Юрий Ктиторов - Любовь выше небоскрёба

Глава 1

Обычный осенний вечер обладающий специфическими свойствами чайной ложечкой собрал по небу сгустки туч над средиземной Испанией. В тот вечер я решил прогуляться по центру, а за одно пройтись по магазинам плотно теснившие жуткой толкучкой переулки портового города, оккупирующие все первые этажи Испанского побережья. Кто – то как всегда куда – то, зачем – то торопился недопонимая обоюдных факторов, кто – то вовсе был не заинтересован философской тематикой, солидно – выглядевшие в американках при всём этом, а кому – то вообще все и всё до фени не включая себя в этот усердный поток без различий, бивший родниковым ключом, журчащий из подземелья. Собственно и мне то в принципе тоже кажутся мечты разоблачений не так уж и далёкими на самом правильном деле. Дело сделал – гуляй смело! Ну я же смельчак, что я вам говорил, в погоне за милосердными принципами житухи и бескорыстной правды. Вот иду по тротуару как и все те выше названные особы и приглянулся мне один магазинчик с не совсем скромными наименованиями новой осенний коллекции нижнего белья с незначительными этикетками указывающими на какую сумму рассчитывать. Люди пускай и сволочи, но всё же узнают фабричный труд. Кто ещё, как не ты сам сможет рассортировать ассортимент скомканных идей, идиллий, идеализируя их таким образом, что – бы тебе самому понравилось и твоё хобби было твоим любимым занятием, после чего ты утопил бы свои потребности – надобностями – нуждой не посеять чего то стоящее, не давая намёка на зубы мудрости, те, которые прорезаются сквозь дёсны последними. Между тем и прочем образно переживая позицию сюжетов я засмотрелся на французскую underwear линию Dim, как за моей спиной раздался искренней смех двух русскоговорящих девчонок, фонемами пронизывая мои звуковые регуляторы ушных перепонок. И моё неутомимое терпение взорвалось как воздушный шарик Mikey Mouse накаченный газом.

В ночь с пятницы на новолунию субботу двенадцатого апреля две тысячи четырнадцатого года обильными эмоциями теснившие мой сверхчувственный детектор внутри грудной клетки с левой стороны принудил меня насильно за написания былых времён. Тот звонкий смех защебетал прямо в том месте указанном мной ранее. В моих глазах пронёсся интерес с азартной летальной силой и я обернулся. Темперамент трёх героев озарил ясное небо ночи, и с пламенным желанием восклицая произнёс первым феноменальное – привет! Топчась, у зеркала в проходе, возле гардероба. О! Ты – русский? Удивлённо спросила меня одна из них. Как то в тот момент не было никакой аллегории на то, что у меня вообще когда – то начнутся колики слева.

А, а так это фот как это.

Короче, собираясь на выход из магазина, без покупок, но теперь в сопровождении двух очаровательных Lady пафосного характера мы продолжили курс дальше. А как тебя зовут? – Добродушно поинтересовалась девочка, с тёмными волосами свободного падения средней длинны, одетая в чёрные облегающие лосины, в чёрном пиджаке скорее классического сорта, под которым выделялась светлая лёгкая маячка в идеальном сочетании с туфельками тёмного цвета на невысоком каблуке. А вы угадайте с трёх раз как меня зовут, игриво ответил я им. Ну, предположим Леша? Ну нет, не Леша. Может у вас получиться со второго раза? Конечно, где – то на дне моей души, на котором осел толстый слой густого ила – постепенно поднимался от отменных на тот момент ощущений. Может быть там, какой – нибудь Сергей? В попытке отгадать таинственное имя интересного и общительного собеседника. Вот вы посмотрите на меня внимательно и подумайте, какое имя мне бы подошло? Блин, не знаем, ну как там тебя зовут? Миша что ли? Да нет, Миша как – то не очень, мне такое имя вообще не подходит. Ну давай говори тогда уже сам. И в такое неловкое какое – то положения впал мой дух, когда пришла пора представиться, с каким – то неуверенным чувством, протягивая я назвал своё зашифрованное певучее имя – Юра.

Ещё тогда я носил объём кудрявых волос и мне казалось это актуальным, что обращая внимание на серую массу прохожих я думал, что они мне подражают и почему – то замечал только тех, кто на самом деле пользовался похожим стилем. А почему Юра? Почему не Дима там или Лёша, например? Продолжила интенсивное общение брюнетка. Да меня так моя бабушка назвала в честь Святого Георгия, ну типа который на русском гербе с копьём. Вот и вся история. Понятно. А ты будешь у нас Кудрявый. Внезапно раздался сладкий голос молчаливой девочки, не отставая от нашего диалога с её подружкой. Как – то она не очень – то и выделялась, в основном слушала, иногда что – то мурлыкала не слишком внятно, но это мурчанье заставляло душу прислушиваться, оно было особенным, сначала казалось не значительным и не существенным, но в то же время имела сущность какой – то приязни и мощь притяжения к ней ко всей и интерес в том числе. Меня зовут Света! А меня Саша зовут. Вновь просквозил по моим ушам уже знакомый голос блондинки, лёгкой модельной походкой идущей по правой стороне от меня. А, у меня покурить есть план, так что мне больше нечем было угоститься, лишь бы в чём – то, да удружить.

На улице стало незаметно смеркаться, день медленно подплывал к финишной прямой, а тут повезло с настроением, да ещё и с новыми знакомствами, а за компанию интересный жизненный случай, с яркими незабываемыми впечатлениями. Вот, у кого – то на то был важный мотив вписать в бумажный листок, поддерживающий формат А4, серию результатов о новом литературном направлении, включая большую численность понятий, представляющих авангард – психологию с демонстрирующим акцентом на философскую концепцию – построенная на (возможностях). Света – Вот это я понимаю! Сразу видно – русский! Денег нет, так план предложит! Понятно дело – отвечаю. Сразу так открыл запертые двери к продолжению знакомства. А вы откуда именно из России? Россия большая страна, как и душа, щедрая и обширная. Из какого вы региона? Мы из Новосибирска да Саш? – Гордо ответила Света. Я из Бердска (Новосибирская область), недалеко от Новосибирска. Классный город, новый! С гордостью и с чувством собственного достоинства, долго не размениваясь отрапортовала Александра. А сам – то ты откуда, кудрявый? Славно поинтересовалась Света. Я как будто ждал этого момента всю свою декоративную жизнь, украшенную незабудками и не уступая места Александрийской гордости, её чувству собственного достоинства, настойчиво, с патриотизмом я стал рассказывать про себя, про свой родимый город. Превратился в ветер и дунул в пепельницу. Так загорелись глаза азартом, что превратился в штатский торнадо и снёс свой родной кров, а затем об этом очень сильно пожалел.