Валентина Кострова - Одержимый тобой

– Как только будет готов венок, – достаю из внутреннего кармана визитку (а ведь и не думал брать их с собой), – позвоните, договоримся о встрече, – протягиваю девушке картонку, осторожно ее берет, вчитывается в текст.

– Адам… – читаю по губам, вздрагивая, как от разряда тока, когда ее большой палец скользит по золотым буквам на черном фоне, словно по моей коже. Поднимает глаза, меня засасывает этот невообразимый смертельный омут. Я ради нее готов на все. Она будет моей.

Диана

– Так рано, а ты уже в студии. – Лина с улыбкой появляется в студии и ставит на мой стол большой стакан латте с улыбающимся смайлом.

– Я не могла всю ночь уснуть, а работа помогает расслабиться, – беру веточку омелы и кручу ее в руках, вспоминая вчерашний вечер. Вновь непонятная дрожь охватывает тело, заставляя сердце взволнованно биться в груди.

– Я бы сама не смогла уснуть после случившегося.

– Ты сама это замутила.

– Я просто хотела помочь тебе с Захаром, а то как первоклассники, хочется и за косичку дернуть, и за ручки взяться.

– А в итоге… – Визитка, которую мне вчера вручили, лежит на видном месте. Каждые пять минут я натыкаюсь на нее взглядом и вспоминаю эти черные холодные глаза с обжигающим пламенем. Как такое возможно, не знаю, но мужчина меня пугал и манил одновременно.

– Да не паникуй, сделаешь венок и забудешь об этом недоразумении, – Лина отмахивается, садится за свой рабочий стол. Я вот не могу быть уверенной в том, что это недоразумение легко забыть. Все еще чувствую на губах легкое покалывание от его щетины, все еще чувствую запах его парфюма.

– Да, ты права. Захар вчера пригласил на свидание, – улыбаюсь на довольное кряхтение подруги и по совместительству коллеги. – Обещает нечто романтическое.

– Давно пора.

– Папа тоже одобряет. – Вплетаю в венок широкую красную ленту с золотыми нитями.

– Твой папа спит и видит тебя с фамилией Макаровых. Это тебе не Тайсум.

– Ты знаешь его фамилию? – удивленно оборачиваюсь к подруге, она выглядывает из-за монитора, смешно шевеля своими бровями.

– А кто ее не знает. Он один из самых богатых людей не только в России, но и за пределами матушки-родины. О нем знают все, кто охотится на толстый кошелек и выгодное сотрудничество.

– Ты, я так понимаю, смотришь на его кошелек.

– Я реально смотрю на свои шансы, поэтому не обольщаюсь, а вот ты… – Вновь смотрит на меня выразительным взглядом, я качаю головой.

– Это смешно. Меня такие не привлекают. Мы внешне слишком разные, что говорит и о взглядах на жизнь. Тем более где гарантия, что у него дома нет гарема и ты не третья жена.

– Он никогда не был женат. Будь тебе интересны светские сплетни, ты бы об этом знала еще вчера.

– К счастью, меня не интересует эта мишура богатой жизни.

– Хорошо об этом говорить, имея обеспеченного папу. – Неудачно срезаю веточку ели из-за дрогнувшей руки. Знаю, что Лина не специально и вряд ли задумывается над тем, что ляпает. Но каждый раз мне неприятно это слышать, словно я виновата в том, что не нужно думать о деньгах. Я давно не завишу от папы. Конечно, квартира на Тверской, машина, начальный капитал на собственное дело – это его заслуга, но с каждым месяцем уверенность в себе и в своем бизнесе растет и вширь, и ввысь.

– Сегодня у нас декорирование новогодней елки у Кирсановой.

– Да, я помню, уже почти все готово, – довольно вздыхаю. Венок еще не до конца оформлен, но основная мысль уже видна. Сдержанный, стильный, впрочем, человек, которому я его делаю, точно такой же: спокойный, строгий. Мелкие детали декора придадут венку свой шарм, неповторимость. Хочется отразить в этом украшении харизму мужчины. Он притягателен, заставляет о себе думать, не прилагая никаких усилий. Черт! Надо срочно переключиться на работу, она всегда мне помогает перебить ненужные мысли. Впрочем, сама себя обманываю. Венок – часть моей работы, а все равно думаю об Адаме, о его мужской красоте, которая так разительно отличается от смазливой красоты Захара. Правда, ко второму у меня чувства давно…

Заказ Кирсановой самый крупный в уходящем году. Звезда «Инстаграма» пожелала, чтобы мы оформили главную елку в гостиной, задекорировали саму гостиную и холл. Заказ, конечно, уступает в размахе заказам звезд нашей эстрады, но для меня он важен, как и остальные. Мой бизнес – мой ребенок, я его очень люблю и тщательно слежу за ростом. Поэтому любая возможность положительно засветиться мною используется. Кирсанова, возможно, в своем блоге напишет пост. Об этом девушка обмолвилась при оформлении заказа.

– Я составлю график на следующий год. И пора подумать, как будем отмечать Новый год! – Лина поправляет коробку в багажнике моего джипа, пребывая мыслями уже в праздничной суете. Я пока с ней не на одной волне.

– Составляй. Я после Кирсановой поеду к отцу, так что не жди меня.

– Океюшки! – чмокает в щечку. – Ребята уже выехали.

– Да, они написали, – благодарно сжимаю подруге руку и спешу сесть в машину. Мне надо успеть проскочить пробки, Кирсанова живет на выезде из Москвы, в одном из закрытых поселков.

Мне везет с дорогой, с музыкой на любимом радио и с настроением. Впервые после смерти мамы ощущаю приближение Нового года. Откуда-то возникает ощущение чуда, может быть, Захар ответит мне взаимностью, ведь вчера он явно показал свой интерес ко мне… И этот Тайсум… Хотя нет, с ним все понятно, мы с разных орбит, случайно пересеклись. Мои приступы дрожи – это просто порывы симпатии, которые возникают, когда встречаешь интересного человека. Не более.

Быстро доезжаю до поселка, прохожу контроль суровых мужчин в форме и спокойно еду к двухэтажному особняку из желтого кирпича. Ворота мне открывает неулыбчивый охранник. Ребята активно выгружают крупный декор из «газельки», я паркуюсь рядом.

– Вам помочь? – подпрыгиваю на месте, открывая багажник. Сердце подскакивает к горлу, перекрывая дыхание, потом резко падает вниз. Это Он. Тот самый мужчина, который выиграл поцелуй под омелой. Его взгляд все такой же обманчиво спокойный. Почему обманчиво? Потому что интуитивно чувствую, как за этой маской скрывается опасный хищник, готовый в любую минуту не только рыкнуть, но и сжать челюсти на твоей шее.

– Ой, спасибо. – Хотелось бы отказаться, но коробка действительно тяжелая, я ее грузила с Линой. – Мы вчера виделись. – Глупо такое говорить, но лучше так, чем молчать.

– Адам. – Он подходит ближе, и меня окутывает его аромат. Тот самый запах парфюма, который еще не выветрился у меня из головы. Робко поднимаю на него глаза. Вчера на шпильках мы были почти одного роста, сейчас я чуть выше его плеча. Он… крупный, как борец. Даже под плотной тканью пальто угадывается спортивная фигура любителя потягать железки. Я вот предпочитаю бег и аэробику.