Степанида Воск - Черный ворон, рыжая ворона

Тяжелый недоверчивый взгляд прошелся по мне, словно рентген. Что именно хотел увидеть во мне мужчина, я не знала, а спросить было как-то неудобно. И так слишком многие вопросы требовали ответа.

– Он меня убьет, когда узнает, что я тебе рассказал, – глухо произнес Карл. Даже каркающие нотки исчезли в голосе.

– Кто «он»? – сердце нещадно забилось, грозя выскочить из груди. За доли секунды до я поняла, что сейчас мне откроется страшная тайна. Хотела ли я ее услышать? Или лучше остаться в неведении.

– Твой Алексей. Он просил ничего не говорить. Тебе не говорить, – усмехнулся Карл.

Мир замер. Время остановилось. Я пыталась осознать услышанное. Что-то в моей голове не сходилось.

– Где он? Он живой? – медленно спросила у мужчины, и, не дожидаясь ответа, залепетала. – Я знала. Я всегда знала. Он не умер. Он где-то рядом. Скажи где он? – я буквально кинулась на Карла, желая вытрясти правду. Я даже протянула руки для этого. В следующий миг неведомая сила откинула меня назад, распластав над кроватью, а сверху надо мной навис мужчина, вглядываясь в глаза.

– Он мертв. Для тебя он мертв. Обратной дороги нет, – то ли каркал, то ли шипел мне в лицо Карл.

– Но ты же сказал…, – я осеклась, не зная за что ухватиться в качестве основы.

– Для меня он жив, а для тебя мертв,– именно этого я и боялась.

– Как так? – мой мозг отказывался понимать.

– Вот зачем я только поддался на провокацию? Зачем начал отвечать на твои вопросы? Не надо было это делать, – с какой-то обреченностью произнес мужчина, глубоко дыша. Ему как будто не хватало воздуха.

Внезапно меня погладили, проведя костяшками пальцев по щеке.

Близость тела Карла дурманила мозг. Вроде бы такой ответственный момент, а я кожей ощутила притяжение, чуть ли не зов тела мужчины, на который отзывалась моя сущность, не обращая внимания на осознанные желания и стремления.

В какой-то миг мне захотелось, чтобы Карл меня поцеловал, или хотя бы как в прошлый раз провел пальцем по губам.

– Что со мной? – задала вопрос, стараясь найти ответ у мужчины.

А в это время Карл напряженно смотрел на меня, силясь что-то сказать, но так и не сказал, сумев лишь беззвучно прошептать:

– Он здесь.

Я не была уверена, что правильно разобрала движения губ мужчины. Наверное, мне показалось.

– Карл? – с замиранием сердца спросила у застывшего надо мной человека. Его взгляд был направлен в одну точку, куда-то мимо меня.

А потом произошло что-то невообразимое, что трудно поддается объяснению. Лицо Карла, изменило свою мимику. Нет, оно не стало другим, просто в нем появилось нечто неуловимое, легко узнаваемое. До дрожи. До нескончаемой икоты.

–Ну, вот мы и встретились, Ива, – от удивления я замерла с открытым ртом. Ивой меня звал только один человек и то в состоянии крайне сильного душевного волнения. Тот, от которого у меня начинали дрожать колени, а зуб не попадал на зуб. Тот, от которого я думала, что избавилась навсегда.

– Алекс? – почувствовала, как ужас когтистой лапой проник в сердце. Мне сразу стало холодно, настолько, как будто я попала из жаркого лета в холодильную камеру.

– А ты думала, что рассталась со мной? – рассмеялся мужчина. – Ты глубоко ошибаешься, Ива. Я вернулся.

В следующий миг мои руки были зафиксированы на кровати над головой, а потом и вовсе перехвачены мужской ладонью. Так, что не дернуться.

– Алекс, это, правда, ты? – с замиранием спросила у мужчины, внешне ничем не напоминающего моего бывшего мужа. Но я, даже не спрашивая, могла дать ответ. Это был Алекс. Его появление я ощущала моментально. Мне даже не надо было гадать, хватало одного лишь мимолетного взгляда.

– Я, крошка. Я-а-а, – самодовольно ответили мне. – Ты рада меня видеть? – в интонациях Карла стали проскальзывать все больше до боли знакомых ноток. Вот только это совсем не радовало. Было бы гораздо лучше, если бы я никогда не встречалась с Алексом. Но жизнь рассудила иначе. От меня ничего не зависело.

Жуткую сторону натуры умершего мужа я не любила и боялась до умопомрачения.

Шизофрения.

Когда мы с Алешкой узнали этот диагноз, то были крайне шокированы. Как такое могло случиться в нашей благополучной семье? Как такое, вообще, могло случиться? Во всем я винила себя. А как иначе? Ведь именно из-за меня моей глупости мой добрый, мой любимый Леша решил попробовать наркотики. Кто-то из случайных друзей подсказал, где их можно взять, обещая улет от реальности. Улет после приема был и какой, а реальность превзошла все ожидания, но только не те ожидания, которые ждали. Как позже выяснилось та наркота, которую попробовал Леша, была некачественной и что самое ужасное, она была синтетической, созданной в лаборатории, без соблюдения технологии приготовления, а потому была грязной. И это вызвало побочные реакции.

Атака химии на организм Леши не прошла даром. Первой ласточкой была попытка суицида. Я буквально вытащила его из петли, когда случайно зашла в туалет, он уже практически задыхался в петле.

Дальше было длительное лечение, восстановление психического состояния. Мы думали, что все обошлось. Болезнь нас миновала. Но все оказалось не так. У Алексея началось раздвоение личности. Вот вроде бы он нормальный адекватный, любящий меня, муж, а буквально через мгновение в него как будто вселялся бес. Он мог нагрубить, ударить меня, оскорбить, связать крепко, если ему этого хотелось.

А я все терпела, терпела и любила, желая лаской и вниманием сгладить острые углы. Мы долго боялись признаться в существующей проблеме. Долго не шли к врачам за помощью, надеясь, что все пройдет, что все будет опять как раньше. Но все не прошло, а стало только хуже. Вторая личность в Алексее все чаще и чаще проявлялась, подчиняя под себя основную. Алешка сдавал позиции Алексу.

Со временем я четко могла видеть, кто из личностей присутствовал в моем муже: Алешка или Алекс. У них даже поведение разнилось, но лишь одно было общим, это любовь ко мне. Теплая, милая, всепрощающая со стороны Алешки и агрессивная, болезненная, все контролирующая со стороны Алекса.

А я?

Я любила Алексея таким, каким он был, с его двойственностью и перепадами настроения. Вначале мне даже немного нравилось, что муж может быть разным то тихим и добрым, то шумным и деспотичным. Но потом я все больше стала опасаться второй натуры Алексея, она начала меня частенько пугать. Но при этом я все равно не переставала любить мужа.

– Безумно, – вырвалось у меня в ответ.

– Я так скучал. Ты даже не представляешь, как я скучал, крошка, – в следующий момент в глазах Карла появилось выражение, свойственное лишь Алексу. Впрочем, я уже не сомневалась, кто со мной говорит. – Я никак не могу забыть твой запах и твой вкус. Крошка, ты знаешь какая ты на вкус? Сладкая, – по позвоночнику пронесся ледяной вихрь.