. Твоя соседка непутевая и то себе парня нашла. А ты чем хуже?

– Василина не непутевая, – возражаю я. – Не называй ее так, пожалуйста.

Легко сказать: почаще куда-нибудь выходи. Куда? У меня и друзей-то толком нет, кроме Васи. Я понятия не имею, где и как коротают досуг люди моего возраста, хотя бы потому, что в школьные и студенческие годы занималась только учебой. По маминой инициативе, между прочим. Сначала нужно было бросить все силы на вступительные экзамены, потом – с отличием сдавать сессии, чтобы непременно получить красный диплом, который, по ее словам, обязательно даст преимущество в трудоустройстве.

И к тому же я не Василина. Обладай я хоть сотой долей ее бойкости и красоты – наверняка бы с кем-нибудь встречалась.

Шоколадный шарик, провалившийся в желудок вместе с глотком чая, оказывается не способным даже немного притупить сгущающуюся тоску.

– Мне не нужны твои деньги, мам. И про ипотеку я все сама узнала.

– Хватит, Таня. Я с отцом уже поговорила. Пусть раскошелится на свою старшую дочь. Не все ее отпрыскам путевки покупать.

Я с тоской посматриваю на часы. Если разговор коснулся отца, то дело плохо. Сейчас мама заведется и придется выслушивать то, что я слышала тысячи раз. Женщина, с которой он живет, использует его как кошелек, а он бессовестный дурак, который не ценил маму. Хотя я сама немного обижена на папу из-за редких встреч, но называть его дураком язык не поворачивается. С мамой и ее характером действительно очень сложно ужиться.

– Мне ехать пора, – предупреждаю я, осушив чашку.

Мама смотрит с недовольством.

– Ты ведь только приехала. Куда так быстро?

– Я в салон записалась, – говорю первое пришедшее в голову.

– Ты вроде недавно стриглась?

– Это окрашивание.

– Что еще выдумала, Татьяна! – Резко опущенная чашка красноречиво демонстрирует мамино удивление, а мое полное имя усиливает этот эффект. – Ни к чему портить волосы.

– Я хочу. Решила попробовать.

– Для чего? У тебя свой цвет красивый. Когда поседеешь, как я, – начнешь краситься, а сейчас глупостями заниматься не нужно.

Тот редкий случай, когда я чувствую, что имею право настоять на своем. Это всего лишь покраска волос, а мне уже двадцать четыре. Я плачу за квартиру сама, покупаю себе вещи сама… Могу голосовать на выборах и даже уехать в другую страну при желании.

– Таня, ты меня поняла? – требовательно спрашивает мама, пока я убеждаю себя в возможности принятия собственных решений.

– Так, может, я и отношения заведу, когда поседею? – шепотом уточняю, чувствуя нестерпимое жжение на щеках. – Это мои волосы. Что захочу, то и сделаю.

Для кого-то сказать это – наверняка сущая ерунда, но для меня – самый настоящий подвиг. Смелее было только объявить маме о том, что я переезжаю на съемную квартиру. Уехать было отнюдь не просто: мама и требовала, и угрожала, и пыталась воззвать к практичности. Просто она не знала, что в мире не существует силы, способной заставить меня отказаться от мечты, которую я лелеяла весь последний курс университета: комната, где все устроено так, как нравится мне, холодильник, где хранятся продукты, которые нравятся мне, а еще тишина и свобода.

– Не знаю, что с тобой сегодня творится, но лучше поезжай домой и отдохни, – комментирует мама, наблюдая, как я обуваюсь. – Слишком много работаешь, видимо.

«А что мне остается? – в отчаянии думаю я, просовывая ноги в мокасины, которые в эту самую минуту начинаю ненавидеть. – Кроме работы, у меня больше ничего нет».

Заставив себя обнять маму на прощанье, я выскакиваю за дверь и, не дожидаясь, пока окажусь на улице, набираю нужный номер.

– Алло, девушка. Здравствуйте, это Татьяна… Ракитина. Я записывалась на стрижку и окрашивание, но потом отписалась, и вот сейчас снова передумала. Вот такая я непостоянная, да. Окошко еще осталось?

На часах уже начало восьмого, а это значит, что если я не выйду из дома прямо сейчас, то велик риск впервые в жизни опоздать на работу. Об этом я помню, но все равно продолжаю стоять перед зеркалом, не в силах перестать улыбаться и поглаживать кончики волос. Будто другие, не мои… Из неприметного русого цвет стал густым, насыщенным, отливающим богатой бронзой, и на ощупь волосы тоже другие. Наверное, из-за состава которые нанесли после мытья головы. Пряди гладкие, как шелк, и легко проскальзывают между пальцами.

Этим утром что-то будто изменилось. Если раньше я быстро принимала душ и бежала готовить завтрак, то сегодня вдруг почувствовала желание натереть кожу скрабом, который Мила дарила на день рождения, и который вот уже полгода лежал нераспечатанным, а еще немного помассировать лицо перед нанесением крема. Вдруг вспомнилось, что Василина часто делала комплименты моей коже, и захотелось уделить ей внимание.

Кожа у меня правда хорошая. Немного бледновата, но зато гладкая, упругая, без заметных пор и высыпаний. Наверное, по наследству от мамы передалась. У нее вот только совсем недавно первые морщинки стали появляться.

А еще девушка в салоне вчера хвалила мои волосы. Сказала, что они такие густые и плотные, что даже краска не сразу ложится. Было приятно. Я раньше не задумывалась, что они у меня какие-то особенные: думала, обычные волосы. А сейчас просто не могу на них налюбоваться. Только сейчас понимаю, что ходила с таким богатством на голове и совершенно его не замечала. Исключено, что мастер хотела мне просто польстить. Для чего ей? Я ведь обычный клиент из множества других.