Анна Бигси - В шаге от пропасти

В этот же день впервые оказалась в его квартире, хозяйничала на кухне. Он так искренне просил остаться с ним до утра.

Ревностно смотрел на Петю, провожая ее до подъезда. О чем-то разговаривал с ним, вступался за нее.

Приехал в больницу и остался на ночное дежурство, прождал несколько часов, пока длилась операция. Нежно обнимал и целовал с утра.

Выкупил целое купе, беспокоясь о ее безопасности. Она действительно ощущала его защиту, не только когда он был рядом, но и на расстоянии.

Отдал ключи от своей квартиры в знак того, что готов попробовать себя в серьезных отношениях. И это был очень важный шаг навстречу.

Когда сын пропал, стоило только позвонить Дымову, как он за несколько часов решил ее проблему, и сын вышел на связь.

Таня вспоминала бы еще и еще, если бы не внезапный звонок в дверь.

– Ничего себе, – удивленно протянула она, взглянув на часы, и встала с дивана. – Кого это так поздно принесло…

Посмотрев в глазок, Куликова ужаснулась и на автомате открыла дверь. Дымов с Ириной на руках молча переступил порог квартиры.

– Стас? – только и смогла вымолвить Таня. Она решительно не понимала, что происходит. Вопросы зрели в голове со скоростью света. Что с Ирой? Почему она не может идти? Где, а главное, как Дымов ее нашел?

Не обратив на Куликову никакого внимания, он прошел в гостиную и опустил Романову на диван.

– На улицу не выходи и никому не звони, тебя, скорее всего, ищут, – предупредил ее на всякий случай. – Будут новости, я сообщу.

– Спасибо, – устало выдохнула Ирина и закрыла глаза от бессилия.

– Господи, Ира… – сдавленно прошептала Таня и приложила ладонь к губам. – Что ты с ней сделал, Дымов! – серые глаза вспыхнули огнем. Она готова была наброситься на него, как львица.

– Простого «спасибо» было бы вполне достаточно, – спокойно ответил Стас и направился к выходу.

– Я тебя спрашиваю, что ты с ней сделал! Ты совсем озверел? – Куликова последовала за ним. Она завелась не на шутку и уже не могла остановиться. Конечно, верить в то, что Дымов довел Иру до такого состояния не хотелось, но факты…

– Просто привез, – он остановился в дверях и обернулся.

– Откуда?

– Если захочет, сама расскажет. Я выполнил свое обещание. Теперь тебе ничего не должен, – сухо отрапортовал Стас и незамедлительно покинул квартиру, оставив Таню в полнейшем недоумении.

Романова отвернулась лицом к спинке дивана. Тело по-прежнему сотрясала мелкая дрожь, но единственное, что она смогла сделать, – это обхватить себя руками. Ира поняла, куда ее привез Дымов, но не хотела никого видеть и слышать. Она была совершенно не готова отвечать на вопросы. Да и что она могла рассказать… Как влюбилась в своего палача и умоляла не отпускать ее на волю? Таня подумает, что она сошла с ума, хотя, наверное, окажется права.

Слышала разговор Стаса и Тани будто сквозь вату, не концентрируясь на нем, хотела абстрагироваться от всего, но воспоминания не отпускали. Беспощадно проникали в сознание, показывая, чего она лишилась…

– Кроме тебя, мне никто не нужен.

– Тимур, я такая глупая, прости меня… Я должна была тебе верить и не слушать больше никого.

– Это все в прошлом. Главное, мы оба сделали выводы и в будущем этих ошибок не повторим.

Романова уверенно кивнула:

– Я люблю тебя.

Громов заглянул в ее светившиеся счастьем глаза и, не справившись с внезапным порывом, едва слышно произнес:

– И я тебя люблю, – притянул ее к себе, вдыхая до боли знакомый аромат шелковистых волос.

Ира лучезарно улыбнулась и, уткнувшись в его шею, крепче прижалась к груди. Они так долго к этому шли, столько испытаний вынесли на пути к долгожданному счастью. Одному на двоих. Наконец смогли решиться обнажить свои чувства, не боясь и не стыдясь. Весь мир пошатнулся и, затихнув, отошел на второй план, оставляя два любящих сердца в их маленькой вселенной…

При воспоминании о Тимуре сердце пропустило удар и застучало с удвоенной силой. Боль не утихала ни на секунду. Душа билась в агонии, металась, как дикий зверь, загнанный в клетку, и медленно умирала внутри нее. Хотелось лезть на стены, выть от безысходности и отчаяния.

– Ириш, ты как? – взволнованный голос Тани прозвучал совсем рядом, но Романова никак не прореагировала, просто не могла ничего ответить, слова будто застряли в горле. Она была как сжатая пружина, еле сдерживала рвущиеся наружу эмоции.

Кончики пальцев начало неприятно покалывать, а в ушах появился странный гул. Ирина старалась дышать ровно, но каждый вздох давался с большим трудом, ее словно придавила многотонная плита. Гул в голове нарастал, она подтянула колени к груди и закрыла уши ладонями.

– Ну скажи мне хоть слово, – Куликова провела рукой по ее плечу и, почувствовав, как она дрожит, нахмурилась. – Ты замерзла? Может, чаю сделать?

– Да не надо мне ничего! – взорвалась Ира и развернулась лицом к подруге. – Просто оставь меня в покое!

Слезы градом хлынули из глаз, надрывные рыдания раздирали грудную клетку. Таня испугалась и притянула ее к себе, пытаясь успокоить.

– Господи, Ир, ты чего? Все же хорошо, я рядом, слышишь? Теперь все будет хорошо, я никому не дам тебя в обиду…

Не справляясь с потоком слез, Романова судорожно хватала ртом воздух.

Куликова резко отстранилась и, посмотрев на нее, быстро сообразила, что нужно делать. Набрала в шприц успокоительное и вколола ей в плечо.

– Тише-тише, моя хорошая, потерпи, сейчас станет легче, – она положила голову Ирины себе на колени и медленно гладила ее по волосам. Вскоре лекарство подействовало, спазм прошел, и дыхание восстановилось.

– Ирка… Как же ты меня напугала, – устало произнесла Таня, когда Романова наконец заснула.

Аккуратно переложила ее голову на подушку и измерила давление. Убедившись, что все в относительном порядке, она накрыла Иру пледом и удалилась к себе в комнату.

Закончив работу, Громов взял из бара бутылку любимого виски и направился к себе в комнату. Совсем недавно эта дорога вызывала невероятный трепет. Он знал, что Ира его ждет, жаждал увидеть ее, раствориться в нежном омуте глаз, прижать к себе, ощутить жар тела… А сейчас не осталось ничего, теперь он один.

Войдя в помещение, Тимур включил свет и грустно улыбнулся. В воздухе до сих пор витал запах любимой женщины, да и все здесь напоминало о ней. Прошел вперед и, поставив бутылку на столик, сел в кресло.

Неужели он никогда больше не увидит ее счастливые, полные жизни, голубые глаза, не услышит звонкий, переливающийся на все лады, смех? Воспоминания накинулись, будто изголодавшиеся звери, вгрызаясь в сознание зубами.

– Я дура, вечно все порчу, от меня одни проблемы… Зачем я тебе такая глупая и старая? У тебя вон сколько молоденьких девочек, а я… Я так тебя люблю…