Шана Лаут - Желанная

Они ведь светились, когда пара была благословлена. Поэтому я верила в нашу любовь и предназначенность, даже не замечая или не желая замечать, как Тарлиан убегает в ночь куда-то со стояком, а утром весь такой уставший, ленивый и словно отдохнувший.

Сейчас вспоминая всё это, понимала, кто ему помогал с «проблемкой». А ещё понимала, что и роща светилась не сама, а с помощью чужой магии всё той же помощницы. Но разве влюблённому мозгу и сердцу что-то разглядеть, когда они плавятся от чувств?

И сейчас я, затаив дыхание, жду. Жду пока этот гад наклонится, схватит за руку и вытащит, насмехаясь над моей глупостью и наивностью. А потом ещё пригрозит чем-нибудь, чтоб молчала и не рыпалась, пока будет идти церемония. Хотя чем мне грозить? По сути, у меня, кроме жизни и чести, ничего нет. И если жизнь пока моя ему нужна, то вот девственность… Неужели силой возьмёт, а потом заставит молчать, ведь знает, что не захочу быть опозоренной?

Мысли набирали оборот всё быстрее, закручиваясь во всё более мрачные спирали и утаскивая в пучину ужаса и отчаяния. И когда они достигли апогея, что-то прикоснулось к моей голове, заставляя сжаться и сдавленно пискнуть в ладошки, чтоб не заорать.

Нашёл! Он нашёл меня!

Слёзы брызнули из-под крепко сжатых век, а из груди вырвался тихий, задушенный всхлип.

Вот только больше ничего не происходило. Совсем. Разве что казалось, что вспотевшее от напряжения тело обдувает тёплый ветерок. Неужели, начала с ума от пережитого кошмара? Начиная с того, что рука на голове показалась мне женской. И заканчивая тем, что она гладила меня по волосам, будто матушка в далёком детстве.

– Моё бедное дитя, – пропела нежным голосом женщина. Ей вторило всё вокруг: ветер мягко и успокаивающе зашелестел травой и листвой, вода в ручье легонечко звенела, земля под попой стала мягче и удобнее, а солнце засияло так ярко, что его свет проник даже под сильно зажмуренные веки.

Всё. Поехала моя крыша. Мерещится поле с ручьём под дневным солнцем, когда на дворе давно ночь, и я, вроде как, была в часовне.

– Открой глаза, милая, – женщина усмехнулась так по-матерински, что глаза открылись сами собой. От яркого света стало даже больно. И именно эта боль дала понять – всё реально. – Конечно, реально. Я сама создавала этот уголок и уверена в его реальности.

Пока она говорила, я оторвала взгляд от разноцветного ковра цветочного поля и подняла его к говорившей, чтобы снова посчитать себя сумасшедшей. Да кто себя бы иначе почувствовал, сидя у ног Богини! Реальной, физически-ощутимой и ещё более прекрасной, чем её изображают в храмах и на картинах.

– Приятно слышать такую похвалу, – посмотрела она на меня и улыбнулась. – Но лучше я приглушу твои чувства, хорошо? Мне хочется с тобой поговорить, а не свалить в обморок! – и рассмеялась так, что звон ручейка сейчас казался грубой руганью.

А потом всё прошло. Всё благоговение, весь скепсис и даже ещё колотящий меня страх. Их словно накрыло непроницаемым куполом, давая мозгу выдохнуть с облегчением и начать мыслить трезво. Даже усталость прошлого дня ушла.

– Лучше? – Богиня присела рядом со мной. Сейчас она и вправду воспринялась мной как обычная женщина, подруга или даже сестра.

– Лучше, спасибо, – склонила я голову – всё же забываться не стоит, передо мной Небожительница.

– Ну и хорошо, – кивнула та. – Отвечая на твои возможные вопросы, скажу, что услышала твою молитву. А так как она была произнесена в ужасе и при… таких нехороших обстоятельствах, которые свалились на тебя, поспешила перенести сюда, – и обвела пространство впереди взмахом изящной ручки.

– Спасибо огромное, – только и могла выдохнуть, понимая, что меня услышали, меня спасти.

– Если честно, – чуть серьёзнее начала Богиня Лэстия, – я вмешалась ещё по некоторым причинам. А именно – то, что с тобой происходило в последние месяцы, мне совсем не понравилось. Не по судьбе происходило всё, уводя от истинного пути.

– Значит всё то, что происходило с Тарлианом, – наведено? – переспросила на всякий случай.

– Верно, милая, – тяжело вздохнула Небожительница. – Наведено через очень мощный ритуал, который скрыл от меня появление вас, как пары, готовящейся к браку. Поверь, я бы его не одобрила, если бы увидела вас сразу! – поспешила она меня успокоить. – Но мне умело отводили глаза, что не есть хорошо. И если бы не твоя молитва, не думаю, что увидела бы и позже.

Над поляной повисла тишина. Богиня сокрушалась своей оплошности, заставляя меня даже с приглушёнными чувствами почувствовать шок и смущение. Зато мозг работал прекрасно и чисто, выставляя всё услышанное в логичную линию: я жила правильно и по судьбе, но кому-то это не понравилось, он провёл ритуал, закрыл меня от божественного взора и решил изменить судьбу в угоду себе. Вопрос только – кто это делал? Сам Тарлиан? Сайа, помогая ему с задумкой о моём наследстве? Или кто-то третий?

И самое главное – что мне делать теперь? Всё вернётся на верный путь?

– Боюсь, что нет, – ответила Богиня на последний вопрос, точно слушавшая мои измышления. – Твою судьбу уже повернули так, что Дарг вписал тебя в очередь.

А вот от имени Бога Смерти у меня всё внутри заледенело от ужаса, и даже «сдерживание чувств» не помогло. Мне, действительно, те двое уготовили конец. И явно ужасный.

– Что же делать? – на глазах навернулись слёзы, грозя прорвать плотину из божественного купола и вернуть все чувства окончательно.

– Если обещаешь сделать всё, что я тебе скажу, то я, в свою очередь, обещаю исправить наведённое и наказать повинных, а тебе подарить новую судьбу, – успокаивающе приобняла меня за плечи Богиня, делясь своим удивительным теплом и светом, что тут же окружили мою душу.

– Я сделаю всё, – пообещала я, готовая и правда почти на всё, но внутренняя опаска после случившегося подняла голову и заставила попросить: – Лишь хочу любить, хочу быть любимой и счастливой с любимым.

– Постараюсь исполнить, – сказала Лэстия и поцеловала меня в лоб, даруя своё благословение, прежде чем начать объяснять свои «требования» в нашей своеобразной сделке.

Если честно, таковыми их назвать было сложно. Она будет переносить меня в нужное ей место, а я всего лишь должна буду идти туда, куда она укажет, и делать то, что будет нужно ей. Не так уж и сложно! Если учесть, от чего меня уберегли…

Но первое, что мне предстояло сделать, – переодеться. Передо мной просто появилась новая одежда. Она была из удивительно лёгкой и приятной к телу ткани, названия которой я даже не знаю. И нижнее бельё, и верхнее платье, без обязательного нижнего, и даже более плотный плащ с тканевыми туфельками-лодочками – всё было из неё.