Эми Мун - Горничная господина Демона

Новый вздох труднее предыдущего, новый удар сердца – больнее… И как только она замерла в трех шагах от трона, тонкие губы разомкнулись, одним словом швыряя ее в бездну ужаса.

– Ангел.

Ноги подкосились, и Энджел все-таки прикусила губу до режущей боли. Демон полыхал яростью.

( 4 месяца назад )

Запнувшись о камень, Энджел рухнула в придорожную грязь. Коленки стукнулись о булыжники мостовой, и боль взорвалась перед глазами снопом разноцветных искр. Прикусив губы, чтоб не стонать, она вскочила и бросилась в первый же переулок.

– Э-э-э, красавица…

Взвизгнув, девушка увернулась от темного силуэта и шарахнулась в сторону. В груди горело. Сырой воздух превратился в огонь, а едкий смог жег легкие.

За спиной послышались крики. Хриплый голос брата толкнул под колени, и Энджел чуть не разбила нос.

В уцелевшем башмаке хлюпала вода, платок сбился, а волосы болтались сосульками и лезли в глаза.

Энджел петляла по кривым лонторским переулкам, чувствую, как с каждой минутой погоня становится все ближе. К крикам добавился свист полицейского.

– Мамочка, мама…. – шептала дрожащими губами, отчаянно колотясь в запертые двери. Везде закрыто! И днем в трущобах опасно, а ночью…

– Пожалуйста, откройте… – скулила, кусая дрожащие губы.

– Вот она, держи!

Кубарем скатившись с крыльца, Энджел нырнула подворотню.

– Ой!

Плюхнулась в грязь, налетев на что-то твердое. Совсем близко слышалась ругань. Заполошно метавшийся взгляд наткнулся на носки идеально чистых сапог. Мужчина! Попытавшись вскочить, она запуталась в юбке и опять упала.

– Она там! – рявкнули совсем близко.

Сапоги двинулись в сторону. Уходит! Не соображая от страха, Энджел бросилась вперед, цепляясь грязными пальцами за голенище.

– Господин!

– Пошла вон.

Глубокий и холодный голос ударил наотмашь. Пальцы разжались сами, но она на коленях кинулась под ноги мужчине, не давая пройти.

– Господин, помогите! Молю вас! Меня хотят…

Темный переулок наполнился светом. Ее догнали.

Энджел взглянула вверх, и новый крик умер на губах, поглощенный бездной мужских глаз.

О… О, Создатель…

Голова пошла кругом, и смерть за спиной – всего лишь досадная помеха.

Энджел не видела все лицо – темный шелковый платок скрывал нижнюю часть. Но ей хватило оставшегося. Теперь она знала, как выглядят черные звезды. Дышать больно, до того прекрасны! Глубокий блеск под веером длинных ресниц манил сильнее, чем мотылька манит огонь. Заставлял вглядываться в мерцающую топь, теряя голову и себя…

И сердце бешено выстукивало уже не от быстрого бега. Пальцы немели, стискивая грязный подол, и неважно, что он мокрый насквозь. Все неважно, кроме мужчины перед ней. Такого высокого, странного… И в груди тоже странно. Дрожит тонкой стрункой, бросая то в жар, то в холод.

– Прощения просим, господин, – хриплый голос брата комком грязи разбил очарование.

Энджел нервно вздрогнула и попыталась незаметно подобраться к мужским ногам. – Сестренка потерялась. Заплутала, глупенькая…

Лжец! Отвратительный, грязный лжец, продавший ее, как скотину! Но перед этим возжелавший опробовать «товар». Тошнота зашевелилась в пустом желудке. Нет, она больше не выдержит ни гнилого дыхания, ни липких пальцев, червями ползающих по коже. Она просто умрет!

– Господин, спасите! – вновь посмотрела вверх, но мужчина разглядывал сборище за ее спиной. – Ради Создателя, господин…

Горло перехватило спазмом, и слезы потекли по щекам. Если он сейчас отступит… Если ударит ее тростью или отпихнет сапогом… Нет, лучше смерть!

– К-хм, благородный сэр… – незнакомый голос за спиной сочился до того липкой подобострастностью, что Энджел передернуло. – Девушка – собственность… этого господина.

– Так и есть, – поддакнул мучитель. – Работает она на меня…

Одним словом с ног до головы выпачкал. Заклеймил продажной девкой. Энджел разрыдалась пуще прежнего. Совершенно обезумев от страха, вцепилась в блестящие сапоги, прижимаясь всем телом.

– Спасите, спасите, – залепетала, утыкаясь лбом в мужскую ногу.

– Она – моя.

С перепугу Энджел не поняла слов. Они прошли фоном, оставив после себя ледяную волну отчаянья, но недовольный гул за спиной все же заставил обернуться.

Грузная фигура Джейкоба занимала почти весь узкий проход. В окружение прокопченных стен и таких же помощников, он на мгновение показался ей олицетворением трущоб. Грязный, подлый… пропитанный извращенной похотью.

– Но, сэр…

– Она. Моя.

В спокойном тоне зазвучала сталь. В лицо бросилась краска, и Энджел скорее опустила голову, плотнее прижимаясь к своему спасителю. Его голос был так же прекрасен, как и глаза! Твердый, будто черный гранит и глубже бездонного неба, а благородная хрипотца щекотала нервы, заставляя сердце то замирать, то пташкой колотится о ребра.

– К-хм, моя сестра уже взяла деньги…

Энджел подавилась воздухом – наглая ложь! Над головой послышался шорох, и ее протест утонул в испуганных криках и топоте. Улица опустела. Да что такое?!

– Хватит пачкать мою обувь, нищенка.

Небрежным толчком мужчина отпихнул ее в сторону.

Вскочив на трясущиеся ноги, Энджел завертела головой. В переулке опять было темно, ни одного из преследователей не осталось. А ее спаситель уходил прочь!

– Господин! – бросилась следом.

А в следующий миг давилась криком, прижимая испачканную ладонь ко рту. Мужчина обернулся, и в его глазах вспыхнуло неживое пламя. Постукивая тростью, перед ней стоял некромант!

– Ты помешала мне пройти. Испачкала сапоги и одежду. Заняла мое время, а теперь смеешь требовать внимания?

Он не кричал на нее. Не произнес ни одного бранного слова, но Энджел перетрясло от ужаса. Меньше, чем грязь под ногами – вот кто она. Жалкая падаль, смевшая открыть рот и обратиться к самому Создателю. Но что герцог делает тут?! Среди пропитанных дымом и людскими пороками улиц…

– Гос… господин де Сармунд! Прошу, убейте меня!

Всем нутром Энджел ощутила мужское изумление. Не ждал, что она знает фамилию единственного некроманта Ангалии*? Или её просьбы? Неважно, Демон обратил на нее внимание. О да, она хорошо помнила это прозвище, что шептали на каждом углу. Бледное пламя потухло, и трость прекратила выстукивать похоронный марш.

– Вы спасли меня и моя жизнь в вашей власти, – торопливо забормотала Энджел, склоняясь перед мужчиной. – Но прошу, не отворачивайтесь от нее, как от безделицы. Меня все равно найдут, и тогда…

Голова опять закружилась, и если бы не стена рядом – валяться ей снова в грязи. Энджел облизнула пересохшие губы, и на зубах захрустел песок.

– …тогда смерть будет дольше и мучительней. Мой господин, будьте милосердны… А если моя жизнь не стоит и капли Вашей силы, то, может, она сумеет послужить во благо? Я очень усердна и вынослива! Умею все по дому: убирать, стирать, готовить, шить… Я очень хорошо шью! Дайте мне самую черную работу, и, клянусь, она будет исполнена быстро и хорошо.