Алайна Салах - P.S. Люблю тебя

Когда я возвращаюсь в гостиную, потратив несколько лишних минут на то, чтобы самой застегнуть молнию, Джейден стоит у окна со стаканом виски в руке.

– Я уезжаю, – твердо и уверенно говорить не получается, голос звучит тихо и мягко.

Джейден кивает. Я берусь за дверную ручку, но ноющая тяжесть в груди вновь разворачивает меня к нему.

– Ты был прав тогда. Во всём.

Джейден не оборачивается и делает новый глоток. В отличие от моего, его голос не звучит мягко.

– Это уже не имеет значения, Таша.

Кажется, получать оргазм и уходить с развороченным сердцем стало традицией.

– Тогда, видимо, до следующего четверга.

– Его не будет. У меня возникли дела.

– Если никто не хочет высказаться, то на этом встречу можно закончить, – Джейден по традиции обводит глазами сидящих и встаёт.

За последнюю неделю мы пересекаемся лишь в зале для совещаний и в кабине лифта по утрам, и результат всегда остаётся один: его взгляд едва задевает моё лицо, словно в мире нет ничего скучнее, и больше к нему не возвращается. Четверг благополучно миновал вчера, и я весь вечер провела, гуляя с Сэмом в парке развлечений.

Джейден не делает намёков, что его планы относительно компании изменились, я избегаю участи элитной проститутки и наспех не смываю следы секса в чужой гостиничной душевой – можно сказать, что жизнь вернулась в привычное русло. Вот только она не вернулась, потому что я знаю: он где-то поблизости. Мысли, много мыслей и противоречивых эмоций раздирают меня перед сном. За последние шесть лет я отшлифовала умение подчинять чувства сухой логике, сортировать их как отходы по контейнерам: бумага к бумаге, пластик – к пластику. Если поступки и поведение человека не укладываются в категорию приемлемых, от него необходимо дистанцироваться, в работе руководствоваться в первую очередь деловыми интересами и так далее. Вне законов логики для меня оставался лишь Сэм. Ради него я готова плюнуть на всё, переступить через любой свой принцип, не раздумывая ни секунды. Моя любовь к нему безусловна и иррациональна – она просто есть, а всё остальное меркнет на её фоне. Когда-то Джейден тоже был моей иррациональностью, так же как и Руби, но по прошествии лет я стала об этом забывать.

То, как дела обстоят сейчас, должно полностью меня устроить, но сердцем принять подаренный комфорт я не могу. Годами я была просто матерью, добровольно похоронив себя как женщину, а с его возвращением вновь вспомнила, каково это – чувствовать себя живой. Каждая наша встреча – вызов с замиранием сердца, и пусть в моём случае это подразумевает терзания и боль, я оказалась неготовой от них отказаться. Потому что Джейден – единственный человек за всю мою почти тридцатилетнюю жизнь, который вызывал во мне настолько сильные чувства. Избавиться от них означает вновь обречь себя на полуживое существование, а я вдохнула слишком большую порцию кислорода, чтобы не хотеть сопротивляться. Две слабости – не так уж и много, так пусть они останутся со мной навсегда. Кому-то под силу распылять свои чувства, со временем менять свои пристрастия, но я к числу этих людей не принадлежу. Понять бы это чуть раньше, и возможно, я бы не совершила той ошибки. Моё сердце с детства окрашено в цвета Джейдена, и блёклым тонам Айзека никогда не было в нём места.

– Таша, я сегодня освобожусь пораньше, – голос Айзека в динамике смартфона звучит доброжелательно и мягко. – Давай возьмём Сэма, поужинаем в ресторане, а потом поедем на премьеру мультфильма, о котором он давно говорит.

Всю неделю Айзек ведёт себя так же, как в первые месяцы нашего брака: старается быть внимательным, проявляет инициативу и уезжает с работы пораньше. Возможно, это как раз то, о чём говорила мама: он подсознательно чувствует моё подавленное состояние и наполняется энтузиазмом. Даже если и так, я ни на секунду не верю, что у нас появилась возможность вытянуть со дна наши отношения, – для этого я слишком реалист. Это не более чем кратковременная ремиссия, после которой тело нашего брака продолжит планомерно увядать.

Айзек приезжает домой в пять вечера, и под возбуждённые возгласы Сэма, озвучивающего спойлеры к предстоящему просмотру, мы загружаемся в машину. Муж и впрямь подошёл к организации совместного досуга серьёзно, потому что через полчаса мы останавливаемся возле моего любимого французского ресторана.

– Мама, я хочу попробовать лягушку, – объявляет Сэм, когда швейцар открывает для нас дверь. – Ты же мне закажешь?

– Смелый выбор. Уверен, что не передумаешь?

– Я завёл специальную тетрадку и туда записываю все необычные вещи, которые со мной случились. Помнишь, когда я увидел красную ящерицу в парке и погладил её? Я записал. Сегодня попробую лягушку и тоже отмечу.

Я улыбаюсь. Не зря говорят, что наши дети будут лучше, чем мы. У моего сына правильный настрой на жизнь.

– Надеюсь, твоя тетрадка достаточно толстая, потому что у тебя будет ещё много всего интересного.

Мы проходим к столу, который Айзек предусмотрительно забронировал, и рассаживаемся. Официант принимает заказ, включающий порцию лягушачьих лапок, и приносит бокал вина для меня. Несмотря на то, что подобные вылазки втроём мне не в новинку, сегодня я не могу расслабиться. Я бы предпочла пойти лишь с Сэмом, остаться дома у телевизора, но не сидеть в этом ярко освещённом зале на каблуках и в тесном платье, играя в счастливую семью. Легко сделала бы это в другой раз, но не сегодня. Для этого на душе слишком холодно и пасмурно, а я слишком отчётливо чувствую фальшь.

– Хорошо, что пришли пораньше. Ещё пара часов, и в зале будет полный аншлаг, – замечает Айзек, наливая Сэму стакан воды.

Я не отвечаю, потому что ответить мне, собственно, и нечего, а ещё, потому что отвлекаюсь на лёгкое жжение на лице. Быстро обвожу глазами зал и вздрагиваю от колючей искры, вонзившейся в грудную клетку. Я не ошиблась: Джейден пришёл в тот же ресторан. Наши взгляды пересекаются, его – соскальзывает на спины разговаривающих Сэма и Айзека и, задержавшись на долгую мучительную секунду, возвращается к собеседнику, сухощавому мужчине с залысинами.

В лёгкие будто насыпали стеклянной крошки, грудь горит, словно и правда истекает кровью, а в голове стучит: «Он ведь никогда не видел нас втроём». Мне нестерпимо больно, но вовсе не за себя, а за него. В своих пристрастиях я и правда совершенно иррациональна.

Джейден покидает ресторан спустя полчаса, и я хочу верить, что он больше на нас не смотрел. Сейчас я искренне хочу, чтобы ему было всё равно.

*************

Моё состояние в последующие дни отдалённо напоминает депрессию: жизнь идёт своим чередом, но в ней мне совсем некомфортно. Время, когда засыпает Сэм, стало моим нелюбимым, потому что оно означает покинуть его спальню и вновь остаться одной. Поэтому во вторник я, поддавшись порыву, набираю Эмми и приглашаю её пропустить по бокалу вина за ужином в нашем обычном месте.