Полина Ордо - SM: Доверие

– Держи, – Лиля сунула мне в свободную ладонь небольшой ключ. – Как бы сказал мой психиатр, это была естественная реакция моей психики. Искать в незнакомом знакомое. Мой мозг решил, что герои сказки будут мне более привычны. Им я поверю. Он оказался прав.

МАРТ 2019

Я потирала запястье, со злостью наблюдая за тем, как на моей коже появляется багровый след от наручников. Но я практически сразу остыла, вспомнив слова Лили.

Она сидела на цепи.

– Почему Пугало?

– Что? – Лиля отвлеклась от дороги всего на секунду, окинув меня недоумённым взглядом.

– Почему Пугало?

– Не знаю, – девушка пожала плечами и криво улыбнулась. – Просто он был такой… страшный. Но со мной был добр, насколько это возможно. Даже заботился, пусть это и выглядело не так. А ещё он был умный. Очень умный. Но это я поняла гораздо позже. Просто, когда была такой маленькой, то плохо понимала, что к чему. Не то что сейчас.

С каждым словом, я верила Лиле всё больше. Её рассказ не был похож на бред сумасшедшей. Почему же Серёга ей не поверил? Или он увидел в ней что-то другое? Или знал о ней гораздо больше, чем я.

– А если… если Серёга не сможет тебе помочь?

Лиля крепче сжала руль и поджала губы. Она что-то обдумывала, внимательно наблюдая за дорогой.

– Лучше бы ему сделать всё, что нужно. Иначе… – холодный взгляд пробрал меня до костей. Ведь обещала не трогать меня. – Он очень пожалеет.

***

2002

Сидя по-турецки на холодном дощатом полу, я с интересом разглядывала древесный узор. Больше мне было нечем заняться.

Пугало не приходил уже очень давно.

А кроме него никто не приносил мне книг.

Это единственное, что мне было разрешено. Больше ничего.

Проведя пальцем по забавной завитушке на узкой, щербатой дощечке, я думала о том, куда же делся Пугало.

В комнате стало совсем темно. Закрытые ставни не пускали сюда солнечный свет, он пробивался совсем тонкими ниточками через малейшие щели. А сейчас, видимо, уже вечер.

Пошёл четвёртый день. Если я правильно всё сосчитала.

Да. Четвёртый день, как он ушёл.

Загремев цепью, я устало встряхнула руку и подползла к грязному матрасу. Никому нет дела до меня.

Может, это и хорошо. Что я одна.

В животе сильно заурчало. Очень кушать хочется. Грязная, пустая миска так и стояла у двери. Сегодня я ничего не ела. Хотя сделала так, как сказал Пугало. Я всё делаю, как он говорит.

Когда я только здесь очутилась, то много плакала. Он просидел со мной несколько часов, пока я не привыкла и не перестала его так сильно боятся. Как только я стала смотреть на него без дикого ужаса, он вышел и принёс что-то.

– Держи, – мужчина протянул мне бутылку воды.

Я боязливо взяла её и начала торопливо пить, захлёбываясь и жадно вздыхая.

– Не выпивай всё зараз. Лучше по чуть-чуть, маленькими глоточками. Пей только тогда, когда во рту начнёт пересыхать. Я не всегда здесь буду. Береги воду.

Так я и делала. Берегла воду. Берегла еду.

Но кушать всё равно хочется очень сильно.

Свернувшись калачиком на холодном матрасе, я натянула на себя колючее и тяжёлое шерстяное одеяло.

Смотря в одну точку, вспоминала, как мы с Тимом купались в речке. Как мы с визгом бросались в воду с крутого берега и весело смеялись, убегая по песчаному берегу от Амины. Как она плакала, протягивая к нам руки.

Амина, Тим, мама…

Папа.

Его я уже почти не помнила.

Первые дни я постоянно звала маму, чем ужасно раздражала всех. Мне всё не верилось, что я больше никогда не увижу её. Просыпаясь в слезах, кричала, сжимаясь в комочек.

Угроза сидеть с кляпом во рту сделала своё дело.

Теперь я только плакала.

Сейчас и плакать нечем.

Интересно, ищет ли меня мама?

Знает ли она, что произошло с папой?

Пугало тогда пришёл какой-то весёлый и от него неприятно пахло чем-то резким, невкусным. Хрипло кашляя, он подвинул мои ноги и сел на край матраса.

– Эй, держи, – сунул мне булку в руку и потянулся к карману грязной клетчатой рубашки, доставая из него мятую пачку сигарет.

Вдыхая сладкий аромат свежей булочки, я не могла поверить своим глазам.

– Ешь.

Дважды говорить не надо было. Торопливо отламывая маленькие кусочки, я запихивала их один за одним в рот, наслаждаясь мягкой, вкусной булкой с изюмом. Сначала я делала это слишком быстро, почти не жуя. Но заметив, что булочка уже заметно уменьшилась, начала более тщательно пережёвывать свежую сдобу.

– Ты знаешь, почему ты теперь здесь?

Я неуверенно кивнула, чем очень удивила Пугало. Он почесал небритую щеку, а я в очередной раз ужаснулась его шрамам, словно его кто-то ударил большой когтистой лапой. Вся левая сторона лица была стянутой, рваной и косой. На виске не росли волосы, потому что там был толстый белый рубец, рассекающий ещё и часть лба. Щека смотрела куда-то вверх. Отчего мне всегда казалось, что Пугало вечно ухмыляется.

– Откуда?

Проглотив последний кусочек и облизывая пальцы, хрипло прошептала:

– Маму с папой подслушала. Папа деньги проиграл.

– Верно. Папка твой ещё тот гад…

От этих слов я поморщилась. До этого момента, я никого не винила в том, что произошло. Просто ненавидела всех этих четверых, что подожгли тётин дом и забрали меня.

– Теперь, правда, ты его точно не увидишь.

– Почему?

Я села рядом с мужчиной, боязливо поглядывая на него. Он перестал вертеть сигарету в пальцах и достал спички. Сухой треск и лицо Пугало на секунду осветилось ярким рыжим огоньком.

– Папка платёж просрочил. А это плохо. Особенно для тебя, – он внимательно посмотрел на меня. И я заметила в его глазах что-то похожее на жалость. – Теперь его долг твой.

– Мне нужно будет вернуть деньги? – удивлённо переспросила, распутывая волосы, сбившиеся одним колтуном.

– Да. И проценты. Поверь, это очень много.

– Папа отказался платить?

– Нет, что ты, – Пугало страшно улыбнулся, оскалившись, показал мне свой золотой зуб. – Просто теперь его никто никогда не найдёт.

– Он сбежал?

Пугало осклабился и затушил сигарету об пол. Бросил окурок в угол и серьёзно посмотрел на меня.

– Как звали того храброго пёсика?

– Джек, – я удивилась, что сейчас мы вдруг заговорили про него.

– Ты помнишь, что я сделал?

– Выстрелил в него.

– Вот и в папу твоего выстрелили.

– Он умер? – я испуганно подняла взгляд и заметила, что говоря это мне, Пугало чем-то очень доволен.

– Да, умер. Как по мне, он ещё легко отделался. Проиграть собственного ребёнка, мразь, – мужчина злобно сплюнул на пол и взъерошил мои волосы. – Теперь твоя жизнь зависит только от тебя самой.

Папа умер.

А что с мамой?

Пугало не говорил ничего.

Если бы и она умерла, то он точно бы сказал мне.