Злата Тур - Помощница-беглянка

Сейчас он посмотрит, как она будет чистить фрукт-провокацию, догадываясь, что вовсе не желанием накормить продиктован приказ. Как она покраснеет, когда придется взять его в рот под насмешливым взглядом. Что – что, а вгонять в краску он умеет.

И сделает она это для него. Глеб почувствовал, как от возбуждения сердце пропустило удар, гулко ухнуло и словно сбилось с ритма.

Он для вида куснул яблоко и вперил тяжелый взгляд прямо в глаза девушке.

– Глеб, поясните мне мотивы столь странного приказа. На собеседовании вопрос вкусовых пристрастий не стоял, – девушка, пытаясь храбриться, вопросительно посмотрела на него.

– Мы скоро летим в Париж, нужно закупить новое оборудование для печати глянцевых каталогов. И еще кое – какие дела светского характера. Я хочу убедиться, что тебя можно брать в общество, что ты не чавкаешь и не причмокиваешь.

Произнося последнее слово, Глеб мстительно прищурился и затаил дыхание.

– Как скажете, – Лина подошла к шкафчику, достала тарелку, нож и вилку, вызвав у Демова неподдельное удивление.

Девушка положила банан на тарелку и, придерживая его вилкой, отрезала кончики. Затем сделала продольный надрез и ловко освободила от кожуры.

Отрезая маленькие кусочки банана, она вилкой аккуратно отправляла их в рот.

Если бы это было честное партнерское состязание, Демов, несомненно, сказал бы: «Снимаю шляпу!». Однако его личная, вышколенная армия тараканов только скорбно поджала губы куриной жопкой и похоронной процессией удалилась в темный угол, зализывать раны, нанесенные самолюбию хозяина.

Глеб, едва скрыв разочарование, некоторое время наблюдал за действом, затем, чтоб не показаться совсем неучтивым, дал оценку. На любезности его, конечно, не хватило, и он отвесил весьма сомнительный комплимент.

– Ну, хоть в чем-то ты похожа на Ингу. Умеешь себя вести за столом, а то взял тебя, как кота в мешке.

Лина шестым чувством уловила перемену настроения шефа и облегченно вздохнула. Она, конечно, догадалась, что у него были какие-то свои соображения насчет банана, но истинная причина такого тест-драйва ей и в голову не пришла.

Однако радоваться было рано. Раздосадованный неудавшейся местью, Глеб уже начал подумывать – а не устроить ли прямо сейчас финальную проверку и раз и навсегда решить вопрос: «Быть Глебовой секретаршей или же она пойдет искать работу дальше»

Не желая отступать от заведенного им ритуала посвящения, вернее непосвящения (ни одна из нанимаемых им помощниц не проходила этот этап), он уже готов был расстаться с Линой. Хотя в глубине души ему очень этого не хотелось, раз. И два – девчонка на грани выживания, и выкинуть ее на улицу – это значит поступить по-свински.

Хотя Нильс с радостью возьмет на содержание – она будет сутками сидеть в снятой квартире, готовить радостно ужин к его приезду, не требовать бриллиантов, преданно ждать…

«Сука, совсем башня поехала! Еще скажи: «Тапочки приносить!»

Он раздраженно прикурил, затянулся глубоко, до отказа наполняя легкие всей хренью, о которой предупреждает Минздрав, но желанное удовлетворение не приходило.

Что-то было в этой девчонке, помимо фамилии, что заставляло думать о ней, беситься. Представив ее развратных лапах Нильса, он чуть не заскрипел зубами.

Ну вот! Народная мудрость рулит! «Не буди лихо, пока оно тихо!» Наглая рожа друга уже ехидно улыбалась ему с экрана телефона.

– И тебе не хворать! – коротко, предупреждая какую-нибудь язвительность со стороны Нильса, буркнул он и смиренно приготовился выслушивать, какая «узенькая, горяченькая, грудь, стесняшка» и пр.

На удивление, Нильс был немногословен. И слова в адрес Лины кардинально отличались от всего, что приходилось выслушивать Глебу за время их долгой дружбы.

– Глебка, уволь-ка свою секретаршу, у меня есть планы платить ей больше, -Демов поразился, насколько этот енот-потаскун отзеркалил его мысли.

–Ага, я только нашел что-то стоящее, а он – «Уволь!» Ищи дурака! – огрызнулся он для проформы. Теперь эта мысль уже требовала детального рассмотрения.

– Так сделай сам, и дурака искать не придется! – из трубки, наконец, раздался жизнерадостный хохот, подтвердивший, что друга не подменили инопланетяне.

– Ага, а потом наиграешься и на помойку?! Ты же ее до пенсии содержать не будешь? Девчонке нужна работа, – безапелляционно заявил Глеб.

– А ты, часом не в Министерстве труда на побегушках? – Нильс, уже конкретно обозначивая цель, готов был с ножом к горлу пристать к другу.

– К тому же, если она пройдет проверку, я ее точно не уволю, будешь приходящим папиком. А если нет, так сам уволю.

Препираясь без особого энтузиазма, никто из них не озвучил, что схлопотал весьма болезненный щелчок по носу самолюбия.

Нильсу, как картежнику – козырь, нужно было как можно больше информации. Его завоевательные планы теперь предполагали полномасштабные действия. Разыгравшаяся фантазия, рисовала, как он учит плохому эту интеллигентную скромную девочку, ее потупленный, смущенный взгляд, ее стыдливый румянец. А его руки – наглые и жадные изучают ее манящее тело. Эти эротические картинки взрывали мозг, отдавались в паху и будоражили кровь.

Глеб не хотел признаться, что Лина тоже непрошенно поселилась в его мыслях.

Как два лося в период гона, они готовы были схлестнуться рогами, меряться хвостами, обнажить клыки – словом, всячески показывать свои права на эту молоденькую самочку. И если бы общение проходило не по телефону, то наверняка, перепалка бы носила более язвительный характер.

Глеб все еще и для Нильса, и для себя прикрывал свой интерес, как плащом-невидимкой, разглагольствованиями о работе. И чтобы раз и навсегда решить этот вопрос, пообещал Нильсу разобраться в ближайшее время. И дать свой ответ.

Он вызвал Лину, надев предварительно свою самую непроницаемую маску, за которой посетитель мог сколько угодно пытаться разгадать эмоции.

Крутанувшись в кресле, он развернулся к шкафам и тем самым молча дал понять, что речь пойдет именно о них.

На лицо он маску, конечно, напялил, но совсем забыл про язык жестов. Он барственно откинулся на спинку кресла, вытянув ноги и расставив их, непроизвольно привлекая внимание к тому, что между ними. Поза подавляющая, поза самца, уверенного в себе. (Ведь неудачники робко прячут свое хозяйство). И поэтому девушка была явно смущена его видом.

Не глядя на нее, он тыкал пальцами в шкафы.

– Ты единственный человек, который будет иметь доступ в мой кабинет. Я в ближайшее время буду мотаться, вдруг позвоню и понадобится что-то, откроешь – договора, платежки. Запоминай. Возле окна мелочовка всякая – сувенирная продукция, подарки – это всякая хрень. Левый от двери – по банкам, средний по логистике, правый по типографии. Эти закрыты. Единственное – в среднем шкафу вторая сверху дверца не закрыта, там замок сломан. Туда ни при каких обстоятельствах не засовываешь нос. Это приказ. Я понятно излагаю свои мысли?