Алайна Салах - Трое

Издав короткий смешок, он трётся подбородком о макушку и запускает руку мне под футболку. Кожа мгновенно покрывается мурашками, хотя он просто поглаживает мой живот.

– Рус, может приглушишь свет? – растягивая букву «у» в его имени, просит Рената, очевидно, решившая создать атмосферу романтики для себя и заодно для нас. С небольшой заминкой Руслан встаёт и щелкает выключателем, оставляя горящим лишь один светильник в дальнем углу гостиной.

– Нравится кино? – шепотом спрашиваю Мирона примерно на середине фильма.

Вместо ответа он обхватывает мой подбородок, оттягивая голову назад, до тех пор пока наши губы не встречаются. Его пальцы вновь пробегаются по моему животу, язык проскальзывает мне в рот, посылая знакомую дрожь по телу. На несколько мгновений я отключаюсь от реальности, в которой недалеко от нас находятся Руслан и Рената, и только вырвавшийся из лёгких стон становится сигналом к тому, чтобы отстраниться.

Открыв глаза, я машинально смотрю на наших соседей. Рената, наклонившись к Руслану, что-то говорит, я не различаю слов, улавливая лишь лёгкую вибрацию речи. Но вся её поза, то, как она изогнула спину, и даже то, как падают её волосы, говорит об интимности момента между ними. Я невольно затаиваю дыхание, а потом вдруг вижу, что Руслан резко мотает головой.

Судорожно сглотнув, я отвожу взгляд и впиваюсь глазами в экран. Что между ними происходит, меня не касается. Почти сразу же глухо пружинит диван, Рената встаёт, Руслан тоже.

– Всем пока, – произносит она механическим голосом и, не дожидаясь наших нестройных «Пока», скрывается в дверях.

– Она обиделась? – растерянно смотрю, как Руслан покидает комнату вслед за ней.

– Без понятия. Но думаю, Рус её отшил.

Наклонившись, я поднимаю с пола пустой фужер и иду к столу, чтобы налить вина. Адреналиновое волнение расползается по коже, и мне хочется поскорее его успокоить. Сквозь упругое бульканье слышится шум приглушённого разговора в прихожей, за которым следует хлопок входной двери. Я быстро подношу фужер к губам, делаю жадный глоток и ловлю на себе наблюдающий взгляд Мирона.

– Тебе налить?

– Нет, малыш, мне хватит. Лучше иди сюда.

Едва я забираюсь к нему под бок, в гостиной появляется Руслан. Никак не прокомментировав уход Ренаты, он занимает своё место, отпивает виски и снова смотрит в экран. Наш киносеанс продолжается как ни в чём не бывало.

– Джек-воробей уже не тот, – заговорщицки шепчет Мирон, убирая волосы с моей шеи. Его губы прижимаются к оголившемуся участку кожи, рука, покоящаяся на поясе моих шаровар, вновь скользит к животу, поднимаясь выше.

Я жмурюсь и с силой сжимаю его предплечье, потому что он касается моей груди.

– Мирон, мы здесь не одни.

– Здесь темно, – шепчет он, потягивая пальцами мой сосок.

Жар возбуждения окутывает меня моментально, подстёгиваемый выпитым алкоголем, и мне приходится прикладывать усилия, чтобы не дышать слишком громко. Вторая ладонь Мирона опускается на шов моих брюк, несильно ударяет по нему, заставляя меня выгнуться, и ныряет под резинку.

– Не надо, – сипло выдыхаю я одновременно с тем, как светящийся прямоугольник экрана начинает расплываться перед глазами, а растущее вожделение вышибает из меня всякие и осторожность, и стыдливость.

В этот момент я хочу верить, что полумрак комнаты надежно нас укрывает, чтобы продолжать испытывать то, что со мной происходит. Как тянет и набухает грудь, оттого что Мирон ласкает соски, и как накаляется низ живота, когда он круговыми движениями массирует клитор.

Его ладонь лишь на секунду покидает мою грудь, чтобы забрать у меня фужер и отставить его на подлокотник, после чего вновь её сжимает. Твёрдость члена впечатывается в моё бедро, и только присутствие третьего лица удерживает меня от того, чтобы не запустить руку под резинку его шорт.

– Надо перестать, – неуверенно повторяю я, но рот Мирона глушит мои слова. Мы целуемся, и я знаю, что он возбуждён не меньше меня, потому что его дыхание походит на глухие стоны.

– Хер с этим фильмом, – бормочет он и резким движением ставит меня на ноги. И пока я задыхаюсь от неожиданности и прерванных ласк, произносит уже громче: – Рус, мы пойдём.

Я не вижу реакции Руслана, потому что дезориентирована возбуждением и потому что намеренно избегаю на него смотреть. В голове мелькает мысль, что в комнате не настолько темно, и мы сидели слишком близко, чтобы он не заметил происходящего, но сейчас я предпочитаю думать, что это не так.

Мирон с грохотом захлопывает дверь в спальню и, толкнув меня к стене, впивается в рот поцелуем. Теперь, когда мы одни, я не вижу причин сдерживать собственное возбуждение. Оно рвётся из меня жадными стонами и лихорадочным движением рук. Я запускаю ладонь под пояс его шорт и сдавливаю член. Он каменеет у меня в руке, выступившая смазка увлажняет пальцы.

– Подрочи мне, Тати, – хрипло просит Мирон, стаскивая с меня шаровары.

Я провожу кулаком по его длине и охаю, потому что пальцы Мирона резко и без прелюдий проталкиваются во влагалище. Больше нет расслабляющих ласк, он быстро и глубоко погружает их в меня, задавая ритм моей руке. Чтобы удержаться на ногах, я обвиваю его плечи, губами прижимаюсь к виску.

– Хочу тебя… Трахни…

Мирон резко отрывает меня от стены, обхватив за талию, толкает на постель. Быстро оглядывается вокруг, обходит кровать и щёлкает кнопкой настольного ночника: он любит заниматься сексом при свете. Коротким движением избавляется от шорт, обнажая покачивающийся член, и сжимает его у основания.

– Сними эту тряпку, малыш.

Я машинально облизываю губы и удовлетворяю его просьбу: сдираю себя футболку и отбрасываю её в сторону. Взгляд Мирона растекается по моей груди, пока он неторопливо начинает удовлетворять себя рукой.

– Да… Идеальная. Теперь покажи мне свою задницу.

В животе завязывается новый тугой спазм – так действуют на меня его разговоры. В постели Мирон никогда не бывает молчаливым и запросто мог бы довести меня до оргазма даже не касаясь.

Я приподнимаюсь на локтях и, перевернувшись, встаю на четвереньки. Прелюдия на диване и выпитый алкоголь окончательно уничтожили смущение, поэтому я широко раздвигаю ноги и намеренно прогибаю спину, обеспечивая правильный вид.

Одновременно со звуком всасываемого воздуха половых губ касаются пальцы Мирона. Гладят меня сверху, неглубоко проникают внутрь, заставляя ёрзать и постанывать в ожидании, и через несколько секунд сменяются глубоким вторжением члена.

Я всхлипываю от долгожданной наполненности и сжимаю в кулаках покрывало. Ладони Мирона гладят мои ягодицы, поясницу, его движения неторопливые и глубокие. Я люблю этот размеренный ритм, позволяющий остро чувствовать каждый миллиметр нашего слияния – оргазм в этом случае бывает особенно сильным. Я чувствую его скорое приближение по тому, как в животе концентрируется напряжение, как тяжелеет грудь и как начинают подрагивать ноги.