Алайна Салах - Порочная месть

«Как ты?»

«В норме. В мое распоряжение предоставлена личная клетка, и она выглядит на пять звезд»

«Тюрьма от кутюр. Уже неплохо. Ты видела Кейна?»

«Мой гид сказал, что он появится в течение часа»

«Пошли говнюка к черту. Запрись в своей комнате и никого к себе не впускай»

Я невольно усмехаюсь, представляя, как подпираю тумбочкой дверь и как Прайд пытается ее выломать.

«Может быть, так и сделаю»

«Слушай, это ведь Кейн, который знал тебя еще подростком. Как бы он ни был зол на твоего брата, вряд ли он станет делать с тобой что-то ужасное»

Я вспоминаю небрежные слова Кейна: «Буду трахать тебя, пока ты мне не надоешь» и чувствую, как озноб снова сочится под кожу. Нет, этому мужчине явно плевать на наше давнее знакомство.

«Не волнуйся за меня. Вряд ли Кейн станет пачкать свою дорогую мебель в попытке меня расчленить. Напишу тебе позже»

Рука с зажатым телефоном безжизненно опадает на покрывало, и сама я с шумным вздохом сползаю головой на подушки. Разглядываю идеально белый потолок в обрамлении лепного бордюра и чувствую, как тяжелеют веки. Закрываю глаза и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Я просыпаюсь от негромкого, но настойчивого стука в дверь. Поднявшись на локтях, вижу в образовавшемся зазоре высокую фигуру Прайда.

– Прошу прощения, что разбудил, мисс Соулман. Мистер Колдфилд дома и просит вас спуститься вниз к ужину.

Последняя фраза отдается в груди горькой усмешкой: Кейн попросил? Вряд ли такое возможно.

– Скажите мистеру Колдфилду, что я не голодна, – бормочу, кутаясь в покрывало, как если бы холодная ткань могла защитить меня от реальности. По нахмурившимся бровям Прайда вижу, что его такой ответ не устраивает, что подтверждают его следующие слова:

– Мистер Колдфилд очень хочет вас видеть.

Поняв, что если я не соглашусь, то Прайд найдет иной способ доставить меня в гостиную, опускаю ноги с кровати и сухо произношу:

– Передайте мистеру Колдфилду, что он может начинать ужинать без меня. Я скоро спущусь.

Прайд с секунду изучает меня глазами, после чего коротко кивает и закрывает за собой дверь. Стягиваю с себя рубашку, прилипшую к спине от пота, и плетусь к двери, которая была обозначена как ванная. Разобравшись с диковинными смесителями, включаю воду в душевой и быстро намыливаю тело ароматной пеной из прикрепленного к стене металлического диспенсера. Голову решаю не мыть, потому что не уверена, что найду фен, да и вообще не хочу, чтобы Кейн думал, что я как-то готовлюсь к встрече с ним. Обнаружив на полках пушистые полотенца с вышитой монограммой «КейКей», зло фыркаю и начинаю быстро растирать ими тело. Влажную рубашку сменяю на мягкую хлопковую толстовку, которую нашла в своей сумке, натягиваю джинсы и, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы прессом кислорода погасить поднявшееся волнение, выхожу за дверь.

– Кухня слева от вас, мисс Соулман, – слышу голос Прайда, едва моя нога покидает последнюю ступеньку. Пробормотав «спасибо», шагаю в указанном направлении и оказываюсь в помещении, больше напоминающем банкетный зал, где за сервированным в лучших ресторанных традициях обеденным столом восседает хозяин дома, одетый в белую рубашку, расстегнутую на две пуговицы. Судя по пустующей тарелке и нетронутому стакану с минеральной водой, к ужину он не приступал.

– Ты долго, – голос Кейна пронизан недовольством, когда он рассматривает меня из-под расслабленных век.

Шантажом заставил меня приехать к нему домой и выглядит раздраженным оттого, что я задерживаю его трапезу.

– Необязательно было меня ждать, – парирую холодно и с нарочито громким скрежетом отодвигаю стул. – Я все равно не собираюсь есть.

Едва я приземляюсь на стул, на кухне появляется худощавый мужчина в синей рубашке и брюках и, подойдя к столу, начинает бесшумно раскладывать еду по тарелкам: кажется, это ягненок с овощами. По очереди наполнив сначала тарелку Кейна, а затем мою, также беззвучно покидает кухню.

Кейн берет в руку вилку и, глядя на меня, откинувшуюся на спинку стула в немом протесте, негромко цедит:

– Ешь.

– Я сказала, что не хочу, – говорю твердо и заставляю себя встретиться с ним глазами. – Где мой брат? Он не выходит на связь.

– Если ты полагаешь, что я буду терпеть твои истерики и попытки объявить голодовку, ты сильно ошибаешься, – холодно произносит Кейн, неспешно отрезая кусок мяса ножом.

– А чего ты ожидал? Что шантажом заставишь меня приехать к тебе домой и получишь покладистую наложницу? Будешь наказывать меня розгами за непослушание?

– Это лишнее. Попробуешь вставать в позу, через день вернешься в свою конуру и займешься организацией похорон брата. Уясни одно: то, что ты здесь – это скорее услуга с моей стороны. Альтернативный способ решения проблемы. И всего этого бы не было, явись твой брат ко мне сам и верни он то, что у меня забрал.

От этой демонстрации превосходства и напоминания о моей собственной беспомощности мой голос трескается.

– Артур знает, что я здесь?

– Он, как минимум, догадывается.

– То есть ты держишь меня у себя до тех пор, пока он не вернет то, что он тебе должен?

– Кажется, я уже пояснил тебе, что ты останешься у меня до тех пор, пока мне будет этого хотеться. Не нужно воспринимать мои слова как шутку, Эрика.

Встречаю его тяжелый взгляд на своем лице и чувствую, как по телу разносится нервное покалывание от незавуалированного намека в этой фразе. Так Кейн подчеркивает, что намерен привести все свои обещания в силу.

– А теперь ешь, – он кивает в мою наполненную тарелку и делает неуловимый жест рукой, после которого на кухне вновь появляется тот самый мужчина с бутылкой вина. Насильно заставляя себя пережевывать кусок ягненка, наблюдаю, как стоящий рядом со мной высокий бокал на два пальца наполняется рубиновой жидкостью.

– Выпей, – слышу насмешливый голос. – Надеюсь, вино по-прежнему действует на тебя расслабляюще.

Наш молчаливый ужин то и дело прерывается звонками мобильного Кейна. Судя по обрывкам фраз, разговор касается его бизнеса, поэтому спустя какое-то время я перестаю в них вслушиваться, предпочитая налегать на вино и украдкой посматривать на своего тюремщика. Лицо Кейна жесткое и бесстрастное, когда он коротко отдает распоряжения в трубку, и я с горькой усмешкой вспоминаю, как, лежа в своей юношеской кровати, мечтала о том, что однажды он меня полюбит. Святая наивность. Монстр, сидящий передо мной, не способен любить.

От вина щеки начинают гореть, и мышцы, скованные многочасовым напряжением, постепенно расслабляются. Воспользовавшись отвлеченностью Кейна, откидываюсь на спинку стула с бокалом в руке и изучаю интерьер кухни: серые подвесные шкафы, без единого намека на то, что ими когда-либо пользовались, сияющую плиту, похожую на пульт управления космического корабля, и массивную барную стойку. Интересно, тот мужчина, который раскладывал еду, сам ее готовил? И сколько вообще у Кейна наемного персонала в доме? Пока я насчитала троих: Прайд, предположительный повар и домработница, о которой он упоминал при разговоре в его кабинете.