Татьяна Белых - Животное

В тот день, когда меня хорошо так приложили, я еле добрался до дома. Голова была пробита, а от лица, вообще, мало что осталось. Ещё я подозревал, что несколько рёбер сломаны, так как боль в них была неимоверной. Дышал я тоже с трудом. Едва переставил ноги за порог дома, как тут же сполз по стене на пол. Сознание ускользало, но я успел увидеть сестру, что мчалась ко мне с перекошенным от испуга лицом. Я прикрыл глаза, так как всё кружилось и услышал её плач. Лёгкие касания маленьких пальчиков приводили понемногу меня в себя. Я не хотел её пугать.

Ода подхватила меня за талию и попыталась поднять, но куда ей… И тогда я, стискивая зубы, про себя, конечно, матерясь, сделал неимоверное усилие и вытолкнул своё избитое тело наверх. С помощью сестры я добрался до комнаты и повалился на кровать. Боль с силой ударила по рёбрам, и я застонал. Малышка побежала к матери. "Глупая, неужели ты ещё не поняла, что ей на меня насрать?!"

Ода прибежала спустя пять минут. Одна. В руках маленькая кастрюлька с водой и тряпка. На лице по-прежнему написан испуг. Мне хотелось её успокоить, но сил даже на самую короткую фразу у меня, увы, не хватило бы. И уже проваливаясь туда, где боль не будет меня тревожить, я почувствовал нежное прикосновение её пальчиков.

Я пришёл в себя только к позднему вечеру. Голова и рёбра болели так, что дышать даже было сложно. Скосив глаза, увидел Оду. Маленькое тельце одиннадцатилетней сестры лежало возле меня, свернувшись в клубок. Заметив, что её щёки блестят от слёз, я протянул руку и стёр их. Девочка дёрнулась и сразу же села. Грустные, серые глаза смотрели на меня с жалостью. Я терпеть не мог эту эмоцию.

Если ты вызываешь у человека это чувство – значит, ты слаб. Да, сейчас я именно слаб, но пройдёт совсем немного времени и я встану на ноги и отомщу. Всем, кто сделал мне больно.

Я приходил в себя целый месяц. За всё это время я не увидел мать. Она так и не пришла. Пришёл отец. Этот ублюдок, чтоб его. Узнав о случившемся от Оды, он неделю воздерживался от своих походов в мою спальню, а потом явился. Я был слаб, чтобы дать ему отпор. И мне было стыдно за это. Я уже не плакал, боль прошла давно и меня одолевало лишь омерзение, а от запаха и вкуса его спермы меня в прямом смысле тошнило. Это должно было вызвать у отца брезгливость, но каждый раз он терпеливо говорил, что со временем это пройдёт.

После выздоровления я вернулся в школу. Учиться оставался какой-то месяц. Я должен был подготовиться к экзаменам и контрольным работам , ведь впереди конец учебного года. Одноклассники как будто начали побаиваться меня. Со мной так никто и не подружился, но мне это и не нужно. Я был погружён в учёбу, а на развлечения и дружбу у меня времени не было. Ещё приходилось следить, чтобы сестру никто не трогал, ведь мы учились в одной школе. Поначалу я переживал, что неприязнь в мою сторону может переключиться на неё, но со временем понял, что её никто не собирается обижать. Она нашла среди одноклассниц подруг, и я был рад этому.

Экзамены сдал успешно. Ещё два года учёбы в этом заведении, так что расслабляться я не был намерен. За неделю до каникул я обратил внимание на одну девицу. Она училась в параллельном классе и, признаться, я сам не понял, как так произошло, что я начал испытывать к ней интерес. Это случилось со мной впервые и немного испугало меня.

По внешнему виду сразу было понятно, что она из небогатой семьи. Немного потёртая юбка, бабушкина блузка и туфли с облезлым носом. Что меня привлекло в ней, я и сам толком не мог объяснить. Каштановые волосы, собранные в длинный хвост на макушке, глаза серого оттенка, небольшой нос и полные, сочные губы. Фигура как фигура. Высокая, стройная.

Девчонки над ней издевались в тёмном углу. Обзывали и дёргали за волосы. Мне тогда её так жалко стало. Я вступился и вроде как от неё отстали. С тех пор мой взгляд постоянно искал её на переменах. Она иногда снилась мне по ночам. Я просыпался с юношеским стояком и дрочил, представляя её лицо и красивое тело.

А потом наступили каникулы, и я весь погрузился в работу. О девчонке почти не вспоминал. Её лицо практически стёрлось из моей памяти. После трудного рабочего дня, обессиленный, я возвращался домой к Оде. К той, что действительно меня ждала. В один из таких дней она призналась, что мать начала себя плохо чувствовать. Внутри меня что-то сжалось, напоминая испуг, но я постарался задушить это чувство в корне. Эта женщина называлась моей матерью, хотя в действительности не являлась ею. Так почему же меня должна беспокоить её судьба? Хотелось ли мне ей помочь? Нет. Отгородившись стеной безразличия, я продолжал упорно трудиться на заводе. Сестра, конечно, ожидала совсем другой реакции от меня, но я упорно отрицал, что меня волнует состояние матери.

Узнав, что творится с женой, отец сразу сказал, что денег на лечение нет. Ода расстроилась ещё больше и расплакалась. Я же, не знал как поступить. В душе всё сжималось от жалости к малышке, но в то же время я хотел, чтобы мать как можно скорее отправилась на тот свет. Во мне горела жажда отмщения и эгоистичное желание, чтобы Ода признала во мне единственного человека, который её искренне любит. Я и сам не понимал, что за странные чувства возникают у меня к сестре. Мне хотелось сжать на её тонкой шейке пальцы лишь оттого, что она сидит возле матери, а не проводит это время со мной. Но в тот же момент, я одёргивал себя, напоминая, что матери осталось совсем немного, и тогда-то уж точно девчонка будет возле меня. Я получал даже какое-то извращённое удовольствие, представляя эту картину. Что это? Сумасшествие? Одержимость? Фанатизм?

Глава 5

Апрель 2020 год. События старых времён. Марк.

– Ваш сын доставлен в « Детскую городскую клиническую больницу». Поспешите, он очень плох, – доложил мне начальник охраны.

Отбросив телефон на соседнее кресло, я вдавил ногу в газ. Мой мальчик. Мой сын. Единственный на всём свете, ради которого я был готов на всё. Если бы его мать не лежала сейчас в морге, я бы собственноручно её умертвил. «Тварь! Как она только посмела подвергнуть моего мальчика опасности!» От бессилия стукнул кулаком по рулю и зарычал.

Изнутри меня съедала всепоглощающая жажда мести и ненависти. «Найду и убью ублюдка, что посмел такое сотворить». Охрана уже работала в этом направлении. Я поднял на уши всех, кого мог. Моё влияние в городе велико, и я обязательно доберусь до этой твари. А сейчас я мчался на запредельной скорости к малышу.

Пока ехал, вспомнил, как вообще получилось, что у меня появился ребёнок. По жизни одиночка. Не люблю, когда в моё личное пространство кто-то влезает. Но мне тогда стукнуло тридцать четыре, а наследника как не было, так и нет. Для меня это не являлось проблемой, но отец ждал этого как никогда. С каждым днём ему становилось всё хуже. Я навещал его постоянно, часами сидел возле него. Отец любил, когда я читал ему. Но в те моменты, когда ему становилось лучше, мы разговаривали. Старик был болен одной мыслью, ему нужен был внук, пока он ещё жив. А ведь ему оставалось не так уж и много. Я любил и уважал своего отца. Его желание для меня закон. Так было всегда. И вот когда он заявил, что хочет внука, я начал думать, где мне найти такую бабу, которая согласилась бы на эту авантюру.