Екатерина Юдина - Ублюдок, притворись моим парнем… Книга 2

Вдох и выдох. Я сжала ладони в кулаки и сказала:

– Мы расстаемся. Больше не подходи ко мне.

– Что ты только что сказала? – Флавье наклонил голову набок и приподнял одну бровь. Он выглядел так, будто я только что произнесла нечто невозможное. Словно мои слова были какой-то чушью.

– Мы расстаемся, – я повторила свои слова и тут же сделала несколько шагов назад. На инстинктивном уровне я чувствовала, как внутри Леон-Гонтрана начинало разгораться нечто страшное. Пока что он держал это под контролем, но я решила не рисковать и не подходить слишком близко к Флавье.

– Так, Куница, пошли, – Флавье с силой сжал свою ладонь на моем запястье, после чего развернулся и повел меня куда-то. – Нам есть, о чем поговорить.

– Нам не о чем разговаривать, – я попыталась отдернуть руку, но у меня ничерта не получилось. Флавье до боли сжимал мое запястье и, естественно, тут навряд удастся освободиться.

Я лишь примерно догадывалась, что Леон-Гонтран хотел отвести меня в ту пустующую аудиторию, но, к счастью, сделать ему это не удалось, ведь вовремя вмешался Жан. Де Феро встал впереди Флавье, не давая ему завести меня в здание.

– Флавье, отпусти Лорет. Она же сказала, что вы больше не встречаетесь, – произнес Жан, окидывая Леон-Гонтрана ледяным взглядом.

– Уйди с дороги де Феро, – Леон-Гонтран явно не был в восторге от того, что на его пути так внезапно возник Жан. Это распалило во Флавье уже открытую агрессию. – Тебя не должно касаться то, что происходит между мной и Лорет.

– Почему же? Лорет мне очень близка и, поэтому я не дам тебе причинить ей вред. Лорет не хочет идти с тобой и, значит, она не пойдет, – слова Жана произвели своеобразный эффект и особенно в красках заиграла его фраза «Лорет мне очень близка», скорее всего, давая всем предположить, что близка я ему не как подруга.

– Близка? И когда же вы успели стать близкими? – в голосе Флавье послышались гневное рычание и его ладонь на моей руке сжалась еще сильнее.

– Леон-Гонтран, а они, кажется, в универ приехали вместе, – из толпы послышался чей-то голос и многие тут же согласно закивали, подтверждая эти слова. Черт, пожалуй, я давно не видела Флавье таким злым. Он стал похож на разъяренного дьявола.

– Изменяешь мне, Куница? – Флавье наклонился к моему уху и обжег кожу своим дыханием. От той ярости, которой были пропитаны эти слова, у меня по коже тут же пробежала нервная дрожь и сердцебиение участилось. Мне стало по-настоящему страшно. – Да ты, оказывается, отличная актриса. Я ведь даже переживать стал. А ты, шлюха, с де Феро развлекалась.

– Это ты мне изменил, – голос стал жутко осипшим, но я все же прошептала эти слова. – И я не развлека…

– Закрой рот, шлюха, – слова еле слышные, но чертовски зловещие.

Флавье сжал мое запястье с такой силой, что на коже тут же появились красные отметины, которые уже в скором времени должны были превратиться в синяки. Леон-Гонтран отпустил мою руку и я тут же прижала ее к груди, радуясь тому, что парень не сломал мне запястье. Напрасная радость. Уже в тот момент в моей голове начинали звенеть колокольчики тревоги и глубоко в сознании я понимала, что эта боль пробившая руку была сущей мелочью по сравнению с тем, что со мной в скором времени намеревался сделать Флавье.

– Де Феро, с чего ты решил, что можешь прикасаться к моей девушке? – поинтересовался Леон-Гонтран, больше не обращая на меня никакого внимания.

– Лорет не твоя девушка, – Жан отрицательно качнул головой и потянулся своей рукой к моей, чтобы увести меня прочь.

Если честно, я так и не успела толком понять, что произошло в следующее мгновение. Жан так и не успел прикоснуться ко мне, ведь уже в следующее мгновение он лежал на земле.

Мое сердце пропустило стук и словно в замедленной съемке я наблюдала за тем, как лицо де Феро постепенно все сильнее пачкалось алой жидкостью. Кровь текла и из носа и из губ, хотя сам парень руку прислонил к ребрам.

Я тут же подбежала к Жану и села около него, раз за разом спрашивая, что с ним и нужно ли вызывать скорую. В тот момент мои мысли путались и я находилась в каком-то до жути ошарашенном состоянии. Словно все происходящее было галлюцинацией, а не реальностью.

Вокруг началась настоящая шумиха и лишь мимолетно я уловила то, как охрана окружила Флавье. Парень не сопротивлялся и без возражений пошел за ними, но, прежде чем он ушел, я успела словить на себе его взгляд. Этот взгляд особенно четко говорил о том, что впереди меня ждет нечто ужасное.

В тот день де Феро отвезли в больницу. Оказалось, что у него было сломано два ребра. Мне так и не удалось поговорить с парнем, но, черт, как же сильно я волновалась. Мне было жутко не по себе из-за того, что Жан получил такую серьезную травму по моей вине. Я ведь должна была нечто такое предвидеть! Мне не стоило втягивать Жана в это!

В тот день я вернулась в общежитие и очень долго расхаживала из одного конца комнаты в другой, все время нервно потирая лицо ладонями. Проблем у меня только прибавилось и, как бонус, появилось огромное чувство вины перед Жаном и желание хоть как-то сгладить эту вину перед ним.

***

Еще в вечер понедельника я созвонилась с Розали и узнала от нее, что Флавье отстранили от занятий в Пантеон-Ассас, но на этом, кажется, его наказание заканчивалось. Жан не стал продвигать это дело и писать на Леон-Гонтрана заявление. Я тогда решила, что он просто хотел оставить в тайне родство с Флавье, ведь любой скандал мог вывести эту информацию на поверхность. Только намного позже я поняла, что дело было в совершенно другой причине.

Разговор с Розали только усугубил чувство вины перед Жаном. Да и я все больше понимала, что мое положение теперь на своем пике паршивости. При таком раскладе мне стоило больше никогда не выходить из общежития, но черт меня дернул на следующий день поехать в университет.

Я хотела воспользоваться тем, что Флавье отстранили от занятий и в один день решить все нюансы с предметами, чтобы до окончания учебного года вообще не появляться в университете. К слову, я в тот день была жутко взвинченной и вообще плохо соображала, продолжая действовать исключительно на рефлекторном уровне.

В Пантеон-Ассас я старалась быть неприметной, но все равно многие провожали меня взглядами и беспрерывно перешептывались. Даже те с кем я раньше дружила, стоило мне оказаться где-то рядом, тут же убегали прочь, словно я была прокаженной.

***

Я тогда сидела на четвертой лекции, после которой намеревалась вернуться в общежитие и в ближайшую неделю вообще не выходить на улицу. Я даже стала радоваться тому, что мой день прошел без приключений, но, как часто бывает, хорошее уже вскоре закончилось и наступило плохое. В аудиторию без стука зашел Флавье, что тут же вызвало общую взбудораженность, хотя до этого момента все студенты практически засыпали.