София Устинова - Чёрное сердце. Часть 1. Ненависти вопреки

Непроизвольно усмехаюсь, но тут же беру себя в руки – прокашливаюсь. Кошусь на пару в другом конце зала: блондинку с тренером. Парень серьёзен, тычет в манекен, что-то приглушенно говорит. Девушка уже не улыбается – внимательно слушает, всё также рьяно кивает.

– Надеюсь, – чуть медлит Зепар. Смущённо краснею – Влацлович смотрит в упор: – хоть что-то запомните из того, что сказал.

– Постараюсь, – на силу выныриваю из прострации. – Здравомыслие, людные места, уничтожить вожака, – бормочу вяло, – лак для волос, не теряться, кричать: «Пожар!». И быстро… очень быстро бегать…

Андрей Влацлович щурится, плотно сжимает губы в узкую линию. Умолкаю – опять сказала что-то не то? Опускаю глаза. Молчание затягивается. Тишина режет по ушам – даже наши соседи уже закончили. От внимательного взгляда ищу спасения, но сдвинуться с места не могу – словно удерживает невидимая нить. На руках появляется гусиная кожа. Чёрт возьми! Что со мной? Я не из робкого десятка, привыкла командовать и подчинять, а рядом с Зепаром размякаю – ощущаю себя неразумным ребёнком. От него исходит жар. Вблизи, будто в парилке… только огонь внутри. Дыхание подводит, сердце замирает, в животе… треклятое щекотание.

– Как-то так, но говорил куда больше и красочней, – наконец нарушает безмолвие Андрей Влацлович. Ответить нет сил, пожимаю плечами. Зепар неопределенно кивает и вновь льётся бархатный голос, погружая в другую реальность: – Расскажу про основные приёмы самообороны, частично покажу, а практику начнёте завтра со Стасом. Итак, – с лёгкостью, будто соломенное чучело, подтягивает одноногий манекен и указывает на пластиковое мужское полу-тело. – Удары в пах. Захват мошонки, – демонстрирует несколько простых комбинаций: кулаком, коленом, локтем. – Такие удары – лучший способ заставить мужчину отпустить. Он рефлекторно дёрнется, защитить свои детородные органы. Такие приёмы способны лишить противника сознания и даже убить! – понижает многозначительно голос. – Впрочем, следует принять во внимание, что в случае неудачи, противник придёт в ярость. Так что, освободившись от захвата, надо бежать… и быстро, – умолкает на миг. – Удар в солнечное сплетение наносится спереди, – показывает на манекене Зепар и оборачивается: – Собьёт дыхание противника или лишит сознания. Удар по ушам, – глухо хлопает ладонями голову манекена, точно оркестровыми тарелками. – Оглушит и выведет противника из равновесия. Удар в нос, – нехотя вырываюсь из транса убаюкивающего тембра Зепара. Перед глазами мелькает «ковш» директора. Ага! Таким кулаком – убить можно, у меня-то такого нет. Резкий выпад огромной ладони приходится точно в лицо болванки – она, возмущенно скрипнув, как неваляшка, отклоняется и возвращается обратно. Невольно вздрагиваю, отступаю, но наткнувшись на осуждающий взгляд Влацловича, шагаю ближе. – Прямой и сильный удар в нос способен «уронить» противника или временно лишить равновесия. Удар апперкотом, – кулачище инструктора со свистом прорезает воздух и звучно врезается в подбородок манекену – он снова, жалобно проскрипев, покачивается пару раз и останавливается, будто напрашиваясь на новую атаку. Сжимаю кулак и имитирую удар, как демонстрировал Зепар. Не успеваю порадоваться, мелькнувшему одобрению на лице директора, как он вновь ударяет манекену в горло, только теперь ребром ладони с глухим шлепком – в этот раз болванка встречает атаку устойчивей: – Такой удар надолго отправит противника в нокаут или заставит потерять сознание. Также эффективно надавливание. Резкий удар сверху по подъёму стопы или по пальцам приведёт к временному параличу ноги противника. Удар будет эффективнее, если наносить его пяткой. Кстати, не лишним в такой момент окажется каблук. Я бы сказал, прибавит острых ощущений, – приправляет рассказ забавными примечаниями Зепар. Безучастно смотрю, изредка киваю, хотя в голове уже полная каша. Всё смешалось! Вроде как что-то помню, но если применить на практике – вряд ли повторю. Кхм… Мне кажется, или Влацлович специально затягивает тренировку? Бред… Зачем ему это? Где-то в комплексе его ждёт красотка, желающая ублажить… Глупые мысли вылетают от вида звучного избиение манекена, толком ничего не понимаю, но нет-нет, да и улавливаю слова: – Удар в колено, – вещает инструктор, с упоением и старательностью разжёвывая: – Суставы – одно из слабых, уязвимых мест человеческого тела. Подсечка ногой с обратной стороны колена лишает противника равновесия, а направленный удар сбоку коленного сустава, – очередной смачный удар по манекену и тот будто пошатунчик качается из стороны в сторону, – может привести к перелому ноги противника… Удар ногой в голень наносится спереди… Тычок в глаза гарантированно выйдет противника из строя на несколько минут… Пока противник дышит, шевелится – нельзя терять бдительность!.. Даже к нокаутированному, неспособному подняться с земли врагу нельзя поворачиваться спиной!

Боже! Спасите мой мозг! Идиоту понятно, что обучение нужно мне, но в таком количестве принять сложно даже самую простую информацию.

– Вы должны понять, – вкрадчиво поясняет Андрей Влацлович, будто услышав мои мысли, – нам придётся работать ускоренным темпом. Каждая минута важна. Никто не знает, когда маньяк решится на нападение и решится ли вообще. Так или иначе, вы должны быть готовы в кратчайшие сроки, и готовы ко всему. Захотите жить – впрягайтесь.

Спешно киваю, но перед глазами ванная, доверху заполненная пеной. Хочу в тёплую воду, ароматические свечи, бокал шампанского… и помокнуть с часик. Последние дни суматошные, насыщенные как приятными, так и неприятными моментами. Я заслуживаю блаженство в тишине и покое.

– Вижу, – голос директора нарушает мирный порядок сладостных грёз, – вы уже в другом месте. Что ж. На сегодня хватит, – Зепар останавливается рядом – непроизвольно замираю, задрав голову и глупо переводя взгляд с зелёных глаз Андрея, на его губы. Почему-то привлекают внимание – ума не приложу, но очень чувственные и твёрдо очерченные. – До завтра уйма времени, – толкует вкрадчиво. – Попытайтесь вспомнить, что рассказывал, показывал. На худой конец, прочитайте статьи по самообороне в инете. Важное должно отложиться вот здесь, – пальцем касается моего виска. Чуть не теряю сознание – будто током прошибает. Глоток воздуха застревает в пересохшем горле. Выдохнуть не решаюсь – точно рухну на пол и тогда сгорю от стыда, позора не переживу. – Зазубривать – бессмысленно, – удивительно мягок Зепар. – Спасают только инстинкты, а вот их при желании можно натренировать.

– Помню, – отзываюсь не своим голосом. – Они у меня отдыхают!..

Влацлович на миг прищуривается, один уголок губ чуть поднимается.